Книга Пришельцы, дары приносящие - Гарри Гаррисон

– Гуру Акакака слушает, – послышался высокий дрожащий голос.

– Кто-то навел на вас копов, – ответил Джефф и отключился.

Звонок, сделанный с помощью автомата на телефонной станции, был слишком короток, чтобы его отследить, но гуру получил предупреждение. Джефф слегка кривил душой, говоря сержанту, что никогда не вмешивается в дела получателей грантов от фонда. На самом деле ему этого совсем не хотелось, но порой вынуждали обстоятельства – как сейчас. Гуру, обаятельный старичок, специализировался на предсказаниях будущего, обычно открывая пожилым вдовушкам секреты биржевой игры и беря заранее процент с дохода, который они могли получить, последовав его советам. Если они теряли деньги, Акакака объяснял, что виной тому вредное излучение черных звезд из космоса и единственный способ их обмануть – еще раз попытать счастья на бирже. Бывало, какая-нибудь вдова заглядывала в свой банковский счет и вызывала полицию. Судя по всему, так случилось и в этот раз.

Полиция смотрела на подобные махинации весьма косо, хотя Джефф, следовавший иным правилам, не видел в них особого вреда. В конце концов, выиграть на бирже может любой, с помощью гуру или без него. К тому же в интересах фонда было, чтобы гуру Акакака оставался на свободе, – он не имел никакого понятия о биржевой игре, попросту читал перечни названий в ежедневной газете, но успех его предсказаний роста или падения акций далеко выходил за рамки случая. Возможно, он действительно видел будущее, и именно это Джеффу хотелось выяснить.

Джефф убирал телефон «горячей линии» обратно в стол, когда раздался приглушенный стук в массивную дверь.

Повинуясь мгновенному рефлексу, он нажал большим пальцем на панель под крышкой стола, и на ладонь упал револьвер тридцать восьмого калибра. Салли никому не позволила бы беспокоить Джеффа, когда он говорил по «горячей линии», даже если бы в здании бушевал пожар. Раз его все-таки потревожили, значит случилось нечто и впрямь серьезное, а опыт научил его, что в таких ситуациях револьвер в руке сто́ит двух в столе. Повернув отпиравший дверь выключатель, он прицелился сквозь тонкую фанеру передней стенки стола.

Дверь распахнулась, и в помещение ввалился потный толстяк, таща за собой протестующую Салли, которая лупила его тяжелой сумочкой.

– Спасите! – воскликнул толстяк, пытаясь прикрыть голову от ударов. – Мне нужно увидеться… с вами, мистер О’Хара… Простите, что помешал, но… это очень важно… Ой! – Сумочка угодила по уху.

– Можете отпустить его, верный страж. – Джефф убрал револьвер обратно в стол. – Это один из самых старых наших грантополучателей, доктор Юсабиус…

– Доктор Хэмпстед, если позволите. Кое-какие неприятности в Чикаго… ну и понимаете… новая фамилия…

– Прекрасно понимаю. Позвольте представить вам доктора Хэмпстеда, мисс Паркер.

– Он мог бы и подождать! – презрительно фыркнула Салли, хладнокровно поправляя прическу.

– Дело не терпит отлагательства, милая леди… Примите мои глубочайшие извинения. Пришлось спешить… Полиция…

– Кто-нибудь видел, как вы сюда вошли? – прервал его Джефф.

– Нет, я был крайне осторожен… хотя знаю, что за мной следили.

– Салли, не будете ли вы так добры занять свое место за машинкой и запомнить, что после ухода сержанта Маннгеймера никто здесь не появлялся.

– В таком случае я вполне заслуживаю премию на Рождество. За лжесвидетельство.

– И вы никогда не слышали ни о ком по имени доктор Хэмпстед.

Дверь за Салли закрылась, и посетитель едва успел устроиться в кресле, когда в селекторе послышался ее голос:

– К вам сержант Маннгеймер и еще один джентльмен.

– Пусть войдут, – ответил Джефф, нажимая кнопку, включавшую спрятанный под волосами Салли наушник. – Но не раньше чем через пятнадцать секунд!

Отключив селектор, он метнулся к шкафам.

– Как же я рад, что каждый день не похож на предыдущий, – вздохнул он, одновременно нажимая на ручки ящиков «К – Л» и «С – Т». Вертикальный ряд ящиков плавно скользнул вперед, открыв проход в комнатку. – Сюда, быстрее. Хоть там и тесновато.

Хэмпстед со стоном протиснулся в укрытие:

– Прошу прощения… что доставил вам хлопоты…

Джефф швырнул ему вслед оторвавшуюся пуговицу и вернул ящики на место, после чего возвратился к столу и взял с него папку. В то же мгновение открылась дверь.

– Где он?! – рявкнул Маннгеймер, вваливаясь в кабинет.

По пятам за сержантом следовал тип, внешне почти не отличавшийся от него, – такой же квадратный и плоскостопый.

– Прошу прощения?

– Меня не проведешь, О’Хара. Присутствующий здесь детектив Коварский видел, как сюда вошел шарлатан по имени Хэмпстед.

– Рад познакомиться.

– Никто не заметил, как он отсюда вышел, а у Коварского есть ордер на его арест. Где он?

– Явно не здесь. Говорите, его видели, когда он входил в этот кабинет?

– Нет, он вошел в здание, но куда он еще мог пойти, как не в ваш клуб чокнутых?

– Я не желаю больше слышать оскорблений в мой адрес или обвинений во лжи, сержант. – Голос Джеффа был холоден, словно сибирская ночь. – Наш разговор записывается, он будет использован в качестве доказательства в суде, если я решу подать против вас иск. Можете обыскать кабинет, и сами убедитесь, что здесь никого нет. Обыщите приемную, и обнаружите то же самое. Как видите, тут нет других дверей и комнат. А затем я попрошу вас выйти вон и больше меня не беспокоить.

Что-то бормоча и кипя от злости, детективы прошлись по двум комнатам, словно медведи по клетке, после чего удалились. Великодушно улыбнувшись, Джефф включил селектор:

– Бонус в тридцать долларов к празднику за не входящие в должностные обязанности услуги.

– Можете называть это подкупом за ложь, я не обижусь.

Снова заперев дверь, Джефф открыл шкаф и помог Хэмпстеду выбраться.

– Я уже не молод, – простонал Хэмпстед, опускаясь в кресло и утирая лоб аккуратно сложенным носовым платком. – Просто не могу снять с себя бремя служения человечеству, несмотря на все поношения и оскорбления. Сложность в том, что…

– Давайте по порядку, доктор. – Джефф положил на стол папку. – Сверим все данные, а потом продолжим. Вы упоминали, что больше не практикуете под фамилией Юсабиус?

– Хэмпстед. Доктор Хэмпстед, если позволите, по материнской линии.

– Хорошо, пусть будет Хэмпстед. Так, давайте посмотрим… Родился… учился… степень бакалавра по химии… доктор хиропрактики. Вы не получали других степеней со времени нашей последней встречи?

– Ну… собственно, одну получил. Меня удостоили звания доктора целительства.

– Это, видимо, с той фабрики дипломов в Канзасе? Сто баксов, и вы доктор по почте?

– Сто пятьдесят, мой мальчик. Что поделаешь – инфляция. Но документ в самом деле превосходный, натуральный пергамент.