Книга Убийство девушку не красит - Лидия Ульянова

Сарай со свойственной ему всегдашней легкостью списал слезы на неудавшийся роман, пустяки и женские истерики. Губокомысленно заверил, что «все они козлы, не бери в голову», и пустился в воспоминания об их боевом детстве, немало не заботясь тем незначительным обстоятельством, что хозяйке, мягко говоря, не до гостей.

Он сам принес себе с кухни пепельницу, щелкнув по пути чайником, а затем вынул из какого-то затейливого, манерного портсигара… нет, не сигарету – сигару в золоченой обложке.

Едва взглянув на это затейливое творение рук человеческих, Катя поняла, что стоит этот шматочек скрученных сухих листьев – источник тонкого вишневого дыма и недолгого удовольствия – дороже, чем каждая из вожделенных туфель, и слезы от классовой злости высохли сами собой.

Сарай выпустил курчавое душистое облако, улыбнулся кривоватой улыбкой прежнего Сарая – того самого, с которым прятались от учителей под лестницей, пили портвейн в школьном саду, разбили окно в кабинете химии, – и повелел:

– Ну, теперь рассказывай!..

Катя и раньше всегда считала, что Сарай выпутает ее отовсюду. А нынче ему бы букли да кринолин – и ни дать ни взять фея из «Золушки»! А сигара – волшебная палочка. Взмахнет ею – и как рукой отведет беду…

И Катю как прорвало. Как когда-то, взахлеб и без утайки, она рассказала, что в очередной раз порвала с Бобом, что госслужба, которой были отданы почти десять лет жизни, фактически приказала долго жить, что Катя осталась без работы, без денег… и так далее и тому подобное.

Сарай слушал внимательно, не перебивал, с тем самым видом, с каким взрослый дяденька выслушивает девочку-несмышленыша, с горечью и обидой рассказывающую про то, как другая девочка нашла ее «секрет» и разбила стеклышко, и достала цветочек.

Когда Катька подытожила, что придется ей, видно, в электричке мороженое продавать, Сарай снисходительно заметил:

– У тебя не получится! Ты не умеешь продавать мороженое…

– Я научусь! Делов-то куча… – перебила Катерина.

– Конечно, научишься… – усмехнулся Сарай. – И с годами наверняка станешь лучшей в мире продавщицей мороженого. Бригадиром мороженщиков. Ты упорная. Только зачем время-то терять?… Продавать нужно то, что ты можешь и умеешь. Знания свои продавать, опыт… Сама же говоришь: почти десять лет отдано. Тебя столько лет родная страна напрасно учила, что ли? Бесплатно учила, между прочим!

– Ты что, Сарай?! Кто за мои знания платить будет? Товар неходовой – не мороженое… И много за них не дадут.

Сараев глубокомысленно изрек нечто о том, что много не дадут в том случае, если много не просить, что хорошая вещь должна иметь хорошую цену.

На этой оптимистической ноте он удалился так же внезапно и весело, как и пришел. Только, пылко расцеловав Катерину на прощание, оставил на губах вкус вишневого дыма и сладкого коньячного послевкусия.

Катерина так и осталась стоять с раскрытым ртом, автоматически слизывая с губ вкус чужого, недоступного ей мира. Ничего себе фея! Пришла, пошуршала кринолином, покачала седыми с голубизной букольками, поводила перед носом золоченой волшебной палочкой и исчезла…

А как же хрустальные башмачки?! Да что там «хрустальные» – хотя бы из кожзамена, подпольного итальянского кооператива, окопавшегося где-нибудь в районе промзоны Парнас. Даже тыквы после себя не оставила…

Спустя несколько дней раздался телефонный звонок, и знакомым низким голосом фея спросила:

– Кать, тут один мой знакомый яхту купить хочет. Ты не могла бы помочь?…

– Юр, я бы с радостью, но у меня нет ни одной лишней яхты… Ой, погоди, одна есть, у моего трехлетнего племянника, он с ней в ванне моется. Голубенькая такая, пластмассовая. Подойдет?

Катька была бодра и убийственно язвительна. Фея, твою мать!..

– Катерина! Я, между прочим, серьезно. Только надо будет на Канары слетать ее посмотреть. Дня на два-три. Сможешь?

– Ах, на Канары! На Канары это мы запросто. Вечерней лошадью?

Юра был удивительно терпелив. Так терпелив, что Катя знала – сейчас заорет. Дальше издеваться было опасно.

– Юрочка, ну о чем ты! Я же не разбираюсь в яхтах! Я их толком-то в своей жизни не видела.

– Неправда. Это тебе только кажется. Ты десять лет занимаешься всякими там пароходами. А яхта тебе что, не пароход?! В покупке – да, ты как свинья в апельсинах, но в техническом-то состоянии разбираешься? Разбираешься. Яхта не новая, они там что-то темнят… Ты просто подскажи ребятам, на чем сбить цену. А то, может, это и не яхта, а корыто… Наши уже одну купили, хотели пассажиров по заливу возить, так потом замучились… Кать, парень ничего не смыслит в этом деле, он просто яхту хочет. И чтобы бабла по минимуму. Хороший парень, только жадноват. Но за экспертизу тебе заплатит.

– Сколько?

Катя вспомнила их разговор о хорошей цене на хорошие вещи и решила, что весь спектакль – всего лишь воспитательный момент взрослого дяди. Старой мудрой феи, мать ее. Отчего-то обиделась и брякнула первое, что в голову пришло, лишь бы отвязался:

– Тысяча долларов, гостиница четыре звезды, визы и билеты за счет заказчика. И культурная программа.

Катя была уверена, что Юрка поднимет ее на смех, но он громко расхохотался в трубку:

– Молодец, на лету схватываешь! Кать, а почему четыре?…

– Что четыре?

– Звезды. Не три, не пять, а четыре.

– Ну, Юр, три как-то мало, а пять – перебор…

– Красавица! Будет тебе четыре. Только культурная программа – в случае успеха предприятия.

Вот с этого все и началось. Первый блин вышел вполне удачным. Более того, именно благодаря ее специфическим знаниям удалось ущучить усатого темпераментного итальянца, выступавшего от лица продавца. Он-то сто пудов знал все огрехи и болячки внешне роскошной океанской красавицы, но торговался, как цыган на рынке. Красиво торговался – сочно, громко… Но цену скинул значительно.

Когда с Катькой наконец-то произвели расчет, она пищала от восторга. Сколько раз за последние десять лет она делала именно это от лица государства, но получала копейки. А тут сразу – штука баксов, а еще – весеннее цветущее средиземноморье, солнце, небо, фрукты, вино…

Катя догадывалась, что немалую роль в организации всего этого «праздника жизни» сыграл все тот же Сарай, хоть он всячески отнекивался.

Спустя месяц поступило еще предложение – посмотреть яхту в Египте. Оказывается, у богатеньких русских буратин пошла мода на личные плавсредства. А поскольку работала Катя качественно и быстро, въедливо работала, подчас значительно экономя деньги клиента, то и узнали ее в определенных кругах довольно скоро. Стало даже как бы хорошим тоном при покупке какой-нибудь лоханки брать с собой Миронову… Можно было и другого кого-нибудь взять, из мужиков, но Миронова коленец не выкидывала, не напивалась до блевоты, по бабам не шлялась, опять же глазок без нужды не строила и по магазинам болталась умеренно…