Книга Властитель огня - Дэниел Сильва

Шамрон на секунду приостановился, чтобы закурить сигарету – едкий турецкий сорт, какой он курил со времен Мандата, – затем сошел с веранды. Он был маленький, однако, несмотря на возраст, могучего телосложения. Руки у Шамрона были морщинистые, в печеночных пятнах и словно взятые взаймы у мужчины в два раза больше его. Лицо, испещренное глубокими морщинами и трещинами, походило на вид с самолета на пустыню Негев. Бахрома сохранившихся седых волос стального цвета была подстрижена так коротко, что их почти не было видно. Он до безобразия часто ломал очки и потому примирился с уродливыми оправами из небьющегося пластика. Толстые стекла увеличивали его голубые, далеко теперь не ясные глаза. Ходил он так, точно ожидал, что на него вот-вот нападут сзади, – опустив голову и выставив локти. Эта его походка была известна в коридорах на бульваре Царя Саула, в штаб-квартире его бывшей Службы, как «шарканье Шамрона». Он знал об этом и соглашался с таким названием.

Он нырнул на заднее сиденье «пежо». Тяжелая машина рванулась вперед и поехала по опасно наклонному спуску к берегу озера. Она повернула направо и помчалась к Тибериасу, затем – на запад, через Галилею к Прибрежной равнине. Бо́льшую часть поездки взгляд Шамрона был прикован к поцарапанному циферблату его часов. Время сейчас было его врагом. С каждой минутой преступники все дальше и дальше уходили от места преступления. Соверши они нечто подобное в Иерусалиме или Тель-Авиве, они застряли бы в паутине контрольно-пропускных пунктов и постов на дорогах. Но это произошло в Италии, а не в Израиле, и Шамрон зависел от итальянской полиции. Давно уже итальянцам не приходилось иметь дело с террористическим актом такого масштаба. Более того, связь Израиля с итальянским правительством – через посольство – была нарушена. И, как подозревал Шамрон, пострадала очень важная резидентура израильской Секретной службы. Рим был региональным штабом в Южной Европе. Возглавлял резидентуру katsa[3]по имени Шимон Познер, человек, которого Шамрон лично привлек к работе и вытренировал. Вполне возможно, что Служба потеряла сейчас одного из своих самых компетентных и опытных офицеров.

Путешествие, казалось, длилось вечность. Они слушали «Новости» по израильскому радио, и с каждой передачей ситуация в Риме, казалось, лишь ухудшалась. Трижды Шамрон нетерпеливо хватался за свой надежный мобильник и трижды опускал его, не набрав номера. «Предоставь это им, – думал он. – Они знают, что делают. Благодаря тебе они хорошо натренированы». К тому же не время было специальному советнику премьер-министра по вопросам безопасности и терроризма встревать с полезными советами.

Специальный советник… Как он ненавидел этот титул. Это пахло двусмысленностью. Он был Memuneh – ответственный за все. Он видел, как его благословенная Служба да и страна переживали победы и поражения. Лев и его банда молодых технократов считали Шамрона помехой и отправили в Иудейскую пустыню на пенсию. Он так бы там и остался, если бы премьер-министр не бросил ему спасательный круг. И Шамрон, мастер-манипулятор и кукловод, понял, что может, сидя в отведенном ему премьер-министром кабинете, обладать не меньшей властью, чем когда он сидел начальником на бульваре Царя Саула. Опыт научил его быть терпеливым. Рано или поздно победа окажется в его руках. Казалось, всегда так бывало.

Они начали подъем к Иерусалиму. Шамрон никогда не ездил по этим замечательным местам, не вспоминая при этом старые битвы. И снова возникло предчувствие. Это Рим видел он накануне ночью или что-то другое? Что-то большее даже, чем Рим? Он видел старого врага – в этом он был уверен. Покойника, возникшего из прошлого.

Кабинет премьер-министра Израиля находится на Каплан-стрит, 3, в районе Кирьят Бен-Гурион в Западном Иерусалиме. Шамрон вошел в здание из подземного гаража и поднялся в свой кабинет. Он был маленький, но стратегически расположенный в коридоре, который вел к премьер-министру, что позволяло Шамрону видеть, когда Лев или кто-либо другой из начальников разведки и безопасности идет во внутреннее святилище на совещание. У Шамрона не было личного секретаря, но он вместе с тремя другими членами команды безопасности пользовался услугами девушки по имени Тамара. Она принесла ему кофе и включила три телевизора.

– Вараш собирается у премьер-министра в пять часов.

«Вараш» на иврите означало «Комитет начальников служб». В него входили: генеральный директор ШАБАКа, внутренней службы безопасности; командующий АМАНом, военной разведкой; и конечно, начальник израильской разведки, которую именовали Службой. Шамрон, по уставу и по репутации, имел постоянное место за этим столом.

– А пока, – сказала Тамара, – он хочет, чтобы вы пришли к нему с докладом через двадцать минут.

– Скажи ему, что лучше будет через полчаса.

– Если хотите докладывать через полчаса, сами ему об этом и скажите.

Шамрон сел за свой стол и, взяв в руку пульт, провел пять минут, пытаясь найти как можно больше подробностей, сообщаемых средствами мировой телесвязи. Затем он взял телефонную трубку и сделал три звонка: один – в итальянское посольство своему старому контактеру по имени Томмазо Нальди; второй – израильскому министру иностранных дел, находившемуся недалеко от него на бульваре Ицхака Рабина; и третий – в штаб-квартиру Службы на бульваре Царя Саула.

– Он сейчас не может с вами говорить, – сказала секретарша Льва.

Шамрон ожидал такой реакции с ее стороны. Легче было пройти через военный блокпост, чем через секретаршу Льва.

– Свяжите меня с ним, – сказал Шамрон, – или следующий звонок будет вам от премьер-министра.

Лев заставил Шамрона ждать пять минут.

– Что вам известно? – спросил Шамрон.

– По правде? Ничего.

– У нас еще осталась в Риме резидентура?

– И говорить не о чем, – сказал Лев, – но у нас есть в Риме katsa. Познер уезжал в Неаполь по делам. Он только что звонил. Он едет сейчас назад в Рим.

«Слава Богу», – подумал Шамрон.

– А остальные?

– Трудно сказать. Как вы можете себе представить, ситуация там весьма хаотичная. – У Льва была страсть к преуменьшениям. – Пропали два клерка, а также офицер связи.

– А в документах есть что-то, что может быть компрометирующим или неприятным?

– Мы можем лишь надеяться, что они сгорели.

– Они же хранятся в шкафах, способных выдержать ракетный удар. Так что лучше было бы нам добраться до них прежде, чем это сделают итальянцы.

Тамара заглянула в дверь.

– Он зовет вас. Сейчас же.

– Увидимся в пять часов, – сказал Шамрон Льву и повесил трубку.

Он собрал свои записи и пошел вслед за Тамарой по коридору к кабинету премьер-министра. Два сотрудника охранного отряда ШАБАКа, дюжие ребята, коротко остриженные, в рубашках навыпуск, следили за приближением Шамрона. Один из них отступил и открыл дверь. Шамрон проскользнул мимо него и вошел в кабинет.