Книга И несть им числа... - Джон Барнс

— Сэр, — сказала машина, — автомобильная компания «Красная полоса» обязала меня извиниться перед вами за опоздание, сэр.

— Да ничего, — бросил я, — я видел, как тебя атаковали. Я сам отогнал сорванцов. Ты в этом ничуть не виноват. Они с тобой очень грубо и жестоко обращались, им не следовало бы этого делать.

— Сэр, дети — самое великое богатство, сэр, — чопорно возразила машина. — Сэр, и люди, и машины должны охранять и оберегать их, сэр. Сэр, для меня большая честь оказаться там и помочь оберегать детей, сэр:

Сэр, все дети хорошие, и не может быть причин для критики ребенка любого человеческого существа, сэр.

Хотелось бы мне думать, что в словах бедной затравленной машины была хоть капля сарказма, но я точно знал, что какими бы ни были ее чувства на самом деле — а чтобы управлять кебом, нужно иметь свободно думающие мозга, — все, что ей дозволено говорить, определяется политикой компании и согласовано с управлением общественных отношений. К тому же ничего хорошего не выйдет, если сказать кебу что-нибудь сбивающее с толку. Если я буду поощрять его думать по-человечески, то просто ускорю тот день, когда противоречие между мыслями и запрограммированным текстом доведет его до помешательства. Таким образом, несчастный раздраженный кеб служит наилучшей мишенью для проведения в жизнь нужной политики.

— В твоих словах есть смысл, — сказал я, — и я подумаю над ними; размышление на эту тему доставит мне удовольствие. Ты хороший кеб.

— Сэр, большое спасибо, сэр.

— А для записи в твою компанию, — добавил я, — позволь мне заявить, что ты действительно был окружен и оскорблен толпой человеческих детей, по отношению к которым продемонстрировал образцовое терпение, выдержку и привязанность.

— Сэр, благодарю вас, сэр, — ответил кеб, и на этот раз в его голосе слышалось неподдельное удовольствие.

Мое преувеличение и должно было быть ему приятно, ибо такова программа, заложенная в машине, но вдобавок к медалям, которыми была увешана приборная панель, он получит похвалу от компании. Кебы запрограммированы на чрезмерную чувствительность к подобным вещам.

И у них достаточно воли, чтобы специально выискивать то, что доставит удовольствие: любой кеб моментально найдет маршрут, который сократит время на дорогу на сорок пять секунд и отличается более красивым видом из окна. Я еще раз поблагодарил его и поздравил и почти почувствовал, как он заурчал, будто кот-переросток. Возможно, с точки зрения психологии это правильно: детское художество было смыто (большая надпись ФАК черным цветом, красным — ШЕЛЛИ СТАРУХА, и серебряным — ДЫРКА). Роботы наделены особым даром: они могут восстановить все положительные усилия и действия и полностью забывают боль.

Кеб нашел лазейку и подвез аж до пирса, у которого был пришвартован мой прыжковый катер.

Я попрощался с кебом, забрал свои сумки из багажника и направился по трапу к верхнему люку звездолета.

Корабль пригласил меня на борт нежным голосом великой американской актрисы Кэтрин Хэпберн; запись была сделана почти сто лет назад.

— Добрый день, мистер Перипат. Наш полет до Сурабайо займет восемьдесят две минуты, но возможно и более раннее отправление в том случае, если мы будем готовы. У стартовой линии начала прыжка будем примерно через четырнадцать минут, поэтому мы должны отправиться не позднее чем через шестьдесят восемь минут, считая от настоящего момента. Это возможно, мистер Перипат?

— Возможно, — ответил я. — Приятно вновь очутиться на борту.

Я уверен, что на свете много других прыжковых катеров, но ни один из них не может сравниться по красоте со «студебеккером». Сухопарый, нетерпеливый и яростный, он немного похож на миниатюрный диверсионно-десантный «мессершмидт», но с более мягкими очертаниями и с такими же классическими пропорциями, как у «роллс-ройса» или яхты «Мицубиси». И к тому же он был выпущен как раз в Литл-Сан-Диего фирмой «Студебеккер», единственной автомобильной компанией, эмигрировавшей из Америки. Его крылья, полностью раскрытые, были очень длинными, тонкими, с мягкими скругленными очертаниями, как у классического американского самолета. Я понятия не имел, что тут было особенно эффективного с точки зрения аэродинамики, но точно знал, что это грациозно.

Истинная же элегантность таилась в изгибах стройного, будто мертвого фюзеляжа и в скошенном наклоне хвостовой части руля на концах короткого стабилизатора. Он не был самым быстрым из всех построенных кораблей, но выглядел так, как будто должен был им быть, черт побери.

Каждый раз, когда я садился к панели управления, на сердце становилось тепло, а на душе радостно. Действительно, уж слишком долго я не выбирался на прогулку.

— Мистер Перипат, я тщательно все проверил: снаружи нет ничего, что бы выходило за привычные рамки.

— А что-нибудь близко к этим рамкам есть? — поинтересовался я. Приходится задавать подобные вопросы, если хочешь иметь действительно исполнительную машину; так же как и новички или новобранцы, они не сразу привыкают к точности, поэтому их нужно тщательно воспитывать. Если этого не делать, они отвечают неточно и уклончиво, и предостережения вы получаете только от жесткого модуля защиты человека, который имеет обыкновение включаться с отвратительной сиреной и криком: «Опасность! Опасность! Срочно внимание! Напряжение наружного освещения превысило допустимый уровень!» или что-нибудь в этом роде. Если не учить машину рассуждать, она никогда сама не научится.

— Только две вещи, мистер Перипат, — ответил корабль. — Мой аварийный охладитель мозга почти на минимуме, и шаг лопастей двигателя номер два требует на шестнадцать процентов больше энергии, чем предполагалось. Я думаю, что причина — в утечке смазки после последнего техосмотра, мистер Перипат.

— Ну что ж, очень хорошо, — сказал я. — Закажи смену охладителя и попроси корабль подвезти его. Ты наделяешься полномочиями произвести замену без необходимости моего утверждения. А я пойду гляну на лопасти номера два. Если подозреваешь, что за тобой плохо следят, отныне ты должен сообщать мне об этом, как только что-то узнаешь.

— Очень хорошо, мистер Перипат, — ответил он с заученной грациозностью голосом Хэпберн. Некоторые эмигранты предпочитают Джимми Стьюарта или Джона Уэйна, есть даже несколько поклонников Джуди Гарланд, но лично мне по душе голос Хэпберн: звучит именно так, как надо — будто вышколенный офицер первого ранга докладывает о готовности приступить к выполнению задания. Когда совершаешь баллистические прыжки длиной в одну шестую экватора, ощущение того, что круглый черный комочек у тебя под стулом — надежный товарищ, приносит успокоение.

Корабль оказался прав: смазочные каналы были неполными — сегодня утром он самостоятельно проверял двигатель и, возможно, впустил немного воздуха. Это могло понизить температуру силиконовой смазки, из-за чего лопасти стали туго вращаться. Я достал банку со смазкой, добавил ее в каналы, быстренько для проверки запустил двигатель и снова долил смазки. Тем временем на наш трап вкатился робот-курьер и подвез охладитель прямо к источнику питания корабля, так что теперь мы были готовы к старту. Следующие десять минут я ползал вокруг корабля: все же очень приятно иметь такую красивую машину, да и нелишне поговорить с ним о проблемах безопасности.