Книга Прости и не прощайся - Хелен Брукс

— Ты сказал, что Изабелл плохо себя чувствует?

— Она упала и сломала бедро в своем чертовом саду, а потом во время операции у нее возникли проблемы с сердцем.

Мелани не на шутку забеспокоилась. Когда он сообщил в письме, что Изабелл нездорова, то она подумала, что у его матери грипп или что-то вроде этого. Но операция…. Изабелл могла умереть, а она ничего не узнала бы. Сердце бешено заколотилось.

— Я… мне очень жаль, — прошептала она.

— А мне еще больше, — мрачно заметил Форд. — Она не желает делать то, что ей говорят, и, кажется, любой ценой хочет снова попасть в больницу. Отказывается переехать жить ко мне или в какой-нибудь санаторий. Она заявила, что, как только ее выпишут, она вернется домой, невзирая на мнение врачей. Единственная уступка с ее стороны — это позволить мне нанять постоянную сиделку, пока она снова не встанет на ноги. Да и этого удалось добиться с трудом. Она невыносима.

«И ты такой же», — подумала Мелани.

Форд вел бы себя точно так же в подобных обстоятельствах. Он был невыносимым и… самым сексуальным мужчиной на Земле.

Последнее соображение заставило ее потуже затянуть узел на поясе.

«Не смей показывать, как его появление на тебя действует, — молча приказала себе она. — Ты же знаешь — все кончено. Будь сильной».

— Мне очень жаль, — повторила она, — но, Форд, разве ты сам не видишь, что это нелепо — чтобы я выполняла какую-либо работу для твоей матери. Мы с тобой почти развелись.

— Это касается нас с тобой. Но это не должно отразиться на твоем отношении к Изабелл. Разве не так? Она, между прочим, очень расстроилась, когда ты отослала ей обратно письмо, не прочитав.

Удар ниже пояса. Но в этом весь Форд.

— Так было лучше.

— Да ну? Для кого?

— Форд, я не намерена стоять здесь и ругаться с тобой. — Мелани проняла дрожь, хотя было тепло.

— Тебе холодно. — Он распахнул дверь, от чего ей пришлось отступить назад в холл. — Давай обсудим все в доме.

— Прости, но я что-то не помню, чтобы я тебя пригласила, — язвительно произнесла она. Хоть на это у нее хватило сил!

— Мелани, мы были женаты два года, и, если только ты не притворялась все это время, ты любила мою мать. Я прошу тебя о помощи ради нее. О’кей? Ты на самом деле отказываешься?

Два года, четыре месяца и пять дней, чтобы быть точной. И первые одиннадцать месяцев были раем. После этого…

— Пожалуйста, уходи, — слабым голосом произнесла она. — Нашим адвокатам это не понравилось бы.

— Ну их к черту. — Он взял ее за руку, отстранил и вошел в холл, закрыв за собой дверь. — Все они паразиты. Мне нужно с тобой поговорить — вот это важно.

Он был рядом. Совсем рядом. И его запах, такой знакомый, будил интимные и соблазнительные воспоминания. Ей сделалось жарко, сердце забилось так часто, что готово было выскочить из груди. Форд — единственный мужчина, которого она любила, и даже сейчас Мелани ощущала силу его шарма. Но она осталась тверда и сказала:

— Пожалуйста, уходи.

— Послушай, — мягко произнес он, — приготовь-ка лучше кофе и давай поговорим. Хорошо, Нелл? Я ни о чем больше не прошу. Ради Изабелл.

Он не касался ее, но Мелани вздрогнула. Суровая дисциплина, которой она научилась еще ребенком, помогла ей овладеть собой, услышав, как он назвал ее. Назвал придуманным им уменьшительным именем…

— Не стоит этого делать, Форд, — еле слышно сказала она.

— Наоборот, стоит.

Мелани смотрела на него. Огромная фигура в ее маленькой прихожей. Черные волосы падают на лоб. Она знала, что он не примет отказа. А учитывая его почти двухметровый рост и крепкие мускулы… Что сможет сделать она, хрупкая женщина, ростом всего-то метр шестьдесят? Едва ли она сможет выдворить его из дома. Мелани отвернулась и бросила через плечо:

— Видно, выбора у меня нет, — и направилась впереди него в крохотную гостиную.

Форд пошел следом, в душе удивляясь, что ему удалось так легко проникнуть к ней в дом. Но пока что выиграна лишь первая битва, и до победы далеко.

Он бегло оглядел комнату, где на каждой вещи была видна рука Мелани, начиная от двух мягких диванчиков с кремовой обивкой, штор в тон и толстого кофейного цвета ковра. А также старого, прекрасно отреставрированного викторианского камина с кучкой поленьев, лежащих рядом. Очень стильно и уютно. Модно, но не кричаще. Красивое продолговатое зеркало на противоположной стене делало комнату больше, но он не увидел ни единой картины или фотографии. Никаких личных штрихов.

— Садись, а я принесу кофе. — Она указала на диван. Сняв с головы полотенце, она вышла.

Но Форд не стал садиться, а пошел за ней на кухню, где стол завален файлами и бумагами, а на сушилке стояло несколько тарелок. Он готов держать пари, что она проводит большую часть времени работая.

Мелани обернулась, заметила его взгляд и сказала:

— У меня не было времени убраться сегодня утром, а накануне вечером я вернулась слишком усталой.

Форд выдвинул стул и уселся верхом.

— Можешь не извиняться.

— Я и не извиняюсь. Я просто объясняю, — отрывисто ответила она.

Не обращая внимания на ее враждебный тон, он с улыбкой сказал:

— Милое у тебя жилище.

Их взгляды встретились. По ее глазам было видно, что она не уверена, искренне он это сказал или нет. Но когда ее плечи немного расслабились, он понял, что она ему поверила.

— Спасибо. Мне здесь нравится.

— Кстати, Джанет просит передать тебе привет.

Джанет — это домработница Форда. Она приходила каждый день на несколько часов убирать и гладить, а также готовила ему ужин. Она обладала веселым и добродушным нравом, несмотря на бездельника мужа и троих детей, которых она практически содержала. Мелани она очень нравилась. Джанет была с ней в тот день, когда случилось несчастье, и не отходила от нее до приезда скорой.

Мелани отбросила эти мысли, приказав себе не думать об этом. Не сейчас. Безжизненным тоном она сказала:

— И ей передай привет. — Чувствуя, что нужно выпить что-нибудь покрепче кофе, она открыла холодильник. — Есть вино, если не хочешь кофе.

— Прекрасно. Спасибо. — Форд поднялся и подошел к задней двери. — Может, мы посидим там? — спросил он, открывая дверь во дворик.

Мелани изо всех сил старалась не думать о том, что на ней под халатом ничего не надето. Но как же ей трудно, когда тело реагирует на него так, как всегда! Ему достаточно только взглянуть на нее, как кровь начинает бурлить в жилах, а все ее существо тает. Форд был одним из тех мужчин, которые обладали природным магнетизмом и мужественностью. Это было в его походке, улыбке, в каждом его движении. Высокий, широкоплечий, он производил неизгладимое впечатление. Мелани знала, что на его худощавом, мускулистом теле не было ни капельки жира, но что более всего притягивало любую женщину от шестнадцати до девяноста лет — это его лицо, немного грубоватое, чтобы быть конфетно-красивым, но очаровывающее своей привлекательностью. Резкие, угловатые черты, черные как смоль волосы, пронзительные серые глаза, выражение лица чувственное и одновременно насмешливое, а слегка искривленный рот добавлял ему шарма.