Книга Вечные - Кирстен Миллер

Хейвен грустно кивнула.

— Мне не позволяли пропускать церковные службы с тех пор, когда у меня было воспаление легких, а это было в восьмом классе. Одному Богу известно, что было, пока я вчера валялась без чувств.

— Что ты на этот раз увидела? Помнишь?

Хейвен прижалась к спинке кресла.

— Не смогла бы забыть, даже если бы сильно постаралась. Я сидела в комнате и ждала Этана. Потом он пришел и… О, Боже. Надеюсь, я не ляпнула ничего при Имоджин.

Бью взял Хейвен за руку.

— Я-то думал, ты уже давно научилась не падать в обморок. Много времени прошло с последнего раза?

— Со вторника? — в отчаянии проговорила Хейвен.

— Что? Господи Иисусе! Почему ты мне не сказала?

— Я тебе не рассказывала, потому что пыталась как-то овладеть ситуацией. Уже несколько недель я вижу одно и то же. Похоже, я больше не могу прекратить эти видения. И откровенно говоря, я даже не знаю, хочется ли мне их прекратить. — Хейвен немного помолчала, вспоминая поцелуй и нахлынувшее вслед за ним волнение. — Это настолько реально,Бью. Похоже, теперь я проигрываю сражение.

— Ничего ты не проигрываешь, — проговорил Бью со спокойствием психотерапевта, имеющего дело с истеричкой. — Давай попытаемся все проанализировать. У тебя есть какие-нибудь соображения, откуда берутся эти видения? Что ты делала вчера, перед тем как отключилась?

— Ничего особенного. По телику шло какое-то скандальное шоу. Говорили про богатого парня в Нью-Йорке, чей отец только что умер. И, видимо, этот парень напомнил мне Этана.

— Дай-ка я угадаю. Темноволосый, мрачноватый. И такой красавец, что просто смотреть больно?

— Откуда ты знаешь? — широко раскрыв глаза, проговорила Хейвен.

Бью снисходительно улыбнулся.

— Ты уже столько лет не проявляешь никакого интереса к мужскому полу, так с чего бы твои вкусы вдруг разительно изменились? Твоего загадочного красавца зовут Йейн Морроу.

— Откуда ты знаешь?

— Хейвен, Интернет по-настоящему годится только для двух вещей. Скандальные сплетни — одна из них. Тот, о ком ты говоришь, уже несколько месяцев — персона номер один во всех таблоидах.

ГЛАВА 4

Хейвен положила на журнальный столик стопку глянцевых журналов. Бью взял журнал, лежавший сверху, и начал его листать.

— Хочешь сказать, что твоя мать хранит такие сокровища под кроватью, а ты даже не удосужилась в них заглянуть? — спросил Бью.

— Ага, чтобы навлечь на себя гнев Имоджин? — проворчала Хейвен. — Она говорит, что такие журналы — это послания от Сатаны. Даже мама их при ней не читает. А если бы Имоджин увидела меня с номером «National Enquirer»,[1]уж я не знаю, что бы тогда было.

— Ну тогда, мисс Мур, вы даже представить себе не можете, как много вы упускаете. Поехали. — Бью повернул журнал к Хейвен. — Давай посмотрим, получится или нет.

— Ну зачем это нужно? — простонала Хейвен, не желая смотреть на страницу. Хотя видения приносили ей невыразимое удовольствие, все же ей совсем не хотелось падать в обморок напоказ.

— Мы пытаемся поставить диагноз, — произнес Бью с деланой серьезностью. — Либо у тебя гормональное отравление, либо ты безнадежно безумна. Разве тебе не хочется выяснить, что с тобой?

— Ты прекрасно знаешь, что об этом скажет Имоджин.

Как ни противны были Хейвен соображения бабки насчет ее видений, она не могла вечно противиться этим соображениям.

Но Бью был непреклонен.

— Твоей бабусе я диагноз уже поставил. Боюсь, речь идет о тяжелейшем случае так называемой болезни злых старых сучек. А теперь посмотри на треклятую картинку!

С этими словами Бью потряс журналом перед лицом Хейвен.

Хейвен наклонилась и стала рассматривать фотографию. Лицо Йейна Морроу было словно изваяно из мрамора. Казалось, оно принадлежит статуе, найденной среди древних руин или поднятой со старинного корабля, потерпевшего кораблекрушение в стародавние времена. Прямой нос, волевой подбородок, волнистые каштановые волосы, чуть капризно сложенные губы. Это лицо казалось бы слишком идеальным, если бы не зеленые глаза Йейна. Хейвен поняла, что уже видела Йейна Морроу. Его лицо красовалось на обложках всех журналов, которые продавались в супермаркете на этой неделе.

— Ну, что скажешь? — нетерпеливо спросил Бью.

— Он великолепен.

Оторвав взгляд от страницы журнала, Хейвен увидела свое отражение в зеркале. В первое мгновение она словно бы не узнала себя. Курносый нос, темно-серые глаза, веснушки. Не ослепительная красавица, но все же довольно хорошенькая. «На любителя», — говаривал Бью, и кое-кто из любителей уже положил глаз на Хейвен. Хейвен и сама была бы вполне довольна своей внешностью, если бы не курчавые черные волосы. Непослушные кудряшки торчали во все стороны.

— Ну хорошо… — проговорил Бью, сделав большие глаза. — Почему бы нам не перестать говорить о том, что само собой разумеется? Ты что-нибудь чувствуешь, глядя на эту фотку?

— Нет, — призналась Хейвен со смесью облегчения с разочарованием. — Ни капельки.

— Серьезно? Слушай, да ты холодна, как рыба. Даже у меня, когда я гляжу на эту фотку, внутри какое-то странное тепло разливается. Ну, ладно. Давай поглядим, что я могу тебе сообщить о мистере Морроу. Сейчас освежим воспоминания.

Бью быстро просмотрел статью в журнале, водя указательным пальцем по строчкам. Кашлянув, он сказал:

— Итак. Тут пишут о том, что его отец унаследовал состояние… в общем, это как-то связано с зубной пастой. Недавно его отец умер, и все досталось Йейну. Сколько в точности — никто не знает. Его родители были в разводе, мать живет в Италии. Они не ладят. Судя по тому, что мне удалось выяснить, Йейн был чем-то вроде паршивой овцы. Его из нескольких школ вышибли.

— И все это ты вычитал в глянцевом журнале? — У Хейвен было такое ощущение, словно она спустилась на территорию чужой жизни на парашюте. Она уже знала о Йейне Морроу больше, чем о любом человеке за пределами Сноуп-Сити.

— Ну да. Просто жуть, да? Ладно-ладно, самое интересное только начинается. Помнишь, несколько месяцев назад исчез музыкант?

— Какой музыкант? — спросила Хейвен. — Я же тебе говорила: я все эти сплетни дурацкие не читаю.

Бью отвел взгляд от журнала. Он был немного озадачен лицемерием Хейвен. Он неплохо знал недостатки подруги. Любовь посплетничать меркла перед некоторыми из них.

— Об этом писали в газетах,Хейвен. Так что ты особо нос не морщи. Ну так вот: музыкант. Его зовут Джереми Джонс. — Бью протянул Хейвен фотографию худощавого парня с пружинистыми каштановыми волосами и потерянным взглядом. На предплечье у парня красовалась татуировка в виде змеи, кусающей собственный хвост. — Он был певцом. Вроде бы довольно хорошим. Исчез сразу после концерта в Лос-Анджелесе. Это случилось несколько месяцев назад. С тех пор его никто не видел.