Книга Кольцо из Камелота - Элизабет Питерс

Шагая по дорожке, она вышла к огороженной площадке вокруг собора с неожиданной стороны и вошла внутрь через один из трансептов[7], а не через главный вход. Посмотрела на часы и ускорила шаг. Было почти половина одиннадцатого, если ей хочется осмотреть что-нибудь до начала службы, надо поторапливаться.

Трясясь по сельским дорогам в слоноподобном автобусе, Джесс радовалась, что ей выпали эти ничем не омраченные полчаса. Даже сейчас, оглядываясь назад сквозь туман недоумения и страха, память об этих минутах оставалась светлой и яркой — длинный неф с летящими арками, средневековые гробницы с суровыми застывшими изображениями закованных в латы рыцарей, сводчатые клуатры[8]с ажурными окнами, за которыми виднелись переплетение зеленой листвы и позолоченная солнцем трава. Последним безоблачным впечатлением стало первое знакомство с часовней.

Стоя почти в центре высокого восьмиугольного зала, Джесс окинула взглядом силуэт единственной стройной колонны, уходящей под крышу, где она расцветала в широкие своды с каменными нервюрами, которые грациозно ниспадали к верхушкам остроконечных окон. Наполовину загипнотизированная, Джесс опустилась на каменную скамью у стены. Здесь священники собора несли свою службу. У каждого каноника была собственная небольшая ниша, обрамленная резным камнем; она понадеялась, что у них есть и несколько мягких подушек. Скамья была жесткой, и зимой холод наверняка пробирал старых церковников до костей, даже через плотные шерстяные одежды.

Сидя прямо и чинно, как подобало в таком месте, она дала волю своим мыслям. Поразительно, что все эти чудеса восходят к средним векам — к тринадцатому столетию, когда люди жили как свиньи в лачугах с земляными полами, и даже благородное дворянство в своих горделивых замках терпело такие неудобства, которые толкнули бы современных рабочих на марши протеста. Ледяной пол устлан грязной соломой, под расшитыми бархатными одеждами ползают вши, по парадным залам разносится вонь из открытых выгребных ям... И из всей этой мерзости и нищеты рождается чудо: камни укладываются в ряды совершенных Евклидовых пропорций, стекла сияют как драгоценные камни, идея Бога и человека воплощается в сооружении, превосходящем и человека, построившего его, и Бога, строгим требованиям которого служили строители.

И это надолго осталось последней романтической мыслью, посетившей ее.

Должно быть, в ее мечтания проникли какие-то звуки, свидетельствующие о приближении человека, но когда она впервые заметила его, он стоял неподвижно — в дверях, в единственном выходе из помещения. Что-то в самой его позе и сосредоточенном взгляде вселило в нее предчувствие еще прежде, чем она узнала его. Среднего роста, среднего сложения, прекрасно сшитый темный костюм, каштановые волосы... Усы. Святители небесные, да, пышные темные усы. Человек из Саутгемптона, убегавший с ее чемоданчиком!

Джесс обладала превосходным воображением, воспитанным на постоянном чтении солидного количества детективов. Она частенько забавлялась, замечая всякие совпадения и строя на них сложные заговоры, полные смертоносных интриг. Иногда они были так хороши, что нагоняли на нее почти настоящий страх.

Так что сейчас она пыталась убедить себя подавить примитивный инстинкт, который иногда намного разумнее рассудка; мир на самом деле не так уж разумен. Она с трудом поднялась с жесткой каменной скамьи, и человек сдвинулся с места, слегка, но многозначительно.

Они долго смотрели друг на друга через зал причудливых очертаний. Тусклые цветные пятна из окон с бледными витражами расцветили пол и легко заскользили по лицу человека, когда он медленно двинулся к ней.

— Я хочу с вами поговорить, — сказал он. — Не бойтесь. Просто немного поговорить.

Голос мужчины был таким, каким она его помнила, нарочито лающим, но скрыть акцент было невозможно. Ясно слышались четкие отрывистые согласные.

— О чем? — еле слышно спросила Джесс.

— Не здесь. Где-нибудь... более конфиденциально.

Джесс попятилась, ощутив под коленками край каменной скамьи. Он не сможет загнать ее здесь в угол, мелькнула вдруг у нее безумная мысль, углов полным-полно, только все они очень широкие.

— Оставьте меня в покое, или я позову на помощь. Нам не о чем разговаривать.

— Кольцо. Где оно? Вы привезли его с собой, правда?

— Кольцо... — тупо повторила Джесс.

— Это все, что мне нужно. Если вы просто...

Он все еще шел к ней, расставив руки, словно хозяин, пытающийся поймать разыгравшуюся собачонку. Ей не понравилось, как он двигал руками. И лицо его не понравилось. В сущности, ей все в нем не нравилось.

Высокий зал был пуст и безмолвен. Снаружи из клуатра Джесс слышала щебет птиц и отдаленный гул голосов. Куда делись орды туристов? Один какой-нибудь завалящий туристик — вот все, что ей нужно, одна милая старая леди из Мурхеда, штат Миннесота, один французский студент, один датчанин...

— Если я отдам вам кольцо, вы оставите меня в покое?

— Разумеется. — На этот раз в нетерпении он позабыл изменить голос, приятный баритон прозвучал мягко и чисто. И что-то еще отчетливо послышалось в этом единственном слове. Джесс с определенностью, исключавшей необходимость анализа, поняла, что он врет.

Что будет, если закричать? Услышит ее кто-нибудь? Собор чересчур далеко, он отрезан массивной дверью, но в клуатрах должны быть люди. И все же она медлила, не потому что не осознала опасность, а из идиотских соображений приличия. Хорошо воспитанные юные леди не вопят в церкви.

Она судорожно дрогнула, когда в дверь хлынул мощный поток звуков — высоко подвешенные на башне колокола звучали так, словно были совсем рядом. Колокола Солсберийского собора призывали на службу.

Позже Джесс припомнила, что мужчина тоже вздрогнул от звона, и сообразила, что он нервничал нисколько не меньше ее. Даже если бы она была достаточно спокойна, чтобы заметить это вовремя, она не утешилась бы; согласно крупным авторитетам по убийствам, которых она читала, чем больше преступник нервничает, тем он опаснее.

Только одно удерживало ее от полной паники. Что этот человек может с ней здесь сделать? Оружия у него, кажется, нет, за это время он, безусловно, успел бы вытащить пистолет или нож. Он не рискнет убивать в таком людном месте, куда каждую секунду может кто-то войти. Похитить ее еще труднее, она будет сопротивляться, бороться и...

И что? Ему нужно лишь для начала подобраться поближе, чтобы ударить ее. А потом можно нести свою упавшую в обморок невесту или сестренку через сочувствующую толпу к поджидающей рядом машине.

Он сделал шаг вперед, а Джесс, задохнувшись, шарахнулась назад. Она уже переборола свою щепетильность и приготовилась завизжать, но поздно. Колокола гремели без умолку, приглашая опаздывающих поторопиться.