Книга Не на жизнь, а на смерть - Иэн Рэнкин

Флайт прошел по тропе вдоль берега. Теплыми воскресными вечерами здесь обычно толкся народ. Вдоль берега реки стояли пивные, и приятно было, выйдя на улицу с кружечкой пива в руках, наблюдать за проплывающими мимо судами. Но по ночам только самые отчаянные и храбрые или же пьяные до чертиков рискнули бы пройти по этой тихой и слабоосвещенной дороге. Отчаянные, храбрые и пьяные… И, естественно, местные жители. Джин Купер была местной жительницей. Расставшись с мужем, она поселилась вместе с сестрой в относительно новом небольшом домике у реки. Она работала в винном магазинчике на Ли-Бридж-роуд. Ее рабочий день заканчивался в семь вечера. Дорога вдоль берега реки была для нее кратчайшим путем домой.

Ее тело было обнаружено в девять сорок пять двумя молодыми людьми, направлявшимися в одну из пивных. Они выбежали на дорогу и остановили полицейскую машину. Дальнейшие события развивались в обычном порядке. Прибыл медицинский эксперт. Его встретили детективы из полицейского участка Стоук-Ньюингтона, которые в свою очередь, оценив modus operandi[3], связались с Флайтом.

Когда он появился на месте происшествия, все уже были заняты своим делом и страшно суетились. Тело жертвы было опознано, жители ближайших домов допрошены, даже сестра жертвы уже была найдена. Группа полицейских беседовала с судмедэкспертами. Территорию вокруг тела огородили, натянув специальную ленту, и, чтобы проникнуть внутрь, нужно было сперва прикрыть волосы и натянуть на ноги полиэтиленовые пакеты. Двое фотографов делали снимки, используя осветительную аппаратуру, подключенную к переносному генератору. Рядом с генератором стоял микроавтобус, в котором сидел еще один фотограф, пытаясь вытащить из видеокамеры застрявшую пленку.

– Все эта чертова дешевая пленка, – проворчал он, – когда покупаешь, кажется, что сэкономил, а потом выясняется, что где-нибудь посередине она или перекручена, или искорежена.

– Так не покупай по дешевке, – посоветовал Флайт.

– Спасибо, Шерлок, – съязвил фотограф, понося на чем свет стоит дешевую пленку, продавца и его киоск на Брик-Лейн. Ведь он буквально только что ее купил.

Между тем судмедэксперты, обсудив детали нападения, приблизились к телу и, вооружившись липкой лентой, ножницами и кипой больших полиэтиленовых пакетов, принялись с величайшей осторожностью снимать образцы волос и волокон. Флайт стоял чуть поодаль, наблюдая за ними. В слепяще-белом свете переносной осветительной аппаратуры все происходящее походило на некое зловещее театральное действо, которое разыгрывалось перед застывшим в кромешной тьме Флайтом. Боже правый, каким же терпением надо обладать для подобной работы! Все следует сделать по правилам и при этом не упустить ни единой детали. Флайт даже не успел осмотреть тело. Его черед еще не настал. И возможно, еще не скоро настанет.

Из полицейского «форда-сьерра», припаркованного на Ли-Бридж-роуд, доносились приглушенные рыдания. На заднем сиденье машины женщина-констебль пыталась утешить сестру Джин Купер, уговаривая ее выпить горячего чая с сахаром. Та только-только начинала осознавать, что сестры больше нет. Но Флайт понимал, что это еще не самое страшное: хуже всего ей придется в морге при опознании тела сестры.

С опознанием Джин Купер проблем не будет. Ее сумочка, на первый взгляд не тронутая, валялась чуть поодаль на дороге. Там оказались какие-то письма и ключи от дома с биркой, на которой был написан адрес. Флайту не давали покоя эти ключи. Как это глупо, подумал он, привешивать к ключам свой адрес. Хотя какое это теперь имеет значение. Коль скоро преступление свершилось, его уже нельзя предотвратить. Опять возобновился плач, постепенно переходящий в жалобный вой, поднимавшийся прямо в пылающее оранжевое небо, низко нависшее над болотами и рекой Ли.

