Книга Санктус. Священная тайна - Саймон Тойн

— Извините, что прерываю вашу беседу, — нервно поглаживая лысую голову, сказал Афанасиус, — но мы обнаружили местонахождение брата Сэмюеля.

Аббат улыбнулся и развел руки в стороны, словно собираясь обнять добрую весть.

— Ты пришел как нельзя кстати. Все хорошо, что хорошо кончается. Тайна не раскрыта, и ордену ничего не грозит. Скажи, где найден его труп?

Рука брата Афанасиуса продолжала медленно поглаживать бледную кожу на голове.

— Трупа нет, — помедлив, сказал он. — Брат Сэмюель не прыгнул с горы вниз, а вылез наружу. Он сейчас взбирается по восточному склону на высоте… четырех сотен футов[2].

Руки аббата опустились, а лицо помрачнело. Он представил себе почти отвесную скалу, обрывающуюся в долину. Эта стена древней священной крепости была неприступной,

— Ничего, — махнув рукой, сказал он. — Слезть с восточного склона невозможно. До рассвета осталось еще несколько часов. Он наверняка скоро устанет и разобьется насмерть. Если же случится чудо и Сэмюель спустится вниз, наши братья снаружи схватят его. После спуска он устанет и не сможет оказать должного сопротивления.

— Да, брат аббат, но…

— Что «но»? — выпалил аббат.

— Но брат Сэмюель не спускается, а поднимается на гору.

Рука Афанасиуса замерла.

3

Горы мрачно вздымались к востоку от города. Всю ночь сильный ветер обдувал покрытые ледниками вершины, неся в долину древний холод тающего весной и летом льда.

Набирая скорость, ветер обрушивался на котловину Рунской долины, окруженную зубчатыми вершинами гор. Он завывал, свистел, пролетая над старыми виноградниками и рощами оливковых и фисташковых деревьев, которыми поросли склоны холмов. Ветер несся дальше, туда, где горел тысячами неоновых и электрических огней современный город Рун. Когда-то, давным-давно, на этом месте он трепал холщовые палатки многочисленных завоевателей, желающих разгадать тайну, сокрытую в чреве Цитадели. Ветер развевал красно-золотой стяг с изображением солнца, принадлежавший Александру Великому, и vexillum[3]четвертого легиона римской армии. За ними приходили другие. Они безуспешно осаждали высокую темную твердыню Цитадели.

Ветер несся по широкому, прямому, как стрела, Восточному бульвару, мимо мечети, построенной Сулейманом Великолепным[4], мимо каменного балкона отеля «Наполеон», с которого великий завоеватель наблюдал за тем, как его солдаты мародерствуют в городе. Наполеон смотрел на далекую вершину черной горы, которую он так и не смог завоевать. Цитадель стала камнем преткновения, остановившим победное шествие его армии. Гораздо позже, находясь в изгнании, император вспоминал о Цитадели.

Ветер завывал над высокими стенами старого города, свистел, проносясь по узеньким улочкам, намеренно построенным так, чтобы затруднить продвижение вооруженных людей. Ветер обдувал древние строения, в которых сейчас торговали церковными сувенирами. Предназначенные для туристов указатели дребезжали на ветру там, где в старину лежали тела зарубленных врагов.

В конце концов ветер взбирался вверх по стене, шелестел травой там, где раньше плескались черные воды рва, и обрушивался на гору. Не найдя входа внутрь, ветер устремлялся вверх, к небу. Там он трепал темно-зеленую сутану медленно взбирающегося на гору человека. Людей в сутанах этого цвета никто не видел в миру, пожалуй, с тринадцатого века.

4

Давненько не доводилось Сэмюелю преодолевать такую высоту. За тысячи лет сильный ветер, дождь со снегом и град сгладили неровности на поверхности Цитадели, местами почти до зеркального блеска. Схватиться за что-либо было просто невозможно. Дорога наверх превратилась в сущую муку.

Было ужасно холодно.

Ледяной ветер выстудил камень до арктического холода. Когда Сэмюель хватался за крошечные выступы, кожа, казалось, примерзала к камню. В определенном смысле это спасало ему жизнь, оставляя несколько секунд на то, чтобы найти очередную неровность, за которую он мог бы ухватиться. Его руки и колени были ободраны до крови. Ветер свистел вокруг Сэмюеля и хватал невидимыми пальцами за сутану, стараясь сбросить его вниз, в черноту смерти.

Обвязанная вокруг запястья правой руки веревка натерла кожу до крови. Монах то и дело забрасывал другой конец веревки, с петлей, высоко вверх, стараясь зацепить ее за любой скальный выступ, до которого не смог бы дотянуться иначе. Когда ему это удавалось, Сэмюель с силой дергал веревку на себя, затягивая петлю. Затем он дюйм за дюймом лез вверх, на не покоренную пока вершину и молился Богу, чтобы веревка не соскользнула или не порвалась.

Камера, из которой сбежал Сэмюель, находилась наверху Цитадели, вблизи пещеры, хранящей Таинство. Чем выше взбирался монах, тем меньше была вероятность того, что его преследователи смогут до него добраться.

Скала, вначале твердая и гладкая, вдруг стала хрупкой и ломкой на ощупь, появились трещины и разломы. Сэмюель понял, что пересек границу между разными геологическими пластами. Гранит внизу выдержал температурные перепады, а вот верхний пласт более мягкой породы подвергся выветриванию. В этом месте поверхность горы пересекали глубокие трещины и разломы. Подниматься стало легче, но опаснее. Порода под ногами и руками предательски крошилась. Камни падали с огромной высоты в леденящую черноту. В отчаянии Сэмюель глубоко засовывал руки и ноги в расщелины, которые с трудом выдерживали его вес.

Ветер усиливался. Постепенно скала становилась все более отвесной. Сила тяжести, ранее помогавшая Сэмюелю не упасть, теперь словно сталкивала его в пропасть. Дважды, когда камень крошился под его руками, беглец не сорвался вниз с тысячефутовой высоты только благодаря обвязанной вокруг запястья веревке и уверенности в том, что его жизненный путь еще не завершен.

И тут, когда ему уже казалось, что он взбирается на гору целую вечность, Сэмюель поднял руку и ничего не нащупал. Вот она, плоская вершина, обдуваемая всеми ветрами.

Схватившись за край, Сэмюель подтянулся. Его окоченевшие израненные ноги оттолкнулись от крошащегося скального выступа. Наконец его тело растянулось на холодном, как смерть, плоском камне.

Ощупав пространство вокруг себя, Сэмюель пригнулся, чтобы хоть немного защититься от пронизывающего ветра, и прополз на середину плоской вершины. Она была не больше камеры, из которой он недавно сбежал, но здесь Сэмюель чувствовал себя не беспомощным узником, а покорителем непреодолимой высоты. Такое случалось с ним всегда. Пьянящий восторг и чувство безграничной свободы заполнили его душу.

5

Весеннее солнце взошло рано. Небо было чистое, безоблачное. Длинные тени легли на долину. В это время года солнце поднималось над красными вершинами Тавра и освещало величественный бульвар, ведущий в сердце города. Там кольцевая дорога опоясывала Цитадель. От нее отходили еще три широкие древние дороги, проложенные в точности по направлениям сторон света.