Книга Свет истины. Хроника второя - Игорь Недозор

Но в этот момент пиратские корабли, подняв паруса, снова подошли на расстояние выстрела, и их борта окутались дымами, смешанными с утренним туманом. Одна из бомб ударила в стену недалеко от алькальда, брызнула каменная крошка, и де Хасинто, прервав размышления, сунулся обратно под защиту стен.

— Позвольте вам заметить, ваше превосходительство… — начал было один из сопровождавших графа, но тот лишь повернулся в его сторону, и выражение его лица вызвало в каждом из офицеров мысли о плахе и топоре.

Пока солдаты гарнизона, богохульствуя и матерясь, стаскивали с фортов пушки, чтобы усилить направленные на залив батареи, алькальд созерцал приготовления высадившихся на берег пиратов. Те, казалось, совсем не торопились. Одни вытесывали из срубленных деревьев лестницы и мантелеты, другие просто готовились к бою, натачивая мечи и проверяя ружья.

Де Хасинто нервничал.

У проклятого пирата наверняка нет осадной артиллерии. Да если бы и была, как он думает подтащить пушки под огнем со стен? На все это нужно время, а времени у него немного. Да и слыханное ли это дело — пираты, штурмующие город?!

Конечно, стены Сархьено не сравнить с крепостями Старых Земель и даже с Туделой или Геоанадакано. Но это были стены достаточно высокие и крепкие, чтобы их невозможно было взять без осадной артиллерии и какой-никакой, а подготовки.

Граф еще раз с неким подозрением оглядел брустверы и контрэскарпы. Нет, вздор, он, конечно, не столь толковый военный, как убывший на днях в инспекционную поездку по гарнизонам дон Ромегас, но тут любому понятно, что без многочасового обстрела нечего и думать разрушить стены.

Тысяча демонов и рыло Хамираново! Да не случалось еще такого, чтобы корсары занимали приступом города во владениях короны! В старые времена, когда еще не было вокруг поселений в Дальних Землях стен и башен, такое бывало. Но сейчас…

Бывало, захватывали хитростью, проникая за стены, иногда брали изгоном, врываясь в ворота с перепившимися или просто замешкавшимися караульными. Но осада и штурм? На что они рассчитывают?

Именно эта мысль и вертелась в голове дона Хасинто, когда под его ногами разверзся огненный ад…

Дикий грохот сотряс землю, вышибая стекла в домах, взрывная волна прокатилась по улицам, срывая черепицу с крыш купеческих патио и тростник с кровель убогих хижин.

А потрясенные пираты и солдаты гарнизона с одинаково отвисшими челюстями созерцали дым и пламя на месте форта. Тысяча пудов пороху — не шутка!

Когда серо-бурые клубы рассеялись, радостный вопль рванулся из сотен глоток — каменный исполин обратился в груду обломков, осев внутрь себя.

Ударили барабаны, и в пролом с диким ревом ринулась толпа флибустьеров — с покосившихся стен ответили лишь одиночными выстрелами.

А от стоявших на рейде кораблей уже отвалили шлюпки.

Прежде чем перепуганные эгерийцы смогли понять, что происходит, их сопротивление было сломлено ворвавшейся в город дикой ордой.

К вечеру все было кончено. Солдаты сдавались почти без боя или в панике бежали.

В Сархьено воцарился полный хаос. Головорезы Рагира, размахивая абордажными саблями, сновали по городу, гоняя перепуганных обывателей, покинувших свои дома в надежде на спасение. Охваченные паникой люди разбегались по улицам, а за ними, как стая хищных волков, носились пираты.

Из-под ног мечущихся, обезумевших от страха людей с кудахтаньем вылетали куры, тут же с блеяньем бегали козы, всюду слышались крики, стоны и плач.

Одержавшая победу толпа с ревом кинулась на богатую добычу.

Удары топора, которым рубили двери и взламывали ящики, перемежались с ликующими возгласами счастливцев, нашедших припрятанные сокровища, со стонами умирающих и рыданиями женщин, тщетно рвавшихся из жадных рук победителей.

Вскоре суматоха в городе стала стихать.

Захватив храмы, пираты устроили из них тюрьмы, загоняя туда несчастных, угодивших к ним в руки. Те, кто остался на свободе, трясясь от страха, прятались по домам или делали робкие попытки уйти в джунгли.

Разграбление города продолжалось весь вечер и ночь. Золото и серебро в слитках и монете, красное и черное дерево, восточные ткани, кораллы и церковная утварь…

Всю ночь в приемный зал пронунсии захватчики носили и носили все новую добычу. Золотые слитки они сваливали на полу, точно поленья. Драгоценные камни, как груды орехов, расположились на огромном столе, за которым в дни праздников веселились благородные доны. Украшения, иные со следами крови, наполняли большую корзину, и принимавший их баталер «Сына Смерти» Черч Сарторис хрипло вопил:

— Акула вас дери! Сколько говорить — с отрубленными пальцами не таскать, снимите сперва!

Йунус сидел в резном кресле, а перед ним угрюмый полуголый чернокожий раскладывал на резном губернаторском столе инструмент, принесенный из городской тюрьмы.

К нему, как грешников на суд к Эллу, пираты подтаскивали пленников.

— Где золото?! Молчишь? На колени, червяк! Кагуно, отрежь-ка ему левое ухо…

— Нет, нет, смилуйтесь! Смилуйтесь! Я покажу! Клянусь! А-а-а!! Клянуш, што вшо шкажу! Оно ф колодце на жаднем дворе…

— Следующий! Нос отрезать?

— Нет, не надо, я все покажу…

И даже хуже, чем яростная гримаса палача или блеск инструментов, лишал воли пленников взор старого корсара — по-восточному спокойный, равнодушный и… беспощадный. Как у мясника, собирающегося резать визжащую свинью…

И так всю ночь… Едва очередная жертва сдавалась, ее уводили три-четыре человека, которые затем возвращались со шкатулками и кошелями, серебряными блюдами, золотыми украшениями и одеждой из цветных шелков. Блистающие сокровища в приемном зале сливались в огромную кучу, а хозяев, униженно благодарящих за сохраненную жизнь, прогоняли пинками…

— Ну, Рагир, точно закажу шесть благодарственных месс за твое здоровье! — весело подпрыгивал коротышка Антис, капитан по кличке Святоша, второй из пошедших в рейд в консорте с Морриганхом.

Этот бывший настоятель монастыря лишился всего и угодил в ссылку за море за какие-то неведомые грехи — то ли за неподобающий интерес к молоденьким послушникам, тот ли за столь же неподобающий интерес к монастырской казне.

— Как ты это все смог провернуть?

— Да так, — усмехнулся Рагир, — потолковал тут кое с кем, что они сделают вид, будто обороняются, а мы — что взяли ужасно жестоким штурмом этот курятник…

— Ну, ты ловок, слава Эллу! — Антис осенил себя святым знамением, и Рагир повторил за ним.

Йунус удивленно посмотрел на своего вожака, но потом, подумав, сделал то же самое.

Рагир лишь пожал плечами, глядя на душевные муки соратника.

Сам он давно уже без напряжения поминал Элла и всяких святых, тех, кого прежде звал язычниками и неверными.