Книга Финиш для чемпионов - Фридрих Незнанский

— За что они могут быть обижены на спортивное начальство?

— Ну, вы знаете пожилых людей! Повод для обиды всегда найдется. Прибавьте сюда еще и то, что этим, — кажется, Алла Александровна проглотила слово, которое должно было следовать дальше, — трудно смириться с потерей славы и огромных денег. Обычная ситуация, что и говорить! Одни чемпионы уходят, другие приходят… Однако они никак не желают привыкать к своему нынешнему положению. Стараются насолить тем, кто сейчас на коне, всеми возможными способами. Но прикрываются благими целями, как же иначе! Все они за честные соревнования. Все они против нынешних порядков, точнее, беспорядков. Все они имеют желание вывести боссов от спорта на чистую воду. Главное, они решительно против того, чтобы спортсмены принимали анаболики…

— Погодите, Алла Александровна! — Денис наконец успел вставить в монолог Лайнер вопрос, который с самого начала казался ему важным. — А как в действительности обстоит дело с приемом… ну, этих… допинговых средств? Лаборатория «Дельта», получается, против них, спортивные руководители-то что, неужели «за»?

Алла Лайнер, раненная в самое сердце этим кошмарным предположением, прижала к тощей груди руки, крупные, но красивые:

— Дорогой Денис Андреевич, в том-то весь парадокс! Они, руководители, не против, а за, за борьбу с запрещенными стимуляторами. Старики заблуждаются, ведя с ними борьбу не на жизнь, а на смерть. Руководители спорта даже подписали поправки к российскому Закону о спорте, которые официально запрещают отечественным атлетам применять допинг. Готовятся большие перемены! Россия, если хотите знать, уже включилась в процесс, конечной точкой которого должна стать резолюция ЮНЕСКО с рекомендацией всем цивилизованным странам ввести уголовную ответственность за употребление, сбыт и распространение запрещенных стимуляторов. Единственное, против чего выступают спортбоссы, — это умышленная охота и ловля российских спортсменов на допингах с целью не дать России стать страной, где будет проведена Олимпиада в две тысячи двадцатом году! Они хотели бы прекратить враждебную деятельность этой пресловутой лаборатории «Дельта»!

— Так в чем же ее враждебность? — не отставал Денис. — Враждебность — по отношению к кому?

Алла Александровна метнула в него недовольный взгляд, из разряда тех, которыми она, наверное, по стенке размазывала своих подопечных, которые плохо выполнили простой, с ее точки зрения, гимнастический элемент. И наконец объяснила все, как есть, — логично, четко, последовательно:

— Участились случаи слежки за нашими спортсменами, которые готовятся к предстоящим зимним и летним олимпийским играм. Эти агенты, видите ли, выясняют, когда тот или иной спортсмен принимает то или иное лекарство… И почти молниеносно сообщают об этом в МОК, во Всемирное антидопинговое агентство или непосредственно в лабораторию «Дельта».

— Стоп, стоп, стоп! Что за лекарство? Запрещенное?

— Совсем не обязательно! То есть они докладывают, что запрещенное. Но спортсмены, как вы понимаете, тоже люди. Им случается простудиться, съесть в нарушение режима что-нибудь жирное, у них может заболеть голова… А изменения в моче и крови будут сходны с теми, которые возникают при применении допинга. Например, обычный аспирин вызывает понижение свертываемости крови…

— Допустим. Что же происходит дальше?

— Дальше? Спецлаборатория «Дельта», находящаяся где-то в России, а возможно, и за границей, незамедлительно посылает своих лаборантов-экспертов, и те, действуя официально и легально, берут пробы на содержание анаболиков у наших ведущих спортсменов. Тесты, как правило, дают отрицательный результат. Пробы происходят всюду: в спортзале, дома, даже в общественном туалете на вокзале, как это случилось с олимпийским чемпионом по плаванию Стасом Прохоровым.

— Что же здесь страшного? Ну, возьмут и возьмут. Неприятно, конечно, если в туалете подкарауливают, но если спортсмен от допинга чист, что ему сделается?

— Как это «что»? А стресс? А необоснованные подозрения? Все это оказывает существенное влияние на психику, которая особенно уязвима перед соревнованиями. Если даже представители лаборатории «Дельта» не найдут никакого допинга, они сделают все, чтобы российские спортсмены проиграли. Ради бога, господин Грязнов, остановите этот безобразный процесс!

— Сделаем, сделаем, — посулил директор «Глории».

Не все ему в этом деле представлялось кристально ясным, в нем выпирали подводные камни, но… клиент всегда прав. Клиент, который платит наличными, прав по определению. Денис тронул компьютерную мышь на своем столе; задремавший было компьютер послушно загудел, предоставляя доступ к стандартной форме договора. Отлично! Вот только… какую формулировку внести сюда? Денис поерзал в кресле, почесал в затылке шариковой ручкой и под пристальным взглядом Аллы Александровны Лайнер сотворил стандартный договор «на установление неизвестных злоумышленников, постоянно ведущих слежку за известными российскими спортсменами».

3

Этот до отчаянности летний, жаркий во всех смыслах, крайне насыщенный отрезок служебной деятельности начался для Александра Борисовича Турецкого с того, что его вызвал к себе Меркулов. «Костя Меркулов», — по привычке прибавил Саша, припомнив те времена, когда они были молоды. Однако сегодняшняя встреча как-то не располагала к основательным лирическим воспоминаниям. Константин Дмитриевич был строг и деловит, его аристократические седые, с металлическим блеском, виски вызывали почтение, переходящее в робость, словно виски какого-нибудь сенатора или самовластного князя крошечной европейской страны.

— Вот что, Саша, — едва поздоровавшись, углубился он сразу в суть дела, — меня беспокоит нераскрытое дело.

— Всего лишь одно? — неосмотрительно сболтнул Турецкий. — Вы, Константин Дмитрич, должны быть в курсе, что правоохранительная система у нас работает с предельным напряжением всех оперативно-следственных сил, но так и не добилась стопроцентной раскрываемости…

— Эти отвлеченные фразы, Саша, будешь произносить перед журналистами, — нервным движением руки оборвал его Костя. Со словом «журналисты» у него, очевидно, были связаны какие-то недавние болезненные ассоциации. — Стопроцентная раскрываемость — это цель достойная, если без натяжек и подтасовок. Все граждане нашей страны имеют право, если их убивают, по крайней мере, знать имена своих убийц. То есть, я хотел сказать, что имена убийц беззащитных граждан должны быть известны широкой общественности, в том числе убитым и их родственникам… то есть что я такое несу? Наверное, погода влияет. Извини. — Не по-начальственному хмыкнув и промокнув платком лоб, усеянный бисеринками пота, Меркулов наконец стал гораздо менее начальственным и гораздо более человечным. — В общем, Саша, речь идет не о смерти бомжа в подворотне. Убита знаменитая в спортивных кругах дама, генеральный директор одного спорткомплекса. Зверски расстреляна из автоматов группой неизвестных лиц на глазах у мужа. Муж, работник столичного вуза, тоже был ранен, кроме того, как ты понимаешь, пострадала его психика…

— Давно убили? — Александр Борисович ощутил себя на твердой профессиональной почве.