Флайт бросил взгляд в сторону тела, а затем решительно зашагал по той тропе, которой накануне прошла Джин Купер, свернув с Ли-Бридж-роуд. Она не успела пройти и пятидесяти ярдов, как на нее напали. Пятьдесят ярдов в сторону от оживленной, ярко освещенной магистрали и менее двадцати – до начала ряда домов. Но этот участок пути в темное время суток освещался только уличным фонарем, давно уже выведенным из строя (может, теперь муниципалитет расстарается и починит его), и рассеянным светом из окон квартир. А темнота, как известно, лучший друг злоумышленника. Идеальный сообщник для самого отвратительного преступления.

У него еще не было стопроцентной уверенности, что убийство – дело рук Оборотня; пока утверждать это рановато. Однако он нутром это чувствовал. Местность вполне подходящая. Колотые раны на теле жертвы выдают почерк преступника. И еще одно: Оборотень не дает о себе знать уже почти три недели. Три недели, в течение которых его след успел остыть, словно мутные воды реки Ли. Но теперь он снова рискнул, нанеся удар поздним вечером, а не ночью, как это бывало раньше. Он мог попасться кому-то на глаза. Из-за необходимости быстро скрыться он мог оставить улику. Господи, сделай так, чтобы он оставил хоть одну зацепку! Флайт погладил себя по животу. Червячки притихли; должно быть, растворились в желудочной кислоте. Он вдруг почувствовал себя хорошо и спокойно – в первый раз за последние несколько дней.

– Простите… – раздался чей-то приглушенный голос, и Флайт посторонился, чтобы пропустить двух аквалангистов, вооруженных мощными фонариками. Не хотел бы я оказаться на месте этих ребят, подумал Флайт. Вода в реке была темная, грязная, леденяще-холодная и по консистенции напоминала суп. Но сейчас в ней придется покопаться. Если убийца случайно что-то туда обронил или бросил нож, его необходимо найти, и как можно быстрее, потому что к началу дня любая улика будет погребена под слоем ила или принесенного течением мусора. Так что время поджимает. Именно по этой причине, едва узнав об очередном убийстве, Флайт, еще до того, как отправиться на место преступления, сразу же дал команду начать расследование. Жена, прощаясь, погладила его по руке: «Постарайся не задерживаться». Но оба они знали, что эти слова бессмысленны – всего лишь привычный ритуал.

Он наблюдал за тем, как первый аквалангист погрузился в воду, завороженный сиянием, исходящим от его фонарика. Второй аквалангист последовал за ним и тоже исчез из поля зрения. Флайт посмотрел на небо. Прямо над ним висела тяжелая пухлая туча. Утром обещали дождь. Дождь смоет следы, волокна, пятна крови и волосы, смешав их с грязью на тропинке. Если они успеют завершить работу до наступления дождя, то им не придется прибегать к помощи пластиковых тентов.

– Джордж!

Флайт обернулся: к нему приближался человек – лет пятидесяти, высокий, с мертвенно-бледным лицом, озаренным широкой ухмылкой – настолько широкой, насколько позволяло его узкое лицо. В левой руке он сжимал объемистую черную сумку, а правую протягивал Флайту для приветствия. Рядом с ним шагала эффектная женщина приблизительно одних лет с Флайтом. На самом деле, если ему не изменяла память, она была моложе его ровно на месяц и один день. Ее звали Изабель Пенни, и она являлась, мягко выражаясь, «ассистенткой» и «секретарем» бледнолицего. Тот факт, что они спали вместе в течение последних восьми или девяти лет, никем и никогда не обсуждался, хотя это не мешало Изабель посвящать Флайта во все подробности их интимной жизни только на том основании, что они когда-то учились вместе в школе и с тех пор поддерживали дружеские отношения.