Книга Нигде - Денис Елеонский

— Ну еклмн! Есть информация о потерпевшем?

— Согласно информации анонима — некто Кирилл Ватутин.

— Дежурная группа уже выехала?

Макс включил на коннекторе громкую связь и запрыгал на одной ноге, пытаясь попасть другой в штанину.

— Выехала. Только не туда. Десять минут назад был еще один анонимный вызов. Так что они попозже будут.

— Еще один анонимный?! Что там у вас происходит?! Маскарад?

Никольский грустно хрюкнул в трубку.

— Слушай, Гоша, ты что-то не договариваешь…

— Не зря говорят, что у тебя, Лебедев, отличное чутье… В нашей базе ничего по Ватутину нет. И даже адреса такого нет…

— То есть?

— Квартиры, в смысле, нет. Дом есть, квартира пятнадцать есть, семнадцать есть. А шестнадцатой — нет.

Макс взял коннектор, вырубил громкую связь, плюхнулся на диван.

— Ха! Ну так это точно розыгрыш! Хакер какой-нибудь развлекается! Пускай дежурные едут, а я…

— Я шефу уже сообщил, он приказал тебя поднять. Может, и хакер, но, согласись, странно, что квартира исчезла.

— Ох… Ладно, поехал.

Макс тихо вошел в спальню и наклонился над Милой, собираясь ее поцеловать. Он уже вытянул губы, но резко выпрямился, испугавшись, что может разбудить ее. Грустно улыбнулся:

— Вот так, однако, начинается медовый месяц…

И попытался почувствовать: счастлив он наутро после свадьбы или нет. И поняв, что счастлив, побежал вниз по лестнице.

Улица Мира, и правда, была недалеко, и минут через сорок, в худшем случае, можно было надеяться снова оказаться в постели.

Проверив, на всякий случай, багажник и убедившись, что все служебное оборудование на месте, Макс плюхнулся за руль и включил автопилот. Три года назад им в обязательном порядке оснастили все автомобили. При сильном движении это была штука почти бесполезная: центральный компьютер не успевал просчитать постоянно меняющееся геопозиционирование находящихся на улице автомобилей, и потому рекомендовал скорость не более 20–30 километров в час. Все убирали функции автопилота до минимальных и рулили сами. Но если движение было слабым, как сейчас, на автопилот можно было положиться полностью, и он сразу набирал максимальную позволенную в городских условиях скорость. В общем и целом полезная штука: благодаря системе связанных друг с другом автопилотов сильно снизилось количество аварий, а смерти на дорогах и вовсе прекратились. Пробки, к сожалению, пока оставались, но городские власти начали вводить отдельные полосы для тех, кто пользуется автопилотом на сто процентов, и те, на черепашьей скорости, около 20 километров в час, добирались, порою, быстрее полагавшихся на собственную смекалку.

Макс любил ночной город. Шумели влажные от лунного света листья тополей, моргали размытые расстоянием огоньки, машина врезалась в бегущие по дороге круги от фонарей. Людской поток схлынул, и можно было всмотреться именно в город, попытаться понять его душу. Он ведь всегда разный — то угрюмый и сумрачный, то наглый и нахрапистый, то равнодушный и жестокий. Город словно камертон резонирует с душой каждого и оборачивается тем обличьем, которое или наиболее близко, или, наоборот, сильнее всего пугает. Тут не угадаешь: города — они тоже большие шутники.

Автопилот разгонял автомобиль по пустым улицам, а Макс, глянув на свою сонную рожу в зеркальце заднего вида, покачал головой:

— Ну что поделаешь, служба такая…

Через несколько минут автопилот сообщил, что нужная точка достигнута. Макс посмотрел на дом и хмыкнул: неплохо здесь жить. Наверняка, ковры на лестнице, бесплатная загрузка газет в коннектор, пока едешь в лифте… Ну и все прочие прелести… Дом Академии наук как-никак. Распахнув багажник, Макс нацепил на себя рацию, радиомаяк, водрузил на голову фуражку.

