Книга Иверь - Вадим Еловенко

– Что?

– Каких ты дашь мне? – уточнил парень.

А, вон оно как. Я, типа, вождь, и я обязан распределять добычу. Я указал ему на тех, что были ближе всех к нам.

– Этот сильный! – как ценитель сказал мне парень. – Ты его бери. Мне дай слабого.

Еще и советы дает. Я снова указал ему на тех же. Он пожал плечами и, не поблагодарив, пинками поднял пленников. Вообще у них тут слова «спасибо» даже не знают. Если что дают, то заслужил. Так зачем еще спасибо говорить?

Мне досталось все оставшееся стадо. Своих троих парень связал в караван кожаным ремнем, что был намотан на его пояс множеством петель. А путы из древесной коры, бывшие на них до этого, развязал и отбросил. Заставил их стоять, а сам подошел ко мне. Я все еще рассматривал тихо скулящее стадо. Странно, им-то что? Они из одного рабства в другое попали. Это потом я понял, что сам мой вид их пугал. Да и вдобавок они же видели, как распиленные излучателем тела валились на траву. Думаю, для аборигенов это зрелище было пострашнее, чем для меня трибунал.

Парень дождался, когда я повернусь к нему, и спросил:

– Идем?

Я не понял. А он-то куда? Я же его освободил.

Я его спросил, что он имеет в виду. Он долго и нудно объяснял мне, что обратно он не пойдет. Одному ему дороги назад нет. Всех уже, наверное, увели к соседям. А если еще не увели, то уведут, и он им помешать не сможет. А я для него вождь, давший свободу и оружие, и он теперь будет мне помогать. Я, мол, сильный вождь. Мои враги от одного моего вида разваливаются на части. Я усмехнулся его «продуманности», но ничего не сказал. Помощь мне нужна. Насколько я понимаю, копье в спину он мне не сунет. Слишком сильны тут правила, написанные для людей богами. Якобы богами и якобы написанные.

Отмотав длинный кусок прочного шнура от мотка в десантном рюкзаке, я сказал ему:

– Свяжи.

Парень с готовностью бросился исполнять указание. Сначала обвязывая запястье, а потом снимая путы предыдущих хозяев, он за полчаса собрал их в вереницу и протянул свободный конец мне. Я подсчитал свое приобретение и подумал, как же мне теперь столько народу кормить. Пятнадцать человек. Да еще парней трое. Итого восемнадцать. И ведь все жрут! А до капсулы еще дней пять идти.

– Как кормить будем? – спросил я у парня.

– В лесу много еды, – сказал парень и, как обычно, пожал плечами.

Я усмехнулся и сказал:

– Вот ты ее искать и будешь.

– Хорошо, – только и сказал он.

По лесу шли цепочкой: впереди парень и его трое рабов. Потом мои рабы. Потом я с расстегнутой кобурой. Мало ли, захотят освободиться… Так мы шли до самой ночи, пока и я, уже измотанный, и парень, и тем более рабы не повалились на мох. Перед сном охотник связал ноги пленникам и привязал их к деревьям. Я разжег костер, чем еще больше изумил парня. У них в охотничьих отрядах только один умел разжигать огонь. Его специально этому местный шаман обучал. А я вот так запросто зажигалкой чиркнул, и сухая листва вспыхнула. Огонь мгновенно перекинулся на хворост. Парень, казалось, начал во мне подозревать уже бога. Ничего… надо было только имя выбрать. Может, и правда Прот? Потому что Рогом мне моя скромность не позволила бы. Тем более что за ним водятся грешки мужеложства, а я к этому очень плохо отношусь. Что там еще из их пантеона мне подойдет? А хрен знает, признался я в своем невежестве и внимательно посмотрел на парня, что, чуть напуганно, косился на зажигалку в моих руках.

– Как твое имя? – соизволил я наконец спросить у молодого – после почти двух суток знакомства.

– Инта, – сказал парень, а я перевел его имя как «сын горы».

– Кто твой отец?

– Вождь был. Брат вождя. Был. Вождь убил.

Ну, теперь все понятно. Еще бы он хотел вернуться к такому дяде! Или я дядю тоже в той компашке того…

– Сколько тебе лет?

– Кулак.

