Книга Охота на «крота» - Кристофер Дикки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я подумал, что, когда строишь Божий дом, то временами ощущаешь Его присутствие.
Именно это я искал в чистой вере и в преклонении перед единым Богом, но я ошибался. Я заблуждался, решив, что человек может убивать во имя Бога. В глубине души я верил, что обрету частицу могущества моего Бога. Прошло немало времени, прежде чем я понял, что убийства совершаются лишь ради убийства, и не более. Здесь же передо мной были строители, которые нашли свой путь в рай, если он вообще существует.
Но чувствовали ли присутствие богов люди, которые складывали камни вокруг ручья в Джефферс-Рокс? Возможно ли, чтобы их души и духи, которым они поклонялись, скрывались здесь, в этих забитых мусором расщелинах?
Мне не дано этого знать. Возможно, они и не индейцы, а всего лишь поселенцы, просто складывавшие сюда камни, о которые ломался их плуг. Но мне казалось, что камни образуют определенную форму и сложены в определенном порядке и с какой-то особой целью, выходящей за рамки обычных понятий. Что-то во всем этом было, и однажды в конце долгой, изнурительной пробежки я все пойму. Или почувствую.
Как создать обиталище Бога и как наполнить его духовностью?
Размышляя над этим, я повернул домой.
Как создать свой собственный дом? Что делает его твоим? Почему тебе там хорошо, а другому — нет?
Духовным началом, на котором держалась наша семья, наш дом, была Бетси.
Она «всего лишь маленькое существо — головастик, — как говорил ее отчим, помощник шерифа Бад Николс, — но храбрее грабителя». Мне казалось, что это не совсем верное определение, но очень близкое к истине. Я был выше ее на фут. Когда мы только начали встречаться, я как-то поднял ее в воздух, чтобы поцеловать и пожелать доброй ночи. Она замерла у меня в руках. «Тебе это приятно?» — спросила она, и я больше никогда так не делал.
Такой ли уж сильной была Бетси? Думаю, многое зависело от того, кто находился с ней рядом. Она могла постоять за себя, и поначалу до нее было непросто дотронуться. Но она была готова защищать и тех, кого любила, потому что в детстве ей досталось не так уж много любви. Отца своего она не знала. Мать растила ее одна, пока ей не исполнилось восемь лет. И вот тогда помощник шерифа Николс, как он сам любил говорить, сделал из ее матери порядочную женщину.
Отчиму хотелось, чтобы Бетси была мальчиком и чтобы она была его ребенком. Но Бетси не желала быть ни тем ни другим. Думаю, лет в пятнадцать-шестнадцать она вела необузданную жизнь: мальчики, выпивка, постоянные ссоры с отчимом. Потом ее мать умерла от рака груди, и Бетси ушла из дому.
Когда я встретил ее в 1993 году, после всех войн, в которых участвовал, ей было двадцать два. Она жила самостоятельно и выглядела настоящей женщиной. Она подошла ко мне в книжном отделе супермаркета «Уол-март» и произнесла первые, обращенные ко мне слова: «Вы хотите прочитать одну из этих книг?» На ней были шорты, шлепанцы и футболка как минимум на размер меньше нужного. По ее улыбке я понял, что она подтрунивает надо мной.
— А что? — поинтересовался я.
— Просто вы так долго смотрели на заднюю обложку книги, что я усомнилась, умеете ли вы вообще читать.
Не самое лучшее начало для знакомства, но потом все исправилось. Я пригласил ее на свидание, и мы встречались три месяца и раз пять расходились, пока я не предложил ей выйти за меня замуж.
— Зачем? — спросила она, когда я сделал ей предложение.
— Чтобы вместе строить жизнь, — ответил я. Думаю, это был правильный ответ, потому с тех пор именно этим мы и занимались, или по крайней мере пытались.
— То, что соединил Господь, не дано разорвать ни одному человеку, — произнес я вслух, ускоряя темп на обратном пути, возвращаясь к жене, к ребенку, к себе домой.
Звонок у телефона, стоящего в нашей спальне, не работал. Аппарат щелкал и трещал, как сломанный робот, и я едва расслышал его слабый треск, когда вышел из душа. Я ожидал услышать Бетси. В это утро у нее был выходной, но, вернувшись с пробежки, я не застал ее дома. Обычно она оставляла записку, в которой сообщала, куда они с Мириам идут. Но на этот раз записки не было.
— Салам алейкум, — прозвучал мужской голос.
— Алейкум салам, — ответил я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Я узнал его. — Гриффин?
— Ха! Ты не забыл меня спустя столько лет?
— Не забыл.
— Боялся, что я позвоню?
— До настоящего момента — нет.
— Я сейчас в мотеле «Супер-8».
— Правда?
— Не хочешь позавтракать вместе?
— А нам есть о чем говорить?
— Просто вспомним старые времена. Кувейт, Боснию, Нью-Йорк, Атланту. Понимаешь, о чем я?
— Давай встретимся в «Полевой кухне», она на той же улице, что и мотель.
— Я бы предпочел «Джамп-старт». Никогда не знаешь, кого там встретишь.
— Если хочешь меня увидеть, то встретимся в «Полевой кухне».
Я невзлюбил Гриффина с тех пор, как увидел впервые его во время тренировки рейнджеров в Дагвее, когда он тайком молился в пустыне, совершая мусульманский обряд. Он возненавидел меня еще раньше, чем я его. Думаю, частично причина крылась в расизме: мои светлые волосы и голубые глаза. Некоторые афроамериканцы видели во мне идеальный объект ненависти. В горах Джорджии во время одного из рейнджерских учений Гриффин решил свести со мной счеты, и пару секунд я был уверен, что он действительно намерен убить меня. Позже, уже после того, как я побывал моджахедом в Боснии, я узнал, что Гриффин работает в команде разведслужбы в Нью-Йорке. Памятуя об этом, я пытался дозвониться ему из Атланты, когда возникла угроза настоящей катастрофы — настолько глобальной, что Америка уже никогда не восстановилась бы после нее. Но Гриффин не отозвался, и мне самому пришлось остановить чуму.
То, что он объявился сейчас в Уэстфилде, не сулило ничего хорошего. Пожалуй, для меня это была самая плохая новость.
Когда я отъезжал от дома на своем пикапе, меня немного удивило, что во дворе пусто. Куда подевалась машина Бетси? И где была она сама?
Гриффин сидел под навесом и листал газету. Увидев меня, он кивнул и подождал, пока я сяду. Потом свернул газету, еще раз пробежал глазами огромный заголовок и поднял газету, чтобы мне было видно: «Атака на Америку».
— Доброе утро, — приветствовал он меня. — Рад, что ты пришел.
— Что привело тебя сюда?
Гриффин долго смотрел мне в глаза, ждал, что я прерву молчание, но я просто разглядывал его. Последний раз, когда я его видел, он был в команде Клинтона. Тогда он выглядел мощным и накачанным, словно проводил в тренажерном зале сутки напролет. Теперь плечи были уже не такими квадратными, а лицо округлилось. Я решил, что у него сидячая работа.
— Вот решил повидаться с тобой, — ответил он.