Книга Вождь викингов - Александр Мазин

Но если «тролль» со своими попытаются меня беспричинно изобидеть (что технически возможно), то потом им придется быстренько освободить землю нашего острова от своего присутствия. А возможно — и всю территорию Дании, потому что даже простого вольного бонда обижать нельзя, а уж такого как я — и вовсе. Разве что сам Ивар может. Но и он не вправе требовать, чтобы я примчался к нему, поджавши хвостик. Он может только просить.

Хотя таким, как старший Рагнарсон, отказывают только психи. Или другие конунги. А я пока что не конунг, а свежевылупившийся вождь дружины, в которой не наберется и десятка полноценных бойцов. Нет, я не отказываю. Я молчу.

«Тролль» тоже молчит. Демонстративно облизывается. Намекает, что неплохо бы ему горлышко промочить. Попьет — и станет уже не потенциальным, а состоявшимся гостем. Со всем нашим уважением.

Но я намека не понимаю. Стою в дверях, держа рожу кирпичом. Представляю, каким меня видит этот громила. Мелкий чернявый волчишка, растопырившийся на дороге медведя. Сущая мелочь… А не сдвинешь.

Молодняк прекратил тренировку. Глазеют. Ага, Скиди подозвал Вихорька, сказал что-то — и паренек, положив копье и щит, ломанулся в сторону берега.

Это правильно. На берегу сейчас Свартхёвди, Ове Толстый и Стюрмир кораблю нашему техобслуживание делают. Им стоит знать, что у нас — гости.

Громила шумно вздохнул, гулко откашлялся… И наконец соизволил представиться. Гримар Скаммхальс. То бишь Гримар Короткая Шея. Короткая Шея — это ему кто-то польстил. Лично я у него вообще шеи не увидел. А что, неплохо звучит. Гримар Бесшейный, хольд[5]Ивара Бескостного. Гримар, кстати, это от грима. Так называется та часть закрытого шлема, что личико закрывает. Защита. Гримар, получается, защитник. Ну да, в хоккее он бы в роли защитника выглядел уместно. Хрен проскочишь. Но по жизни я бы его в нападающие взял. А лучше — самоходным тараном. С такой комплекцией не двери — ворота выносить. Приплюснутая, похожая на репу голова вырастает прямо из бугрящихся немереной мышцой плеч, а подбородок, размеры которого не в силах спрятать даже кудрявая бородища, лежит прямо на бочкообразной груди. Голос у Гримара — соответствующий. Гудит, как из бочки:

— Ивар-р! Р-рагна-ар-рсон! Хо-очет!..

Хочет, значит, видеть меня Одинов любимчик. Вопрос: а я хочу его видеть? Ответ: ни малейшего желания. Мне и дома неплохо. Опять-таки невеста у меня красы неописуемой. Любушка моя Гудрун… Как раз вышла поглядеть, кто тут к нам в гости набивается.

Ух как этот Гримар на нее вылупился. Аж пальцами шевелит, так сграбастать хочется. Но — нельзя. Не в вике, чай. На Сёлунде закон строг. И главный гарант его — папа Ивара Бескостного, легендарный конунг Рагнар Лотброк, первый разбойник, ах, прошу прощения, первый воитель этого средневекового мира.

— Горло промочить… — рычит посланец Ивара.

Обычай есть обычай. Гудрун срывается с места, набулькивает полный ковш пива… И я перехватываю у нее ковш и самолично подаю его человеку Ивара.

Выражение глубочайшего разочарования легко читается на этом, с позволения сказать, лице.

Еще бы! Если гостю подносит ковш дева, то после испития следует поцелуй. Так по обычаю.

А вот хренушки! Нечего всяким троллям мою невесту сальными губищами мусолить. Тем более — лапами хватать.

Но пиво — доброе. По мнению многих — лучшее пиво на Сёлунде. Так что после исчезновения полулитра напитка в волосатой пасти хольда лик его, сходный с резными рожами местных зверообразных идолов, обретает умиротворенное выражение.

— Х-ха! — со смаком выдыхает он, благодарно рыгает и перемещает внимание с соблазнительных бедер моей невесты на покоящийся у очага бочонок. Да, я впустил их в дом. Теперь они — мои гости.

И мне положено предложить гостю откушать с дороги. Что я и делаю.

Хольд реагирует позитивно. Взгляд его то и дело косит в сторону бочонка.

Красавица Гудрун улыбается. Ей нравится Гримар Скаммхальс. Еще бы! Разодет могучий хольд в шелка и отменно выделанную кожу. А уж сколько на нем драгметаллов! А оружие какое! А пояс!..

Улыбка делает Гудрун еще прекраснее. Если такое возможно. Медвежьи глазки опять берут на прицел мою невесту… Но пиво опять перетягивает, и взгляд смещается в сторону бочонка… И опять — на Гудрун. Пусть себе глазеет. И завидует.

— Не откажутся ли славный Гримар-хольд и его люди разделить с нами трапезу? — повторяю я.

Предложить перекус — это по обычаю. А еще — политический ход с моей стороны. Спроси я Гримара напрямик: какого хрена надо от меня Ивару — он бы наверняка ответил: вот у Ивара и узнай. А под пивко, да под угощение, да под восхитительную улыбку Гудрун «тролль» наверняка разомлеет и выдаст какую-нибудь полезную информацию.

— Хавчик! — рявкаю я.

Мой шустрый раб появляется через полсекунды. Только и ждал, когда позовут.

— С обедом распорядись! — командую я.

Собственно, вопросы приема пищи — это теперь дело Гудрун.

Но Хавчик сообразительнее и расторопнее. И сделает всё не как только, так сразу, а вовремя. То есть когда подтянутся мои люди. Таким, как этот хольд, полезно осознать, что Ульф Черноголовый — не простой хускарл, а вождь. С пусть и небольшой, но вполне боеспособной дружиной.

Потому что Закон Законом, но право силы никто не отменял. А для таких головорезов, как Гримар и его хирдманы, закон, авторитет и реальная сила гораздо лучше, чем только закон и авторитет. Жаль, что мои нореги нынче оттягиваются в Роскилле.

Впрочем, и без норегов за моим столом соберется неплохая компания. Свартхёвди Медвежонок. Мой названый брат и родной брат Гудрун.

Ове Толстый. Коренной датчанин из хорошего рода, могучий боец и мой личный кормчий.

Стюрмир. Простой, как удар секирой по черепушке. Зато — с личным богом за пазухой: статуэткой Будды, восседающего на лотосе. Нет, не буддист. Нормальный средневековый викинг. Друг.

И конечно, Скиди, единственный сын Одды-хёвдинга, трагически погибшего во время игры в мяч от рук самого Сигурда Рагнарсона. Никаких претензий со стороны семьи погибшего. Несчастный случай. А Рагнарсон даже верегельд, то бишь выкуп за убийство заплатил, хотя мог бы и обойтись. Потому что — игра. И потому что — Рагнарсон. Сыновья Рагнара Лотброка платят верегельд только тогда, когда сами желают. К примеру, Ивар Бескостный, который ныне возжаждал меня видеть, не платит верегельд принципиально. Хотя убивает частенько. И, как сказано выше, — с изощренной фантазией.