Книга Готовность №1 - Валерий Рощин

Пожилой кавказец, тем временем, дожидался, пока многочисленные подчиненные обуздают эмоции. Когда на обширной поляне утихли голоса, и тишину нарушал лишь треск горящих сучьев, он продолжил:

— Итак, комплекс объектов номер один — здание МВД Ингушетии; база 137-го погранотряда ФСБ в Назрани. Туда уже отправилась наша спецгруппа из отборных воинов.

Моджахеды вновь восприняли эту информацию с воодушевлением…

— Вторая цель — город Карабулак, а именно: городской Отдел внутренних дел; склад МВД; база ОМОН. Объектом под номером три числится станица Слепцовская, — заглядывая в блокнот, монотонно говорил сподвижник Масхадова. Потом выдержал паузу и, с хитрецой прищурившись, поведал: — Кроме того, имеется в нашем плане несколько отвлекающих операций. В двадцати восьми километрах к югу отсюда есть неприметное село Галашки. Ровно в одиннадцать вечера его атакует со своим отрядом хорошо известный вам Абдул-Малик.

— И плюс к вышесказанному мы уничтожим несколько близлежащих блокпостов на автотрассе «Кавказ», перекрыв, таким образом, возможность подхода подкрепления для здешних федералов, — встал со своего места Татаев, давая понять, что инструктаж закончен. — На всю операцию вам отводиться одна ночь, а дальше — после пятой молитвы на восходе солнца, мы должны снова мелкими разрозненными группами вернуться в Ичкерию — в свои горные базы…

А Ильяс, так же встав и положив руку на плечо сподвижника, громогласно добавил:

— В завершении нашего совещания, братья, я хочу сказать главное! Аслан Масхадов попросил передать вам следующее: если наша акция окажется успешной, мы разработаем план другой, столь же дерзкой, но уже более грандиозной операции. Затем соберемся вновь и нанесем свой страшный удар по неверным, предателям и прочим врагам Ислама.

— Да поможет нам Аллах!

— Аллах с нами!

— Аллах Акбар!.. — раздались восторженные выкрики полевых командиров.

Направляясь после инструктажа к дожидавшимся воинам, большинство из них радостно потирало руки — наконец-то предстояло важное и прибыльное дело! За участие в ночном налете на объекты Ингушетии каждому подразделению полагалось крупное денежное вознаграждение.

До назначенного времени выхода оставалось не более получаса. Кто-то решил перекусить, кто-то чистил, проверял и заряжал оружие, а в расположении одного из отрядов пара голосов затянула песню на музыку Юрия Шевчука. Кажется, первоначально в исполнении автора она называлась «Что такое осень»…

Что такое Грозный? Это камни,

Плачущие камни под ногами!

Грозный, ты напомнил душе о самом главном —

Что свобода все же будет с нами!..

Грозный, ты напомнил душе о самом главном —

Что свобода все же будет с нами!..

И тут же с десятки других голосов со всех концов обширной поляны дружно подхватил припев:

Город Грозный вечно во мгле,

Триста лет ты был в кабале!

Знаю точно — солнце взойдет,

Свобода в Чечню к нам придет!..

Глава третьяСанкт-Петербург

Полтора года назад Георгий Павлович Извольский уволился в запас из прославленного «Шторма» с должности заместителя командира и в звании подполковника. В какой-то момент ветеран спецназа совершенно отчетливо понял: вдоволь уж набегался по чеченским горам и лесам; хлебнул лишений и невзгод; навоевался с риском для собственной жизни. Хотя, вроде бы и возраст был к тому времени не запредельный — тридцать восемь, и можно было еще покорячиться ради увеличения размера пенсии. Да почему-то не захотел… Ведь арифметика тут была проста до абсурда: вернулся из трехмесячной командировки — будьте любезны, запишите их в послужной стаж, помножив на три. А привезли обратно в цинковой домовине — так кому она нужна эта выслуга!..

Вот и сочинил сотрудник «Шторма» рапорт, исходя из вышеописанных расчетов.

Женушка с взрослой дочерью, конечно же, данный шаг не одобрили — привыкли к хорошим деньгам, причитавшимся офицеру-спецназовцу после участия в боевых действиях. Еще бы! Командировочные, немалый оклад, пайковые, боевые… По нынешним меркам набиралась вполне приличная сумма. Однако ж Галочка — когда-то милая, обаятельная и скромная девушка, а ныне потолстевшая и напрочь растерявшая былой шарм бабища, никогда жить экономно не умела и заработанные мужем средства расходовала моментально. Едва в доме появлялись деньги, она уходила в глубочайшее раздумье, а затем исподволь начинала зудеть:

— Ты знаешь, дорогуша, наш старый диван в зале так невыносимо скрипит. Словно вот-вот развалится!.. Я вот о чем подумала: не купить ли нам новую мягкую мебель?..

Жорж — как называли Георгия родственники и особо близкие друзья, слушал это нытье день, два, три… Потом заглядывал в ящик «горки», где издавна хранились семейные сбережения, обнаруживал эти сбережения изрядно подтаявшими благодаря стараниям единственной дочери, которой извечно требовались обновы: новомодное нижнее белье, джинсы, блузочки, обувь — по двенадцать пар на каждый сезон… И, махнув рукой, соглашался. Буквально через пару часов в квартиру с шумом вваливались грузчики, спецы по сборке, и к вечеру счастливая Галина с дочуркой опробовали приобретение раздавшимися от малоподвижной жизни задницами.

А средства на мирное прожитье бесследно испарялись…

Вслед за новой покупкой жена объявляла «режим строжайшей экономии», но терпежу у самой же Галочки хватало ровно на неделю — лишь миновал этот заветный срок, бабы осаждали главу семейства вопросами и намеками: когда же он сызнова соизволит отправиться «на заработки»?

И Жорж, понурив голову, плелся к командиру «Шторма»…

— Помилуй, Палыч!.. Ты же совсем недавно вернулся! — искренне удивлялся тот. — Верно, и отоспаться-то, как следует не успел — вон какие синяки под глазами!..

— Да чего уж… отоспался, — отворачиваясь, смущался подполковник. — Привычнее там. Записывай в группу…

И опять ехал руководить какой-нибудь лихой операцией, подставляя седеющую головушку под пули…

Твердое решение Извольского демобилизоваться стало для женской половины семейства сродни шоку — во-первых, Георгий Павлович начал понемногу прикладываться к спиртному, а во-вторых, его пенсии теткам катастрофически не хватало, равно как и ума с деловитой хваткой для собственного устройства на высокооплачиваемую работу.

Тут-то и помог один стародавний знакомец, предложив военному пенсионеру блатную должность «директора» городской свалки…

Сие «директорство» заключалось в руководстве несметной толпой бомжей, промышлявших на обширной территории мусорного могильника в поисках цветного металла, бутылок и прочего оказавшегося здесь хлама, способного обратиться в деньги. Бездомный люд делал ежедневные «пожертвования» в кассу, свято хранимую Жоржем и, получал разрешение копаться в отходах от рассвета до заката. Раз в неделю за кассой приезжали какие-то мутные братки на «Вольво», оставляя старшему «бомжу» вполне приличную сумму равную пяти процентам. Иногда недельная зарплата «главы» могильника достигала пятисот долларов…