Книга Алиби - надежда, алиби - любовь - Вера Колочкова

– Доброе утро. Ты завтракать будешь?

– Нет, Мышь, некогда мне…

– А кофе? – уже в спину ему отчаянно крикнула Маша.

– Все, Мышь, меня здесь нет! До завтра! – донеслось до нее уже с крыльца.

Он быстро заскочил в стоящий у ворот новенький синий «фольксваген», сорвался с места, оставив после себя легкое облачко пыли на уже просохшей от дождя дороге. Маша стояла, смотрела вслед, медленно приходя в себя. Уехал. Стало быть, и ей больше здесь нечего делать. Вон, аккурат и Ленка с Инной после купания возвращаются. Надо попрощаться и уезжать.

– Мышь, а куда это он так рванул? – спросила подошедшая Инна. – Сегодня же выходной…

– Не знаю. Ничего не сказал.

– Ой, девчонки… Вам не кажется, что он вообще в последнее время не в себе? – плюхнулась Инна в маленькое плетеное креслице. – Сдается мне, бабу завел! Мышь, ты ничего не слышала такого на фирме?

– Нет, не слышала…

– Господи, никакого от тебя толку нет! Не видела, не слышала, не знаю… Амеба! У тебя ж свой интерес должен быть!

– Какой? – испуганно развернулась к ней Маша.

– А такой! Вот не дай бог свалит Арсюшка к другой бабе, молодой и красивой, и она быстренько уберет с фирмы всех подруг бывшей жены!

– Как это – свалит? Ты что, Инна?!

– Да шучу я, шучу. Ишь как перепугалась! Не дам я ему свалить. Что я, дура, что ли? Костьми лягу… Я ж классическая бездельница, любительница копченой колбасы, и ни на какую овсянку мне уже никогда не пересесть. Фу, даже думать об этом не хочу! Чур меня, чур…

– Мышонок, дай пожрать чего-нибудь! С голоду умираю! – заныла Ленка, заходя на кухню.

– Да ты ж недавно ела! – удивилась, как обычно, Маша.

– Ну и что! Ты ж знаешь, я всегда есть хочу…

Действительно, есть Ленка хотела всегда, в любое время суток. Особыми вкусовыми пристрастиями не страдала, ела, как говорится, все, что не приколочено, оставаясь при этом на удивление стройной. И красотой ее Бог тоже не обидел. Все было в ней пропорционально и правильно: большие распахнутые глаза, прямой носик, классической формы губы приятным бантиком. Только обаяния, женского, настоящего, не было. Тонкого шарма, приятной ленивой грациозности. Отсутствовали в ней все эти прелести напрочь. Выбиты были в детдомовских драках, уничтожены в борьбе за выживание, за кусок хлеба, за возможность жить той сытой и красивой жизнью, которая грезилась ей ночами в огромной интернатской спальне на двадцать железных коек. Зато всего этого было вдоволь в капризной балованной Инне – и шарма, и обаяния, и барской ленивости. «Странно, почему же меня-то природа ничем таким не наградила? – думала Маша, глядя на подруг. – Вроде я тоже не в детдоме росла… Серая мышь, она и в Африке, наверное, серая мышь…»

Ей снова захотелось уехать. Домой, в свою квартиру, где вот уже второй день хозяйничала Варька, их с Семеном дочь, готовясь к очередному школьному экзамену. И вообще, скоро выпускной вечер, а у девчонки даже платья нет! И куда она будет поступать, они еще не решили… Вот и Семен показался во дворе. Очень кстати.

– Семен, собирайся, поехали! – крикнула Маша в открытое окно кухни.

– Мышь, ты что, очумела? День только начинается! А кто баню топить будет? Мы ж вчера в баню собирались! – возмутилась Инна неожиданным поворотом событий.

– Маш, не забудь, в следующий выходной едем к моему Овсянке! Я тебе позвоню! – спокойно проговорила Лена, глянув, как всегда, с укоризной на Инну.

– Мышь, в чем дело? Ты никуда не поедешь! Пусть Семен уезжает, тебя потом Ленка отвезет! – продолжала капризно требовать Инна.

