Книга Мой брат якудза - Яков Раз

И назначаю тебя

Боссом семьи Кёкусин-кай!

Эти слова важно произносит человек в белом шелковом кимоно, восседающий на красной подушке. В его распоряжении две белые глиняные бутыли, поднос с кучкой соли и еще один — с огромной рыбиной. Перед ним белая чаша и позолоченная пиала для саке. Движения человека настолько отточенны, будто судьба всей Вселенной зависит от точности исполнения этого ритуала.

Кто он — монах, религиозный жрец? Нет, это человек по имени Сакураи Хидэо из семьи Кёкусин-кай, говорят мне. Это человек, ответственный за проведение церемонии.

За несколько минут до этого

Сакураи берет позолоченную пиалу для саке и большим круговым движением отводит руку вправо.

Помощник подает ему белый лист бумаги. Сакураи берет лист, большими круговыми движениями вытирает пиалу, затем берет одну из бутылок саке, вынимает из горлышка белую бумажную пробку, произносит короткую молитву на древнеяпонском, большим движением взмахивает руками над горлышком бутыли и, одновременно с громким и коротким возгласом «Вау!», наливает немного саке в пиалу. Возвращает бутыль и пробку на место и проделывает тот же ритуал с другой бутылью.

Он берет длинные палочки для еды, опускает их в кучку соли, а затем в пиалу с саке. Вслед за короткой молитвой он вонзает палочки большими и быстрыми движениями рыбе в хвост, в центр тела и в голову, после чего опускает их в позолоченную пиалу с саке.

Сакураи произносит речь на древнеяпонском — языке ритуалов. Затем, на современном японском, он просит Тецуя Фудзита, виновника торжества, пройти к его месту, расположенному в центре зала. Тецуя, одетый в черное кимоно, встает с места и медленно проходит к алтарю с фруктами и рыбами. Там уже восседает старец семьи, босс Исида. На его лице — темные очки. Тецуя кланяется алтарю, поднимается на сцену, поворачивается к залу и садится.

Сакураи перечисляет имена богов-хранителей якудза. Все присутствующие поворачиваются к висящим на стене трем свиткам с именами богов, написанными крупными иероглифами. Сакураи читает короткую молитву, все хлопают в ладоши: раз, два, три! И еще раз — хлоп! Присутствующие отвешивают глубокий поклон богам и вновь поворачиваются к центру зала.

Помощник Сакураи встает, берет пиалу с саке и, мелкими шажками продвигаясь по белому ковру, несет ее к центру зала и возлагает к ногам босса Исиды.

Сакураи, проводящий ритуал, поворачивается к боссу Исиде и просит разрешения перейти к главной части ритуала. Исида делает еле заметный кивок, и Сакураи кричит ему: «Прошу вас, начинайте!» Босс Исида отпивает три с половиной глотка из пиалы. Помощник берет стопку и передает ее новому боссу, Тецуя Фудзита.

Тецуя Фудзита. Ведь это мой друг, мой «брат». Еще совсем чуть-чуть, и мой брат станет боссом одной из сильнейших семей в Токио. Еще чуть-чуть, и я потеряю друга.

И вот его руки, которые знали, как избивать, стрелять и потрошить, дрожат. Тецуя Фудзита поднимает пиалу и ждет.

Сакураи обращается к нему со словами: «Вкусив из этой чаши, ты, Тецуя Фудзита…»

Я пришел в этот зал на час раньше остальных. Присмотрел себе укромный уголок, чтобы остаться незамеченным.

Герои загадочного мира постепенно собираются. Черные бесы, на пути которых лучше не вставать. Большинство из них в черных кимоно, блестящих на свету. Ученики мира тьмы. Некоторые в черных костюмах и белых галстуках, в темных очках. Сначала зашли молодые и разместились позади, по периметру зала, на подушках дзабутон[3]. За ними прибыли главы семей и члены семейных советов. Последними из семьи Кёкусин-кай прибыли босс Исида, старец семьи, его заместитель и главные советники. Все повернулись к ним и отвесили глубокий поклон. Сопровождающие Исиду расселись справа от него, по линии белого ковра.

Самыми последними прибывают гости. Они кланяются друг другу с угрожающей покорностью. Это представители из других семей якудза из Токио, Киото, Осака, Кобэ, прибывшие из уважения к семье Кёкусин-кай и покойному боссу Окаве. Прибыли даже представители семьи Ямада-гуми, самой большой и враждебной семьи. Что они здесь делают?

Никто не улыбается. Есть среди них и один человек, одетый в черный смокинг поверх красной китайской рубашки, с узкими, как щелки, глазами. Это представитель китайской семьи «Змеиная голова» из Гонконга, говорят мне. После напряженного периода недавно был заключен договор о перемирии между семьями Кёкусин-кай и «Змеиной головой».

Мне об этом известно. Мне также известно, кто заключил этот договор, но среди присутствующих здесь этого человека нет.

И вот появляется Тецуя Фудзита, виновник торжества. С сегодняшнего вечера он будет новым боссом семьи Кёкусин-кай, второй по величине в Токио, одной из сильнейших семей в Центральной и Северной Японии, моей семьи.

Все низко кланяются. Быстро проходя к своему месту, Тецуя послал мне мимолетную улыбку, говорящую: «Рад, что ты здесь».

Время от времени кто-нибудь из стоящих в стороне обращает на меня внимание, возможно гадая, как я здесь очутился, но не произносит по этому поводу ни слова.

Многие из присутствующих здесь знают меня, другие же видят меня впервые. Что здесь делает гайдзин[4]? Никто не указывает на меня, никто не перешептывается. Церемония проходит в безмолвии и с безупречной точностью. Можно услышать звук шуршания рукава кимоно и чужое дыхание, почувствовать запах пота.

Снова тишина. К дверям прилипли молодые якудза, которым не дозволено войти. Во все глаза наблюдают за тем, что происходит внутри.

Сакураи поворачивается к Тецуя Фудзита и говорит:

Вкусив из этой чаши,

Ты, Тецуя Фудзита, старший сын

Почившего босса Окавы,

Вступаешь в чин босса «оябун»

Семьи Кёкусин-кай!

Пей же!

Тецуя поднимает пиалу, держит ее перед собой и произносит:

— Для меня возможность говорить перед присутствующими здесь уважаемыми людьми — большая честь. Эта чаша, из которой я пью перед почтенными членами семьи, священна. Право вкусить из этой чаши и следовать традициям тех, кто выше и достойнее меня, — большая честь. Я, недостойный сын этой семьи, кротко и покорно принимаю возможность стать боссом «оябун», достойным боссом семьи Кёкусин-кай. Дабы остаться человеком, достойным звания сына этой семьи и в память о боссе Окаве, я принимаю право отпить из этой чаши.

Он отпивает три с половиной глотка из чаши. Достает из рукава кимоно бумажную салфетку, медленно вытирает ей пиалу и кладет назад в рукав, ближе к сердцу. Глубоко кланяется старому Исиде. Затем он поворачивается к залу и кланяется так глубоко, что его голова касается пола. Выпрямляется. Старец семьи Исида слегка улыбается под темными очками. Отдает ли он власть над семьей с легким сердцем, верный завещанию босса Окавы, или планирует отобрать эту должность позднее, при первом подходящем моменте? Он посылает легкий поклон Тецуя, после чего кланяются и остальные присутствующие, включая меня.