Книга Мент: Рождество по-новорусски - Александр Золотько

Пистолет снова грохнул, и снег взметнулся возле правой ноги Фомина.

– Это значит, что я, прежде чем стрелять на поражение, попытался попасть нападавшему по ногам, но не получилось, – сказал клиент. – Извини, но больше промахов не будет, а то мне будет стыдно смотреть в суровые лица коллег с такими результатами по стрельбе.

– Вас зовут Юрий Иванович Гринчук, вам еще нет тридцати семи лет, вы начальник оперативно-контрольного отдела в звании подполковника. Звание это получили три месяца назад. Имеете прозвище. И свои, и уголовники вас иногда называют Зеленым. И сами вы иногда этой кличкой пользуетесь. Не женаты. Поддерживаете близкие отношения с владелицей ночного клуба «Кентавр» … Можно я встану? Снег подо мной тает, холодно и мокро.

– Потерпишь, – сказал Гринчук.

Фомин сплюнул.

– Сам все накопал, или сказал кто? – поинтересовался Гринчук.

– Да какая разница.

Фомин начал волноваться и даже оглянулся через плечо. Группа прикрытия катастрофически опаздывала. Доставая оружие, Фомин нажал на кнопку тревожного маячка, и ребята, по всему, уже должны были прибыть на место. Тем более что грохот выстрела должен был долететь и до проходного двора.

– Я, собственно, о чем, – сказал подполковник Гринчук, подойдя почти к самому Фомину. – Я, собственно, о том, что за мной следить не нужно. И даже просто нельзя. Это опасно. Я не стану спрашивать тебя о заказчике, но передай ему, старому хрену… Постарайся дословно. Так вот, передай ему, старому хрену, что если он еще раз попытается выкинуть такой фокус, то неприятности будут не только у исполнителей, но и у него лично. Я человек простой, и друзья у меня люди спокойные, но свою личную жизнь мы будем защищать всеми имеющимися у нас средствами. И очень болезненными. Все запомнил?

– Все.

Куда подевались Андрей и Николай, блин, зло подумал Фомин. Или?

– Да, кстати, – словно что-то вспомнил Гринчук. – Отдай мне свою мобилу, документы, деньги…

– Да я…

Пистолет приблизился к лицу Фомина, и запах сгоревшего пороха стал совершенно явственным.

– Пожалуйста, – сказал Гринчук.

Фомин вынул бумажник, ключи, телефон. Гринчук ловко подхватил все это рукой с пистолетом.

– Пока, – сказал подполковник. – Приятно было познакомиться. Если у тебя еще появится лишняя волына, мобила или бабки – заходи, милости просим. Только не стоит это того. Медицина сейчас стоит просто безумных денег. Не окупится.

Фонарь погас. Заскрипел снег.

Перед глазами Фомина плавали разноцветные пятна.

Фомин взял пригоршню снега, приложил к лицу. Встал.

Хреново. Как хреново. Брюки были мокрыми, будто он обмочился от страха, да и страшно было на самом деле. Давно Фомину не доводилось испытывать такую ярость, смешанную с абсолютным бессилием. Давно его не унижали так явно и так бесстыдно.

Фомин посмотрел в ту сторону, куда ушел Гринчук. К бульвару. Там его должен поджидать Гриша. Телефона нет. Уже нет, поправил себя Фомин. Бежать вдогонку за Гринчуком – значило нарваться на неприятность.

Фомин побежал назад, через проходной двор к арке. В машине прикрытия есть телефон, нужно предупредить Гришу и Кирилла… В арке Фомин замер.

Возле стены, плечом к плечу сидели Андрей и Николай, группа прикрытия в полном составе. Фомин наклонился к ним. Дышат. Куртки расстегнуты, карманы вывернуты. Ни оружия, ни денег, ни телефонов.

Фомин выругался и, подхватив под мышки Андрея, сидевшего ближе к улице, потащил его к машине. Голова у Андрея болталась, из уголка рта протянулась ниточка слюны.

Как это он умудрился? Как этот чертов Гринчук…

Машина, специально оборудованная «БМВ», тоже пострадала. Лобовое стекло было выбито. Как, впрочем, и заднее. На капоте лежат вырванный руль, а ключ зажигания, как скоро выяснил Фомин, был заботливо сломан в замке.

Фомин выматерился, и продолжал отводить душу матом до тех пор, пока его группа прикрытия не стала приходить в себя. Это произошло минут через тридцать.

– Через пол часа, – рассказывая на следующий день всю эту историю Полковнику, Владимир Родионыч даже встал с кресла, что свидетельство о раздражении, сравнимому с яростью. – Через пол часа мой человек смог привести в чувство двух своих помощников и лишь для того, чтобы обнаружить двух других на Садовой и на бульваре в столь же плачевном состоянии и в столь же пострадавших машинах. Причем, если на бульваре наш человек…

– Ваш человек, – поправил Полковник.

– Что?

– Я говорю – Ваш человек.

– Да, мой человек. Вот мой человек сообщил о том, что к нему подошел один такой крупный парень, уголовного типа…

– Браток, – сказал Полковник.

– Что?

– Иван Бортнев, в просторечии – Браток. Ныне прапорщик, подчиненный подполковника Гринчука. В прошлом – работал на Гирю.

– Я это превосходно помню, – голос Владимира Родионыча чуть не сорвался на крик, но все-таки удержался в диапазоне чуть повышенного. – А на Садовой машину громила целая группа каких-то цыган…

– А вот это уже работа Михаила, – подсказал Полковник. – С цыганами – он близко дружен. И, кстати, я полагаю, что обоих из группы прикрытия вырубал, извините за выражение, тоже он. И что, вы говорите, Гринчук попросил передать заказчику?

Владимир Родионы замер, желваки на его лице вздулись и опали. Одернув манжеты белоснежной рубашки и поправив галстук, Владимир Родионыч сел в свое кресло за письменным столом.

– Вам кажется это смешным? – желчным голосом осведомился Владимир Родионыч.

– Нет, что вы.

Полковник взял со стола нож для бумаги и поднес его к глазам, будто что-то в этом предмете ужасно его заинтересовало.

– Я просто хочу понять, почему это вас так задело?

– Старым хреном, извините, меня не называли… Никогда меня так не называли, – взорвался, наконец, Владимир Родионыч. – И ваш этот сопляк…

– Наш сопляк, – поправил Полковник очень тихим и ровным голосом. – И я не стал бы называть подполковника Гринчука сопляком.

– А меня старым хреном вы называть бы стали?

– Нет, – Полковник вздохнул и отложил нож в сторону. – Вас я старым хреном называть не стал бы ни в коем случае. Но почему вы решили, что подполковник Гринчук имел ввиду именно Вас? Если никто и никогда Вас так не именовал. Он, может, и не знал, кто послал Фомина.

– Знал он все, – Владимир Родионыч немного успокоился. – Знал и Фомина, и о том, кто его нанял. И сделал все это специально, чтобы уязвить меня.

– Что вы говорите! – всплеснул руками Полковник. – А ведь мне он казался таким уравновешенным, методичным и спокойным. И, это, не склонным к нарушению субординации.