Под ее причитания она быстро собралась, расцеловалась с Ленкой, махнула на прощание им обеим рукой и села в машину к сердитому Семену.

– Даже поесть не дала… – пробурчал он тихо, себе под нос.

– Ничего, Сема, дома поешь… Не сердись!

– Да я не голодный! Просто непонятно, Маш, зачем мы сюда ездим? Не нравится мне все это. Давно тебе говорю – давай свою дачу купим! Эта стерва обращается с тобой как со служанкой, а ты терпишь! Почему? Ты же в сто раз умнее и красивее ее!

«Ну да, красивее, – усмехнулась про себя Маша. – Я для тебя с первого класса всех красивее и всех лучше. Как сел со мной за одну парту, так и не отошел ни на шаг больше!»

В их поселковой школе Семен Ильин слыл первым хулиганом и двоечником. Даже на первый взгляд классически соответствовал хулиганскому образу: рыжие вихры его задорно торчали в разные стороны, крупные веснушки горели яркими огоньками на облупленном носу, ворот рубахи был вечно помят и распахнут до неприличия ввиду отсутствия пуговиц, потерянных в отчаянных драках. «Кто к Машке Серовой близко подойдет – в глаз дам!» – предупредил Сема всех потенциальных соперников. Хотя никто на нее особо никогда и не покушался. Кому интересна тихая серая мышка, зубрилка, отличница и скромница, мамина дочка да бабушкина внучка?

«Машенька, а вдруг он и в самом деле не даст хорошему парню к тебе подойти?» – сокрушалась мама. «Да ладно тебе, Оля… – успокаивала ее бабушка. – Ильины семья справная, крепкая… Они все по молодости драчуны да вояки, а потом ничего, все в люди выходят… Дай бог, и у Семки с Машенькой все сладится!»

Оно и «сладилось», как напророчила бабушка. Через месяц после Инниной свадьбы Маша, отпросившись в деканате на неделю «по семейным обстоятельствам», заявилась неожиданно в свой поселок. «Так ты жениться на мне будешь или нет?!» – ошарашила она в первый же вечер Семена, почти уже потерявшего надежду на Машины руку и сердце после ее поступления в институт. «Буду, конечно… А когда?» – «Завтра! Завтра же пойдем и распишемся… А свадьбу через два месяца сыграем, когда я на каникулы приеду!»

А потом были и свадьба, и белое платье, и крики «Горько!», и деревенское гулянье, растянувшееся на целую неделю. Семья у Семена действительно оказалась «справной», права была бабушка. Сложились Ильины родители, братья и сестры, бабушки и дедушки, купили молодым квартиру в городе, чтобы не жить им порознь, пока Маша учится в своем таком хорошем престижном институте. И насчет Семена мудрая Машина бабушка не ошиблась. Он быстро нашел в городе работу – его взяли слесарем в автосервис. Со временем заимел он и свою постоянную клиентуру, стал зарабатывать прилично. А вскорости и Варька на свет появилась…

Живи да радуйся, Мышь серая, чего тебе еще надобно! Забудь про Копченую Колбасу, ешь себе Овсянку с хреном! Так нет, не получается… Ни себе счастья, ни Семену, ни Варьке…

Маша потянулась последний раз, выползла из-под одеяла, нехотя встала с постели. Почему по утрам бывает так тяжело на душе? Пробуждение, оно ж радостным должно быть, душа петь должна во все горло, а она вместо этого капризничает, хмурится, все ей не так… Может, гимнастику сделать? Или педали на тренажере покрутить? Нет, не хочется…

Она долго стояла под прохладным душем, подставив лицо под упругие струи, смывала с себя остатки сна, где, как обычно, присутствовал он и только он, Арсений, в разных вариациях, ситуациях, ипостасях и образах. Интересные ей иногда снились сны. Там была у нее другая жизнь, недоступная, почти фантастическая. Счастливая, одним словом. А жить-то, просыпаясь, надо этой жизнью, здесь и сейчас…