Книга Настоящая жизнь - Наталья Александрова

Внешность у него довольно своеобразная. Не могу назвать еенеприятной, но все же он, как говорится, мужчина на любительницу. Он похож нагероев советских фильмов пятидесятых годов, которые так любят смотреть моиродители. Там худощавый брюнет с усиками обязательно в конце оказываетсяотрицательным типом, а мордастый блондин всегда положительный и передовикпроизводства. Мой ненаглядный как раз и похож на такого положительного героя,причем не на одного какого-то артиста, а на всех сразу. Ему тридцать два года,но выглядит он старше, возможно, из-за солидного веса — не толстый, ноупитанный.

И голос у него соответствующий — красивый баритон, и волосылежат естественной волной. Он хороший собеседник, правда, больше любит слушатьсебя, чем меня, но какой же мужчина этого не любит? Мои предыдущие вообщеничего не говорили, только сопели…

Однако через некоторое время я заметила, что все историимоего ненаглядного повторяются, и что его чистота и аккуратность имеют какой-томаниакальный оттенок — он, например, мог встать во время разговора, чтобырасправить складку на покрывале. Это несколько настораживало, тем более что впостели у нас с ним не очень-то получалось. То есть, он-то считал, что все вполном порядке, потому что единственное, чему я научилась, прочитав кучукниг, — это притворяться. Я давно подумывала, как бы половчее с ненагляднымраспроститься навсегда, не обижая его, но других сексуальных партнеров у меняне было.

Ненаглядный, как я уже говорила, всегда приглашал меня вквартиру своего приятеля, работавшего за границей, потому что жил он,опять-таки по его рассказам, с матерью и сестрой, и встречаться там былонельзя. Но мне понадобилось не много времени для того, чтобы сообразить, чтоквартира никак не может принадлежать молодому мужчине. Ну, допустим, приятель,уезжая, забрал с собой все свои вещи: одежду, бритву и остальные предметымужского обихода. Но должно же остаться хоть какое-нибудь старое ненужноебарахло — брюки, там, кроссовки… Вместо этого я обнаружила в стенном шкафу парустарушечьих резиновых бот, а также вязаные носочки с трогательными розовымиполосочками. Единственной мужской обувью были домашние тапки, которыененаглядный надевал в коридоре с похвальным постоянством. Тапки были ему впору,а размер ноги у него аж сорок четвертый — я, кажется, говорила, что он мужчинакрупный. Вполне возможно, что и приятель такой же… Бывают, конечно, совпадения,но все же…

Книжки в секретере стояли сплошь про вязание и диетическуюпищу, на простынях, которыми ненаглядный застилал старый продавленный диван, язаметила красиво вышитую монограмму — две буквы «Т», «О». Все это осознала несразу, потому что ненаглядный никогда не оставлял меня в квартире одну. Мывстречались по средам и субботам, — это он завел такой порядок. По средамнаскоро пили чаек с бутербродами и укладывались в постель, проводили там часадва, после чего ненаглядный подвозил меня до дома, но с родителями знакомитьсяне спешил.

По субботам же ненаглядный встречал меня после работы, мызаходили в магазин и покупали для ужина какие-нибудь полуфабрикаты. Сексом мызанимались не спеша, потому что в субботу родители были на даче и я моглаостаться ночевать у ненаглядного — некому было дома орать, что я такая-сякая игде-то шляюсь по ночам. Родителей не выбирают…

Так вот, все это время ненаглядный так ненавязчиво в этойоднокомнатной запущенной квартирке за мной присматривал. Он не только невыходил из квартиры, но даже в комнате меня одну старался не оставлять. Ивсегда сам доставал белье из шкафа и посуду из серванта. Доставал, надосказать, все всегда безошибочно, поэтому я сделала вывод, что квартира эта ему хорошознакома, обжился он в ней, можно сказать. На мои осторожные вопросы о приятелененаглядный отмалчивался. Наконец я просто приперла его к стенке, сказав, что вквартире раньше жила женщина, скорее всего — пожилая. И привела вдоказательство книги по вязанию и резиновые ботики. Мой ненаглядный посмотрелкак-то странно и нехотя ответил, что квартиру эту приятелю оставила недавноумершая одинокая тетка.

Что ж, инцидент был исчерпан, но к тому времени я уженастолько изучила своего ненаглядного, что без труда поняла, что он чего-тонедоговаривает, что с квартирой что-то не то.

Ненаглядного подвела любовь к чистоте. Как я уже говорила,он просто до безумия чистоплотен. И принимает душ после наших занятий сексом неменее пятнадцати минут. А душ принимать при открытой двери ванной ведь небудешь — сквозняк, можно простудиться. Имея пятнадцать минут свободного временикаждую среду и субботу, я недели за три планомерно обшарила квартиру и отыскалато, что нужно, а именно: квитанции по квартплате, а также счета за телефон иэлектричество. И там черным по белому в графе «пользователь» было сказано:Стебельков Герман Иванович, то есть мой ненаглядный собственной персоной! Былитам и старые квитанции, в которых пользователем значилась Одинцова ГлафираАндреевна — та самая тетка, которая оставила квартиру племяннику. Толькоплемянником этим был не приятель, а мой ненаглядный.

Спрашивается, для чего ему было нужно врать? А длятого, — ответила я сама себе, — чтобы обезопасить себя от моихприставаний. А вдруг я захочу за него замуж? А у него на все готов ответ: и радбы жениться, да не могу, потому что мать с сестрой на шее висят и жить негде.Кстати, это еще надо проверить, насчет больной матери, может, ее и вовсе нет. Аможет, он вообще женат? Вряд ли, усомнилась я, какая женщина выдержит этогозануду? И как ему могло прийти в голову, что я захочу за него замуж? При однойтолько мысли, что должна буду видеть его чаще, чем два раза в неделю, яужаснулась, а потом на меня напал нервный смех, так что ненаглядный забеспокоилсяи раньше времени прервал свои водные процедуры, я едва успела спрятатьквитанции на место.

Вы, может быть, думаете, что я тут же устроила ненаглядномускандал, упрекая в обмане? Не тут-то было. Как раз теперь он начал вызывать уменя какой-то интерес. Раз я поймала его на вранье, то у меня тоже развязаныруки. Осознав это, я поняла, что наш вялый роман несколько оживится. Так оно иполучилось. Я начала находить удовольствие в некоей игре. Например, когда мынаходились с ненаглядным рядом, я заранее представляла, что он скажет илисделает в следующую минуту, сколько времени ему понадобится, чтобыотреагировать на какое-либо событие, и как он будет реагировать.

Я вспомнила последнюю нашу встречу в среду, как явдохновенно пела и стонала в постели, дожидаясь кульминации, я просто превзошласамое себя! Наконец все закончилось.

Сейчас пройдет некоторое время, и на шестой секунде онвздохнет и скажет, что я — его радость. Раз… два… три… четыре… пять… шесть… Онсказал эти слова на седьмой секунде. Почему-то самое обидное — это ошибаться втаких мелочах!

— Дроздова, что с тобой сегодня происходит? — АллаФедоровна стояла по ту сторону прилавка и пристально на меня смотрела.

Я очнулась от воспоминаний и уставилась на нее таким жевзглядом. В отделе никого не было, если не считать пожилого дядечки, которыйблизоруко щурился, разглядывая выключатели.