Книга Дети Силаны. Паук из Башни - Илья Крымов

– Не думаете же вы…

– Спокойнее, инспектор, простите тану пристрастие к глупым намекам. Де Моранжак хотел было к вам подобраться, но вы переловили крыс раньше, чем он успел раздуть скандал. В частности, помните тот случай, когда за руку поймали смотрителя хранилища вещественных доказательств? Парень продавал травку-муравку, веселящие камни и порошок кровавой икоты, которые должны были быть сожжены, уличным сбытчикам… А это что? Знаете, что это такое, Аберлейн?

– Не имею представления, мой тан.

Меня заинтересовал продолговатый плотный листок с изящным оттиском, на котором значилось название Старкрарского музея истинных искусств, часы и дни работы.

– Это билет на выставку, посвященную недавним победам в… в Малдизе. Выставленные экспонаты – драгоценности малдизской короны и священная статуя бога. Какого бога, не указано. Интересно.

– Простите, тан, но я не понимаю…

В коридоре поднялся шум.

– Что здесь происходит?!

– Доброй ночи, старший инспектор. – Я поприветствовал вошедшего, не поворачиваясь, и продолжил просматривать папки с грандиозными планами обвинителя на будущее.

– Аберлейн! – взбрыкнул Вольфельд, игнорируя меня. – Во имя всех мучеников, как вы посмели нарушить мой приказ?!

– Сэр, я не…

– Это я приказал открыть эту дверь. Полномочия прилагаются. Инспектор, вам же должно быть кристально ясно, насколько важным может оказаться содержимое сих бумаг для установления мотива убийства.

– Ах, вы уже определили, что это убийство! – Вольфельд стянул шляпу и сбил с нее горсть подтаявшего снега. – Мне не нравятся ваши методы, тан л’Мориа, и привычка лезть в дела Скоальт-Ярда!

– Мои методы? А что с ними не так? Каждый должен служить империи и Императору в меру сил своих. А о методах мне никто ничего не говорил. К тому же, если бы не воля Императора, я бы сейчас преспокойно спал в своей кровати, а не имел истинное наслаждение беседовать с вами.

– Не прикрывайте свое неуемное и неуместное желание хлебнуть новую порцию славы желанием монарха обеспечить соблюдение буквы закона!

– Увольте меня от этих недостойных вас обвинений, господин инспектор.

– Старший инспектор!

– Да-да. Какая разница! – пренебрежительно усмехнулся я.

– Я знаю, что у вас на уме, л’Мориа! – На меня пахнуло порывом его гнева. – Вам лишь бы выставить честных и добросовестных слуг закона тупыми неумехами и шутами! Подорвать авторитет Скоальт-Ярда! Допускаю, что вы действительно верите, что несете пользу, но на самом деле вашу деятельность, кроме как вредительством, назвать никак нельзя, тан верховный дознаватель!

Я быстро проморгался:

– Во-первых, уберите, пожалуйста, морду и не нависайте, инспектор, от вас несет псиной. Во-вторых, из нас двоих уж скорее я знаю, о чем вы думаете, а не наоборот. Это факт неоспоримый. В-третьих, у вас куда больше возможностей выставлять коллег шутами, инспектор, против природного дара средств нет. Не мешайте работать, и тогда, может быть, вы услышите мои выводы среди присутствующих, а не прочитаете в отчетах после закрытия дела!

Шерсть на его морде встопорщилась, тонкие черные полоски, замена губам, расползлись, открывая полный комплект резцов и клыков, зрачки задрожали, расширились, как перед атакой. Не то чтобы я поверил, что он действительно бросится, но на всякий случай попытался вспомнить, взял ли с собой револьвер. В любом случае, пока Себастина рядом, я могу чувствовать себя в безопасности. Инспектор Яро Вольфельд, люпс на службе закона, молча развернулся на лапах и вынес свою мощную сгорбленную тушу вон, рыча на окружающих. Матерый волчара. И злопамятный тоже.

Лет пять назад, когда я был всего лишь старшим дознавателем, мне удалось обойти его в нашумевшем деле с мертвыми куртизанками, всплывавшими в водах Эстры. Скоальт-Ярд поручил дело Вольфельду. Старший инспектор рыл носом землю, но не в том направлении. Пока он искал серийного убийцу, душившего продажных девок, я взял за горло подпольное убежище фальшивомонетчиков. За две седмицы до того, как мертвые женщины появились в Эстре, был ограблен конвой казначейства, везший с литейной фабрики новые матрицы для печатных станков. Скоальт-Ярд наводнил Старкрар констеблями, проверялось все и вся, а фальшивомонетчики тем временем работали. Куртизанок использовали как курьеров, пристегивали под платья сумки с фальшивыми деньгами в виде животов и отправляли в город. Ни одному блюстителю закона не пришло в голову заглянуть под платья беременным шлюхам! Ну а после использования гораздо выгоднее и дешевле было пускать курьерш в последнее плавание, чем платить им, а потом и бояться, как бы эти тупые курицы не взболтнули лишнего. Я понял это, а Вольфельд – нет. В итоге после ухода на заслуженный отдых почтенного тана Тарзина л’Реко императорская печать легла под моим именем в назначении на должность верховного дознавателя, а Вольфельд все еще не получил комиссара. Каждому свое.

Тумс и Аберлейн облегченно вздохнули. Не расслабляйтесь, друзья мои, начальник еще устроит вам распекание.

– Вернемся в обеденный зал, у меня сложилась некая картина.

Я взял со столешницы стационарный настольный набор: визитница, часовой механизм, выемка для чернильницы, цилиндр для перьев, углубление с ножом для заточки перьев. Все это на одной красивой деревянной подставке.

– Подойдет. Себастина, неси за мной.

– Слушаюсь.

Вернувшись в обеденный зал, я еще раз все осмотрел и убедился, что ничего не упущено.

– Прошу внимания! – Я взял у Себастины настольный набор и поставил его на каминную полку. – Прежде всего, это, несомненно, убийство. Таково мое официальное заключение, которое будет внесено в предварительные записи по делу и протокол обыска места преступления. Случилось все три или четыре дня назад. Очевидно, во время обеда. На это указывает состояние тел, часовых механизмов и характерный запах. В доме присутствуют большие напольные часы производства фирмы «Флориш и Фокс», отменные, надо заметить, в моем жилище тоже есть изделия этой фирмы. Одного завода хватает не на сутки и не на двое, а на шестнадцать суток ходу, но к концу этого срока пружина начинает сдавать, и стрелки отстают, потому часы обычно заводят на три-четыре дня раньше. Обычные настольные часы «Флориш и Фокс» заводятся раз в сутки. Все вы можете видеть, что напольные часы уже отстают на несколько часов, вскоре встанут окончательно. Четыре дня назад их не завели. Маленькие часы, и каминные, и из кабинета покойного, замерли, не добежав до двенадцати. Все это вы и сами бы могли узнать, не поднимая меня с кровати. – Я с тоской вгляделся в светлеющую ночь за окном. – У меня нет никаких сомнений, что жертвы умерли одновременно. Дочери господина де Моранжака и его сын погибли, испытывая животный ужас, в то время как он сам… Себастина, будь любезна. – Она приподняла голову Сильвио, придерживая ее пальцами за виски. – Испустил дух во вполне спокойном настроении. Госпожа де Моранжак также ушла от нас совершенно тихо и безболезненно. Себастина.