Не торопясь прошелся по коротенькой дорожке к подъезду, чувствуя, как противоскользящие шипы ее цепляются к подошвам его ботинок. Вдохнул холодный утренний воздух и внимательно осмотрел дверь. Железная, недавно выкрашенная в какой-то грязно-голубой цвет, с порядком поцарапанным экраном сканера. Ничего необычного. Макс приложил руку к холодному стеклу — и дверь, пискнув, открылась. Секунду поколебавшись, он решил не подниматься по лестнице (что было бы благоразумнее с точки зрения исполнения инструкций), а отправился на лифте. Коннектор слегка завибрировал, подтверждая получение свежей газеты. Первый сюрприз ожидал Макса на нужном этаже: после пятнадцатой квартиры следовала все-таки шестнадцатая. Бывает так в жизни, когда хочется, чтобы элементарная логика не работала. Сейчас был именно тот случай. Макс вздохнул и прислушался. Где-то вдали уже неслись первые роллейбусы — новый экологически чистый вид общественного транспорта, откусивший у своего предка в названии букву «т». Максу почему-то вспомнилось детство, уютный троллейбус, еще из железа, с уютными фонариками над креслом, с вечно шипящим кондиционером, с бегущими по окнам сюжетами новостей… Новый транспорт, с силовыми полями вместо стенок, из-за которых складывалось ощущение, что толпа людей просто летит низко над землей вдоль улицы, симпатии у него не вызывал. Макс вздрогнул: с ревом пронеслись над крышами подростки на джет-байке, выкрикивая какие-то глупости. Неподалеку нестройный хор возвращавшихся не пойми откуда девушек душевно начал выводить какую-то старую песню, но внезапно запнулся. Снова воцарилась тишина. Было даже слышно, как кто-то по старинке плющил у помойки алюминиевые баночки. Была тишина и за дверью 16-й квартиры. Но только, в отличие от уличной, прерываемой различными звуками, она казалась Максу пугающей. «Кто рано встает — тому бог подает», — решил он, и дернул за ручку. Но дверь оказалась закрыта. Нажал звонок: в глубине квартиры прочирикала фальшивая иволга. «Однако хозяин большой оригинал», — подумалось Лебедеву. Эти птички, он считал, уже полностью вымерли. Но современность тут же взяла свое: Лебедеву показалось, что он кожей ощутил, как включился инфракрасный глазок видеокамеры.

На всякий случай он пару раз громко крикнул:

— Откройте, полиция! — побарабанил по двери и даже направил в глазок голографический луч служебного удостоверения.

Ноль эмоций. Пришлось вытащить из кармана «слухача» и, вставив в ухо наушник, приложить микрофон к двери. Внутри по-прежнему было тихо. Ни разговоров, ни бормотанья новостей. Неудивительно, впрочем, для начала шестого утра. Мелькнула даже дурацкая мысль, что в квартире просто кладбищенская тишина. Макс поежился и тут внезапно разобрал слабое мерное поскрипывание. Если бы не металлический оттенок звука, можно было бы подумать, что это какая-то бабуля, маясь от бессонницы, коротает время в кресле-качалке, стряхивая пепел старомодного «Мальборо» на блюдечко под чашкой со слабым чаем.

Макс выждал еще пару секунд и провел полицейской картой по сканеру. Тот пискнул, но дверь не поддалась. Макс провел карточкой еще раз, и, услышав снова разрешающий писк, увидел, что в двери чернеет замочная скважина. Он покачал головой: «Хорошо, все-таки, что взял оборудование». Покопавшись в карманах, он усадил на замочную скважину «паука». Маленькое электронное устройство тут же оживилось и запустило свои суставчатые железные ножки в скважину. Макс выдохнул: аккумулятор, к счастью, жив. Он даже не помнил, когда пользовался пауком в последний раз. Замок щелкнул…