Книга Киллер - Элмор Леонард

Последний раз он приезжал к бабушке девять лет назад вместе со своими братьями. Они обделали одно дельце для итальянцев в городе Сарния и оттуда, миновав город Уоллесберг, проехали по мосту и оказались прямо на острове.

На этот раз он добирался до острова по воде на пароме из Алгонака в штате Мичиган, со стороны США. Съехав по металлическим сходням парома на причал, он тормознул «кадиллак» возле таможенников и сообщил им, что когда-то пацаном жил в этих краях и теперь вернулся обратно. Он двинул по дороге на юг вдоль канала, с берега которого он и его братья когда-то кидали камни в проплывавшие мимо сухогрузы и баржи, казавшиеся такими близкими. Было это тогда, когда мать отправила их летом из Торонто к бабушке. Однажды они преодолели вплавь расстояние до острова Гарсенс на американской стороне — что-то около четверти мили, — и его брат, тот, что отбывал теперь пожизненное заключение в Кингстоне, едва не утонул.

В следующий раз они приезжали к бабушке уже взрослыми, когда оказывались неподалеку, как в тот раз в Сарнии. Тогда они покрасили заново голубой краской ее хижину и починили протекавшую крышу. В хижине было сыро, пахло мышами, которых братья Дега отлавливали купленными в Алгонаке клеевыми ловушками. Мышь в ловушке увязала в вязкой субстанции задними лапками, а иногда и мордочкой. Братья выносили мышеловки наружу и расстреливали мышей из крупнокалиберных пистолетов. Бац, и от мыши — только мокрое место! Братья Дега переглядывались меж собой, усмехаясь, как если бы снова становились пацанами, палящими в кошек и собак. Бабушка, постаревшая, видела все, но ничего не говорила. Она уже не занималась ворожбой.

В этот раз, когда он подъехал к хижине на «кадиллаке», его встретило запустение — голубая краска выгорела и облупилась, окна были забиты фанерными ставнями, двор порос сорняком.

Знакомая женщина с острова Вэрайэти, что через дорогу от причала, сообщила ему, что бабушка теперь на кладбище, где похоронена прошлой зимой. И добавила, что местный совет не знает, что делать с ее домом, мебелью и всеми пожитками. Арман пообещал обо всем этом позаботиться. Разговор происходил в лавке. Несколько охотников на уток в камуфляжном снаряжении и резиновых сапогах, громко переговариваясь между собой, покупали сладости и картофельные чипсы. Их машины с мичиганскими номерами стояли в том месте, где егеря с Уэлпула покуривали сигареты. Охотники замолчали, когда Арман Дега вошел в лавку. Видимо, знали, кто он такой.

Они вышли на улицу, где возобновили разговор, а после их ухода Арман заметил в глубине лавки парня, показавшегося ему знакомым.

Вроде бы Лионель… Ну да, точно он! Идет, прихрамывая, от холодильного шкафа с двумя банками пепси. Он был пацаном, когда они приезжали сюда еще мальчишками. Они наподдали ему при первой же встрече. Потом Лионель погнался за ними с живой змеей в руках, и они подружились. Девять лет назад они встретили его в баре «Без забот» на острове Гарсенс, куда индейцы приезжают выпить. Он передвигался опираясь на палку. Они заказали пиво, и он рассказал им, как «провалился в дыру», как он выразился, и переломал себе ноги. Тогда Лионель Адамс работал монтажником. Он все так же хромал, но обходился без палки, неся пепси парню, облокотившемуся о резную стойку, за которой продавались различные индейские поделки.

Парень был выше Лионеля, возможно, даже моложе, со светлыми волосами. Не индеец. Худощавый, но на вид крепкий. Он выпрямился и отвернулся от стойки, когда Лионель протянул ему пепси, и Арман увидел надпись на спине его синей куртки. Белыми буквами было выведено «Монтажник», а чуть ниже — помельче — «Строительные работы. Америка». Значит, этот тип тоже монтажник, видимо, старый приятель Лионеля.

