Книга Ребус. Расшифровка - Андрей Константинов

Нестеров открыл глаза, достал из внутреннего кармана бумажник и, внимательно всмотревшись в его недра, печально изрек:

– Н-да, чем ближе день зарплаты, тем труднее до него дожить.

– Александр Сергеевич, вам деньги нужны? – встрепенулся Лямин. – Могу одолжить немного до получки.

– Гусары, Ваня, денег не берут, – назидательно произнес бригадир, после чего с грустью добавил: – хотя… какой из меня, к ебеням (прости, Полинушка), гусар? Ладно, давай стольник.

В плане «стрельнуть до получки» Ваня Лямин был товарищем идеальным, поскольку регулярно получал неплохое вспоможение от своей костромской родни. К тому же Лямка абсолютно не умел отказывать, а посему этим его качеством самым беззастенчивым образом пользовалось большинство сотрудников отдела.

– Пойду хоть водички куплю, что ли, – вздохнул бригадир. Он распахнул дверцу машины, и в салон сразу же потекли струйки дождевой воды.

– Да вон ее сколько. И бесплатно, – усмехнулся Козырев, прекрасно знавший, что в таком состоянии бригадир пьет воду лишь с не менее чем девятипроцентной крепостью.

– Разговорчики в строю! – буркнул Нестеров. – Всем смотреть за выходом. Если кто будет саботировать, отправлю следить на лавочку к подъезду.

– Александр Сергеевич, возьмите хотя бы мой зонтик. Промокнете же насквозь!

– Спасибо, Полинушка. Что бы я без тебя делал с этими двумя обормотами?…

Нестеров выбрался из машины, распахнул над собой цветастый дамский зонтик и, шлепая по лужам, двинулся напрямки через детскую площадку. Спасительный ларек с манящей надписью «24 часа» он заприметил еще на подступах к дому объекта.

Несмотря на непогоду, к ларечному окошечку выстроилась небольшая очередь. Видимо, из таких же, как Нестеров, страждущих. Бригадир встал за основательно промокшим мужиком в потертой джинсовой куртке и не спасающей от проливного дождя неопределенного цвета кепке. Всматриваясь в витрину, он слегка наклонил зонт, и скатившаяся дождевая вода угодила прямиком мужику за шиворот. Тот вздрогнул и резко обернулся:

– Алё, брателло, может, ты мне еще и спинку потрешь?

– Извини, брателло, виноват. А вот спинку потереть не могу – руки заняты.

Мужик, которому на вид можно было дать как тридцать лет, так и сорок, посмотрел на бригадира злым, прожигающим взглядом, ругнулся, однако заводиться не стал. Тем более что в этот момент подошла его очередь. Он попросил бутылку литрового «Менделеева» и, пока продавщица, ворча, отсчитывала сдачу с протянутой тысячи, Нестеров мучительно вспоминал, где мог видеть его раньше. То, что видел, это точно, фотографическая память у бригадира была отменной. Но вот где и при каких обстоятельствах? Тем временем мужик небрежно пихнул в карман ворох бумажной сдачи, поднял воротник куртки и шагнул в дождь. Продолжая вспоминать, Нестеров заплатил за банку пива и двинулся вслед за ним, благо тот шел как раз в направлении дома объекта.

Уже подходя к детской площадке, Александр Сергеевич наконец вспомнил – это была рожа из прошлогодней ориентировки. Ну конечно! За этим человеком они уже работали. Вернее, выставлялись у адреса возможного появления, однако в течение трех дней объект так и не нарисовался, после чего смену перебросили на другую точку. Как же его?… Чекменев… Чибирев… Словом, сибиряк, которого наши искали по просьбе сибирских коллег. Не то вымогалово, не то разбой… Н-да, искать-то искали, но, похоже, так и не нашли. Точно – он! «Пельмень», так его окрестил покойный Антоха Гурьев. «А почему пельмень?» – помнится, спросил тогда бригадир. «Да потому что сибирский», – рассмеялся в ответ Антоха. Кстати, теперь, при ближайшем рассмотрении, оказалось, что у мужика рыхлое и от природы очень красное, как бы малость «переварившееся» лицо. Так что действительно – пельмень и есть.

Нестеров нажал тангенту радиостанции:

– Полина! В вашу сторону идет мужик в джинсовой куртке с бутылкой водки в руках. Видишь его?

– Сейчас, Александр Сергеевич… Да, вижу.

– Не вылезая из машины, приглядите за ним. Если будет заходить в дом, попробуйте сделать адрес. Только аккуратно, если вертлявый – лучше не светитесь. Ясно?

– Ясно. А кто это?

– Потом объясню. Все, конец связи.

Когда бригадир подошел к машине, Полины и Лямки в салоне уже не было. Это означало, что заход Пельменя состоялся и ребята подорвались работать схему «семейная пара». Нестеров забрался на заднее сиденье, смешно фыркая и отряхиваясь после дождевой ванны. Закончив эту процедуру, он с наслаждением всковырнул банку пива и сделал пару затяжных глотков. На лице бригадира немедленно нарисовалась блаженная улыбка, с которой он и встретил возвратившуюся парочку «грузчиков».

– Ну и как успехи?

– Вошел в соседнюю с объектом парадную. Пятый этаж, вторая дверь справа от лифта, квартира 63. Все окна выходят во двор, – отрапортовал довольный Лямин.

Ему очень нравилось устанавливать адреса, изображая юного кавалера Полины. Надо ли говорить, что, в свою очередь, Паша Козырев весьма ревностно переживал каждый подобный случай – в такие минуты ему чертовски хотелось быть на месте Ивана. Особенно после красочного рассказа Лямки о том, как однажды внезапный выход объекта на перекур не оставил ему и Полине иного шанса, кроме как спешно обняться и слиться в весьма продолжительном поцелуе.

– Квартиру срисовали точно? Или плюс-минус два пролета?

– Точно, Александр Сергеевич. Проходом сделали.

– Тогда молодцы. Хвалю.

Нестеров сделал еще один глоток и по мобильнику набрал номер начальника отдела Нечаева:

– Василий Петрович, Нестеров беспокоит.

– Сергеич, давай бегом, я на совещании. Что там у вас? Объект зашевелился?

– Да свои в такую погоду как раз дома сидят, телевизор смотрят. А вот чужие всякие под носом так и шастают.

– Сергеич, давай без этих твоих аллегорий. Я ж тебе говорю – у меня совещание.

– Помнишь, мы в прошлом году по иркутской ориентировке срочную делали? Тогда еще Гурцеладзе из УБОПа канистру коньяка обещал, если мы для сибиряков беглого отыщем…

– Про коньяк что-то такое припоминаю, а вот все остальное… И чего?

– А того, что срисовал я этого товарища. Только что. Представляешь, зашел в тот же дом, где мы сейчас под окнами кукуем. Вот уж действительно: что кругом ходит – то и к нам заходит… Мои на всякий случай адресок срубили. Я вот таперича сижу и анализирую: а вдруг предложение о канистре все еще в силе?

– Понял тебя, Саша. Правильно анализируешь. Сейчас попробую связаться с седьмым отделом,[2]а вы пока за парадняком приглядывайте – может, оно и правда в цвет ляжет…

Минут через пять Нечаев перезвонил. Суть его крайне эмоциональной речи свелась к тому, что «в цвет» действительно «легло», а посему в самом скором времени к «грузчикам» должны подтянуться заказчики с группой технической поддержки и физической подтанцовки. Кроме того, в помощь экипажу начальник уже перебросил смену Пасечника.