Книга Икар - Расселл Эндрюс

Он вспомнил и это.

Он искал там юристов. Адвокатов. Лживых, хитрых, подлых адвокатов.

Регги уставился на вырванную из книги желтую страницу и увидел, что обвел кружочком название адвокатской конторы в верхней строчке. Название самой первой конторы.

«Ааронс, Реусс и Сивер».

Ну надо же. Адрес-то! 527, Восточная Сорок вторая. Этот самый дом.

«Твою мать, — подумал Регги Айверс. — Вот это совпадение».

Нужно быть психом, чтобы не верить в совпадения.

Дом Бертолини вошел с Джеком в вестибюль дома на углу Первой авеню и Сорок второй улицы.

— Ты же знаешь, на каком этаже она работает, да?

— На семнадцатом. Ты поднимешься со мной?

— Нет, — ответил Дом. Он по обыкновению говорил хрипловатым голосом, чуть ворчливо, и понимал, что слова звучат грубее, чем он рассчитывал. — По-моему, она хочет потолковать с тобой с глазу на глаз. Я поднимусь немного погодя.

— А ты не знаешь, что случилось? — спросил Джек. — Что за тайна?

— Сам у нее спросишь, — буркнул Дом и здоровой рукой убрал прядь волос со лба Джека. — Мы с тобой про это на игре потолкуем, Джеки. Ты да я. А я пока пойду, немного прогуляюсь по кварталу. Потом вернусь и к вам с мамой загляну — посмотрю, как вы.

— Тебе обязательно называть меня Джеки?

Дом кивнул.

— Я тебя всегда так называл.

— Взрослые — очень странные, — заметил Джек.

— Ты даже не представляешь насколько, — заверил его Дом. — Ну все, до встречи на семнадцатом.

Он подождал, пока Джек не подошел к охраннику, не зарегистрировался и не вошел в кабину лифта. Дом сделал выдох только тогда, когда дверь кабины закрылась. Потом он вернулся к турникету на входе, толкнул его и вышел. Он заметил, как улицу переходит высокий худощавый парень в футболке и направляется прямо к нему, но особого внимания на этого парня не обратил. Дом проводил незнакомца взглядом, увидел, как тот вошел в здание через турникет, но подумал только: «Черт, ну и быстро же он ходит». Потом пожал плечами и направился на прогулку вокруг квартала.

Подойдя к охраннику, сидевшему за столом на вахте, Регги пожалел о том, что так вспотел.

— На каком тут этаже адвокаты? — спросил он.

Охранник ему улыбнулся, но не дружелюбной улыбкой, а улыбочкой типа «какое же ты тупое дерьмо», и сказал:

— В этом здании много разных адвокатов. Вам какая именно контора нужна?

Регги показал ему желтый листок из телефонной книги.

— «Ааронс», да? — кивнул охранник. — Эти на семнадцатом, но, похоже, у них там почти все ушли. Вы к кому? Я могу позвонить и узнать, на месте ли ваш адвокат.

Регги не ответил ему, и охранник повторил:

— Так к кому вы, молодой человек? Или вы просто хотите что-то забросить в контору?

— Забросить, — повторил за ним Регги. — Кое-что забросить.

— Почему бы вам не оставить это у меня? — предложил охранник. — А я им утром передам.

— Ладно, — ответил Регги.

Охранник ждал, но Регги не шевелился.

— Не вижу у вас никакого пакета, — отметил охранник. — У вас есть что-то с собой или нет?

— Кое-что есть, — сказал ему Регги.

— И где же?

— А вот здесь, — сказал Регги.

Он выхватил из заднего кармана нож, тот самый, который купил на улице несколько дней назад, и, не говоря больше ни слова, нанес охраннику удар прямо в сердце — три раза, четыре, пять, шесть, семь, пока тот не перестал стонать, дергаться и дышать. Тело охранника Регги затащил за конторку, чтобы никто не увидел. Потом он подошел к лифту и нажал на кнопку вызова.

Пару секунд он вспоминал, что сказал охранник насчет того, куда ему надо попасть. И вспомнил.

Он вошел в кабину и отправился на семнадцатый этаж.

Джек увидел маму. Стоя спиной к нему в дальнем конце комнаты, она старательно раскладывала бумаги по папкам. Она не слышала, как подъехала кабина лифта, поэтому не знала, что он уже пришел. Половина ламп не горела, и казалось, что, кроме мамы, в конторе никого нет. Было чуть больше шести, весь этаж лежал в полумраке. Довольно страшновато. Джек понимал, что этого делать не стоит, но не смог удержаться. Он бесшумно подкрался к маминому стулу, схватил ее руками за талию и заорал:

— Бу-у-у!

Мама подскочила фута на три да еще и крутанулась в воздухе. Но когда она приземлилась, то не стала ругать Джека. Она только сказала:

— О господи, ты меня до смерти напугал!

А потом обняла Джека, крепко-крепко прижала к себе и расцеловала. Обычно она его так надолго не обнимала, поэтому, когда отпустила, Джек сразу побежал через комнату к одному из большущих окон. Раскинув руки, будто орел крылья, Джек прижался к стеклу. Глядя на город сверху вниз, он воскликнул:

— Смотри, мама, я лечу, я лечу!

Мама улыбалась, глядя на него, но ему казалось, что она выглядит немножко — какое же слово она иногда употребляла? — немножко напряженной. Словно ей надо было что-то сделать и она хотела покончить с этим как можно скорее. Вид у нее был такой, какой, наверное, бывал у Джека в кабинете врача прямо перед уколом. Будто должно произойти что-то не очень приятное, но ты знаешь, что зато потом тебе станет лучше.

— Ты чего, мама? — спросил Джек, опустил руки и шагнул к ней от окна. — Что бы ни случилось…

Он собирался сказать дальше: «…все будет хорошо», но не успел закончить фразу, потому что мама больше на него не смотрела. Она нахмурилась и перевела взгляд влево, в сторону лифтов. Из кабины только что вышел какой-то мужчина и шел прямо к маме. Вид у него, на взгляд Джека, был неприятный, и от него противно пахло. Незнакомец был весь мокрый, будто только что вылез из воды, но Джек понимал, что этот тип сюда не приплыл, — значит, он был такой потный. Джек никогда не видел, чтобы кто-то так сильно вспотел. И одежда у этого типа была вся грязная. Он чем-то облился. Запачкал футболку, руки, шею. Кока-колой, что ли? Да нет, не похоже. Цвет не как у кока-колы.

Мужчина шел быстро. До мамы ему оставалось пройти всего несколько футов. Джек успел разглядеть его лучше и понял: чем бы ни облился этот человек, это точно не кока-кола. Но он с головы до ног был этим облит. И лицо, и туфли.

И что бы это ни было, оно было жутко красное…

— С вами все в порядке? — спросила Джоан. — Вы весь в крови.

Как только этот человек вышел из кабины лифта, Джоан поняла, что происходит нечто ужасное. Этого человека не должны были пропустить на их этаж. В его пустом взгляде было очень мало человеческого. И он был весь покрыт кровью, вся его одежда промокла от крови. Сначала Джоан подумала, что он ранен, но он двигался нормально, не как раненый. Казалось, с ним все в порядке, и вот тут Джоан догадалась: на нем не его собственная кровь, а чья-то чужая.