Пятнадцать. Выглядел он, конечно, лет на восемнадцать. Но при их жизни немудрено. Год здесь был всего три сотни дней. Десять месяцев в году. Как они по этим двум лунам ориентируются, я не понимал, но знал, что скоро разберусь. Значит, парню по земным меркам еще и четырнадцати нет. Сопляк. Но как дерется! Я в его годы даже нос ни разу никому не разбил. Жил в особняке своей семьи, считался наследником фамилии. Надо мной тряслись, как над яйцом. Да ладно – я… Вон Кротов. Тоже все недоумевал, как это десантники могут убивать с таким азартом такое количество народа. Воспитанные в цивилизации, у них убийство должно отвращение вызывать. Я ему, конечно, поддакивал. Тем более что тоже на десант смотрел свысока. Смертники. Восемьдесят процентов, что не вернется. Вся грудь в орденах и медалях, а задница голая. Платят им хорошо только десантные-боевые. А остальное – оклад и паек. Это прикиньте… Переход лет десять. Это туда. Операция месяца три. И десять лет обратно. Двадцать лет коту под хвост. Десятая часть жизни насмарку. Так он еще и зарабатывает за них столько же, сколько я зарабатывал за пять лет. Я уже себе и усадьбу на Ягоде купил. Уже и часть слуг семьи туда переселил. А он ползет еще только на задание. Я в прошлом году, завещание когда переделывал, посчитал с адвокатом и ужаснулся. Имущества хватит, чтобы у какой-нибудь корпорации выкупить планетенку. А если еще по родственникам прошвырнуться, то потянутся к планете караваны генераторов атмосферы, семенного запаса и так далее. Может, тем бы и кончилось, если бы не одно НО… Трибунал – штука серьезная, а при моей провинности и соответствующих обстоятельствах – это верные рудники на Прометее. Пожизненно. Сколько мне еще осталось? Лет сто шестьдесят? И все их провести на работах по добыче тяжелых металлов? Увольте. В справедливость не верю и вам не советую. Я не верю, что суд меня оправдает. И конечно, сбегаю из-под стражи. По дороге двумя трупами подписываю себе рудники уже не на Прометее, а на каком-нибудь гиганте. Где без компенсатора даже «мяу» сказать не успеешь. А за похищение имущества Его Величества короля Британии, Шотландии и прочее… То, блин, вообще хана. Я даже представить не могу себе… Все кажется мелочью. В последний раз пацаненка, угнавшего боевую капсулу, судили на Земле. И восемнадцатилетнего парня послали в газовую камеру. Где он умирал в полном сознании сорок три часа. Мне с моим списком продлят мучения часов до ста двадцати. Понятно, что я мозг отключу раньше. Но все равно…

– Инта, а ты вождя хотел убить? – спросил я у молодого, просто чтобы не молчать.

Парень посмотрел на меня, оторвав взгляд от костра.

– Раньше. Давно. Еще мужчиной не был.

– А сейчас?

– А кто старший станет? – резонно спросил он.

– У вас сын вождя вождем становится?

– Да. Только не всегда. Сын. Брат. Племянник никогда.

– Понятно, – сказал я по-русски.

Я подумал, что неплохо перекусить, и, покопавшись в рюкзаке, достал концентраты сухпайка. Протянул ему. Он посмотрел косо и в руки не взял, пока я сам не съел на его глазах суточную плитку. Он взял и попробовал. Сам знаю, что мерзость, но другого ничего нет. Парень обиженно посмотрел на меня и вернул надкусанный паек. Я приказал ему съесть. Он с отвращением дожевал плитку и через пять минут с изумлением посмотрел на меня. Ага, подумал я. В концентрат столько напихано! Там даже наркота есть. Чтобы бодрее был десантник. Во-во, такое только на ночь есть. Но на безрыбье и сухпаек – деликатес. Я улыбался, видя, как, разморенный от такого объема пищи и наркотика, паренек прилег на мох и стал осоловевшими глазами всматриваться в полет искорок костра. Я тоже прилег. Включил браслет. Он тихо жужжал, запоминая положение в округе. Теперь он мгновенно разбудит меня, если появится еще кто-то в пределах сорока-пятидесяти метров. Да и не даст мне проспать зарю. Будильник я на браслете тоже поставил. Хорошо, что была функция перехода на другое время. А то на моих ручных часах все по Гринвичу показывается. В сутках здесь было двадцать шесть часов, и я рассчитывал нормально выспаться к восходу. С тем и лег.