Книга Загадка Эндхауза - Агата Кристи

– Нет… просто действует на нервы, когда они проносятся усамого лица.

– Пчелка в чепчике[2], – проговорил Пуаро. – Ваша английскаяпоговорка.

Принесли коктейли. Мы подняли фужеры и обменялись обычными,ничего не значащими фразами.

– А я ведь и в самом деле шла сюда на коктейль, – сказаламисс Бакли. – Наши, наверно, удивляются, куда я запропастилась.

Пуаро откашлялся и поставил фужер.

– Чего бы я не дал за чашку густого, хорошего шоколада, –вздохнул он. – Но в Англии его не делают. Однако и у вас есть приятные обычаи.Молодые девушки… их шляпки надеваются и снимаются… так легко… так мило…

Девушка удивленно посмотрела на него.

– Что вы имеете в виду? А как же им сниматься?

– Вы говорите так, ибо вы молоды… да, очень молоды,мадемуазель. А для меня самым естественным кажется тщательно уложенная высокаяприческа… вот так… и шляпка, прикрепленная множеством булавок, здесь, здесь,здесь. – И он с ожесточением вонзил в воображаемую шляпку четыре воображаемыебулавки.

– Но это же неудобно!

– Еще бы! Конечно! – воскликнул Пуаро. Ни одна светскаястрадалица не произнесла бы этих слов с большим чувством. – При сильном ветреэто было мучительно… у вас начиналась мигрень.

Мисс Бакли стащила свою простую широкополую фетровую шляпкуи бросила ее рядом с собой.

– А теперь мы делаем вот так. – Она засмеялась.

– И это разумно и мило, – с легким поклоном ответил Пуаро.

Я посмотрел на девушку с интересом. Растрепанные темныеволосы придавали ей сходство с эльфом. Да и не только волосы. Круглоевыразительное личико, огромные синие глаза и еще что-то – притягательное инеобычное. Какая-то отчаянность? Под глазами у девушки запали темные тени.

Терраса, на которой мы обычно сидели, пустовала. Публикасобиралась на другой террасе, она находилась сразу же за углом, там, гдескалистый берег обрывисто спускался к морю.

Из-за этого угла и показался сейчас краснолицый человек,который шел вразвалку, сжав руки в кулаки. От него веяло чем-то лихим ибесшабашным – типичный моряк.

– Понять не могу, куда она запропастилась? – Он изумлялсятак громко, что его без труда можно было расслышать. – Ник! Ник!

Мисс Бакли встала.

– Я так и знала, что они будут волноваться. Ау, Джордж! Вотона я!

– Живее, детка! Фредди до смерти хочется выпить…

Он с нескрываемым любопытством взглянул на Пуаро. Мой друг,должно быть, сильно отличался от большинства знакомых Ник.

Девушка сделала широкий жест рукой, как бы представляя ихдруг другу.

– Капитан третьего ранга Челленджер – м-м…

К моему удивлению, Пуаро и не подумал прийти к ней напомощь. Вместо того чтобы назвать себя, он встал и, склонившись в церемонномпоклоне, забормотал:

– Из английского военно-морского флота?.. Я преклоняюсьперед английским флотом.

Сентенции такого рода обычно ставят англичан в тупик.Капитан Челленджер покраснел, и Ник Бакли взяла инициативу в свои руки.

– Пошли, Джордж. Хватит считать ворон. А где же Фредди сДжимом?

Она улыбнулась Пуаро:

– Спасибо за коктейль. Надеюсь, с лодыжкой все обойдется.

Кивнув мне, она взяла моряка под руку, и они скрылись зауглом.

– Так, стало быть, это один из приятелей мадемуазель, –задумчиво проговорил Пуаро. – Из ее теплой компании. Что же мы можем сказать?Каково ваше просвещенное мнение, Гастингс? Подходит он под вашу категорию«славного парня»?

Я замялся, пытаясь понять, какой смысл, по мнению Пуаро, явкладываю в эти слова, затем довольно неуверенно согласился:

– Он показался мне симпатичным… м-да… если можно судить попервому впечатлению.

– Занятно… – проговорил Пуаро.

Девушка забыла у нас свою шляпу. Пуаро нагнулся, поднял ее истал рассеянно вертеть на пальце.

– Он испытывает к ней нежные чувства? Как по-вашему,Гастингс?

– Но, дорогой мой Пуаро! Откуда же мне знать? Погодите-ка,дайте сюда шляпу. Она понадобится даме. Я отнесу ее.

Он не обратил внимания на мои слова и так же медленнопродолжал вертеть шляпку на пальце.

– Погодите. Это меня забавляет.

– Полноте, Пуаро.

– Вы правы, друг мой, я старею и впадаю в детство. Не правдали?

Он так точно передал мою мысль, что мне стало не по себе.Пуаро хмыкнул и, наклонившись вперед, приложил палец к носу.

– Но нет, я все же не настолько слабоумен, как вам кажется!Мы возвратим эту шляпку – вне всякого сомнения, – только позже! Мы отнесем ее вЭндхауз и, таким образом, сможем еще раз повидать прелестную мисс Ник.

– Пуаро, – проговорил я, – мне кажется, что вы влюбились.

– А она хорошенькая, а?

– Да вы ведь сами видели. Чего же спрашивать?

– Увы, я не могу судить. По мне, сейчас все молодоепрекрасно. Молодость… молодость… Вот трагедия моего возраста. Но вы… Я взываю квам. Ваш вкус, конечно, устарел – вы слишком долго прожили в Аргентине. Вас приводятв восторг образчики пятилетней давности, но все-таки вы современнее меня. Итак,она хорошенькая? Она может нравиться?

– Я бы сказал, даже очень. Но почему вас так заинтересовалаэта леди?

– Она меня заинтересовала?

– Гм… сами вспомните, о чем вы только что говорили.

– Вы заблуждаетесь, мой друг. Леди, возможно, изаинтересовала меня, однако ее шляпка интересует меня гораздо больше.

Я вытаращил на него глаза, но он и бровью не повел.

– Да, Гастингс, именно шляпка, – кивнул он и протянул еемне. – Вы догадались почему?

– Шляпка славненькая, – проговорил я в замешательстве. –Однако вполне обыкновенная. Многие девушки носят такие.

– Таких они не носят.

Я посмотрел на нее повнимательнее.

– Видите, Гастингс?

– Очень гладкий светло-коричневый фетр. Хороший фасон…