Книга Букет фиалок - Терри Грант

— Вот и хорошо. Значит, мы можем продолжить нашу прогулку. Вам ведь нравится наш город, правда?

На лице Фабьена появилась счастливая улыбка.

— Настолько, что я готов остаться здесь навсегда.

Кэй тоже улыбнулась в ответ.

— Ну тогда вам просто необходимо познакомиться с ним получше.

Стараясь не попасть в яркий островок света уличного фонаря, они вновь свернули за угол и зашагали обратно, в сторону дома Двух Мавров, чьи витые колонны разглядывали еще несколько минут назад.

— Куда теперь? — спросила Кэй. — Опять на главную площадь?

Фабьен неуверенно пожал плечами.

— А может, побродим просто так, наугад?

— У меня так не получится, — рассмеялась Кэй. — Я ведь знаю здесь каждый переулок.

— А ты представь, что не знаешь! — вдруг оживился Фабьен. — Представь, что ты тоже впервые приехала в этот город, и тебе интересно пройтись по его улицам, не выбирая заранее никакого направления. Интересно заглядывать в музеи, смотреть на фасады попадающихся на пути домов и представлять людей, которые за ними живут. Людей, которых ты тоже не знаешь и с которыми никогда не была знакома. Вот, например, в том доме, где на окнах шторы в виде нанизанных на нитки каштанов… Там наверняка живет влюбленная пара. И наверняка они познакомились где-нибудь в парке или в сквере теплым солнечным днем в конце лета, когда с веток каштанов, разбиваясь о тротуары, падают плоды, а листья на кленах переливаются всеми оттенками золота и багрянца… Я думаю, у них в доме растут какие-нибудь декоративные деревья… И даже есть свое собственное солнце… в виде бра… в память о том дне, когда они познакомились…

— А что, если они познакомились вечером? — с улыбкой предположила Кэй.

— Тогда это большая лампа в виде луны и несколько маленьких в виде звезд.

— Таких же, как сейчас на небе? — запрокинув голову, спросила Кэй. — Ведь они такие яркие, что похожи на электрические лампы… Или на что-то ненастоящее, как твоя выдумка…

Фабьен тоже посмотрел на небо, а потом на Кэй.

— Да, это всего лишь выдумка, — тихо сказал он. — Но она только для тебя.

Кэй недоверчиво усмехнулась, продолжая смотреть на небо.

— Нет, не только… Наверняка точно такая же выдумка была когда-то для Этель… Или почти такая…

Фабьен перевел задумчивый взгляд себе под ноги.

— Ты права. Для нее тоже была. И не одна… — все так же тихо проговорил он и после короткой паузы продолжил: — Но ведь ты согласилась прийти сегодня в кафе тоже ради другого мужчины… Тибора, если не ошибаюсь… Разве я не прав?

— Прав, — ничего не выражающим голосом согласилась Кэй. — Ты тоже прав. И поэтому нам лучше прекратить эту прогулку… Пока мы еще способны с легкостью признавать правоту друг друга… — шутливо добавила она.

Фабьен уже знакомым ей суетливым движением поправил очки, видимо не зная, что сказать в ответ.

— Думаю, Тибор уже ушел, так что мне пора домой. Завтра рано вставать, — объяснила Кэй.

— Я тебя провожу? — предложил Фабьен.

Кэй пожала плечами.

— Поскольку это уже вторая попытка, я не против.

Обратный путь они проделали в молчании.

— По-моему, наши блуждания по городу выбили тебя из сил, — окинув своего спутника внимательным взглядом, заметила Кэй, когда они остановились возле ее подъезда. — Ты какой-то бледный…

— Это не из-за прогулки. Просто немного похолодало, — смущенно улыбнулся Фабьен.

Кэй весело рассмеялась.

— Судя по твоему виду, наступила самая настоящая зима. Хотя я ничуточки не замерзла. Но твой вызывающий жалость вид сделал свое дело. Так и быть, приглашаю тебя к себе домой. На чашку горячего чая. А если найдется, то и на бокал вина. Ведь в кафе мы к нему так и не притронулись. Но только на этот раз не бордо. Даже не рассчитывай. У меня бывает либо наше шопронское «Пино Фран», либо «Токайское»…

Фабьен одобрительно закивал.

— Это хорошо. Никогда не пил «Токайское», а уж «Пино Фран» тем более…

— Надеюсь, у тебя хватит такта не показать своего разочарования, — распахивая дверь подъезда, с притворной серьезностью сказала Кэй. — Я ведь, между прочим, патриотка, так что делать сравнение в пользу французского вина не советую.

— Буду иметь в виду, — поднимаясь следом за ней по лестнице, откликнулся Фабьен.

Они миновали несколько лестничных пролетов и остановились возле двери с номером семнадцать.

— Это число всегда было счастливым для меня, — сообщил Фабьен.

— Еще одна выдумка? — шутливо спросила Кэй. — Кстати, а что бы ты смог рассказать мне о моей квартире, если бы не знал, что здесь живу я? Какую историю придумал бы о ее обитателях?

Фабьен развел руками.

— Я не успел разглядеть твои окна.

— Жаль, — вздохнула Кэй.

Они переступили порог квартиры, очутившись в полной темноте.

— Там, рядом с тобой, на стене светильник. Сможешь найти? — спросила Кэй.

В ответ послышался сухой щелчок, и небольшую прихожую залил мягкий свет. Фабьен неторопливо огляделся и вдруг замер, к чему-то принюхиваясь.

— Пахнет фиалками… — мечтательно прикрыв глаза, прошептал он. — А это значит, что здесь живет романтик…

Кэй иронично покачала головой.

— Это значит, что на подоконнике недавно расцвел цветок, — поправила она и, сделав короткую паузу, уточнила: — Подаренный Тибором. А это значит, что цветение долго не продлится…

Фабьен открыл глаза, устремив укоризненный взгляд на свою собеседницу.

— К счастью, цветение каких бы то ни было растений не зависит от предательства людей, — ободряющим тоном заметил он. — Иначе все цветы, какие только есть на земле, давно погибли бы. В том числе и фиалки. И тогда у нас во Франции стало бы одной замечательной песней меньше…

— Правда? — недоверчиво откликнулась Кэй. — И что же это за песня?

Фабьен опять мечтательно прикрыл глаза.

— Замечательная, — повторил он. — «Любовь — это букет фиалок»… Медленная и романтичная, как сегодняшние сумерки…

— Стало быть, вы считаете, что любовь похожа на букет фиалок… — то ли уточняя, то ли размышляя, сказала Кэй несколько минут спустя, наливая в чашки дымящийся напиток с запахом малины.

— Мы? — удивленно переспросил Фабьен.

— Ну да, вы, французы.

— А-а-а, — понимающе протянул он. — Вообще-то это не утверждение, а только песня…

— Неужели? — иронично бросила Кэй.

— Она тебе понравилась бы, — убежденно сказал Фабьен, не обратив внимания на ее иронию. — Я бы перевел ее для тебя на венгерский, но, к сожалению, я не поэт.