Арман подошел к холодильному шкафу и взял себе пепси. Хлопнув дверцей, пристроился поближе к Лионелю и его приятелю. Лионель, кажется, его не заметил. Они были увлечены беседой об охоте на белохвостого оленя — монтажник пытался убедить Лионеля приманить самца. Он сказал, что уже купил снадобье для приманки. Лионель заметил, что им придется принять ароматизированную ванну и неделю не есть мясо, потому что белохвостый олень сразу унюхает, ежели ты ел, скажем, гамбургер, и даже отличит, был он с кетчупом или горчицей. Его приятель стоял на своем, мол, сперва нужно изучить оленьи повадки, а уж потом на него охотиться.

— Представь, будто ты олень-самец, — сказал Лионель, — с большими рогами.

— С шестнадцатью отростками, — кивнул его приятель.

— И ты видишь самку, при виде тебя задравшую хвост, — продолжал Лионель. — И ты не знаешь, то ли стрелять, то ли засадить ей по самое это.

— Или то и другое, а потом ее съесть, — хмыкнул приятель. — Я набиваю холодильник каждый ноябрь и опустошаю к маю.

Они направились к двери. Лионель пообещал монтажнику увидеться с ним завтра днем, часа где-то в четыре. Арман переместился со своим пепси поближе к окну. Он видел, как они стояли у желтовато-коричневого джипа-пикапа «додж». Когда монтажник развернул машину, направляясь в сторону парома, Арман заметил в кузове ящик с инструментами и мичиганский номер. Поджидая, когда Лионель вернется в лавку, он увидел, как тот прохромал мимо окна. Ему пришлось выйти на улицу.

— Эй, где твоя палка?

Лионель полуобернулся, застыв у голубого «кадиллака» Армана.

— Тебя сразу и не узнаешь! — сказал он безучастным голосом, совсем не тем, каким беседовал об охоте с приятелем. — Приехал по делам?

— По каким делам?

— Насчет бабкиного наследства. Мы пытались связаться с кем-либо из родни, чтобы выяснить, что делать с домом. Ты уже решил?

— Пока не знаю, — ответил Арман. — Подумываю о том, чтобы его починить. — Его взгляд скользнул к деревьям вдоль дороги, затем к острову Расселл, где канал соединялся с рекой Сент-Клэр, над которой носились чайки, мелькавшие пятнами на фоне предзакатного неба. Лионель заметил, что можно продать дом в том состоянии, в каком он есть. Зачем тратить деньги?

— Я намерен привести дом в порядок и жить в нем, — сказал Арман, окидывая взглядом дорогу. Домов не было видно, этот остров — сплошь лес да болота. Он не мог себе представить, что сможет прожить здесь больше чем пару недель, однако ему хотелось уверить Лионеля, что это отличная мысль: жить здесь, стать частью природы.

— Но что ты будешь здесь делать? — пожал плечами Лионель. — Ты же привык жить в городе! А тут только и есть что лес.

Взгляд Армана вернулся к Лионелю, одетому в шерстяную рубаху, джинсы и резиновые охотничьи сапоги. Он так и стоял полуобернувшись, словно собирался уйти.

— Ты вот работаешь егерем, обслуживаешь охотников на уток, которые приезжают сюда из Штатов. И я тоже могу быть егерем. Я умею стрелять. А зимой буду ставить ловушки на ондатр.

Арману хотелось, чтобы Лионель сказал: почему бы и нет.

— Мы это делаем весной, — возразил Лионель. — Поджигаем болота. Грязь, вонь… А ты привык носить приличный костюм… Тебе здесь не понравится.

Арман наблюдал, как Лионель перетаптывался, перенося вес своего тела с одной ноги на другую. Делал он это осторожно, будто испытывал боль.