Книга Незримая паутина - Фридрих Незнанский

Стоявший там Сережа успел пару раз выстрелить в упор и только потом упал и откатился в сторону, чтобы не попасть под колеса бешено несущегося «рафика».

— Гони! — снова заорал Киллер. — Гони, если жить хочешь…

Он не видел того, что видел Володя. Аня все ниже склонялась головой к его плечу, и из уха ее текла кровь. Сережа, которому она привезла пиво, попал ей под правый глаз, и пуля, разворотив лицо, прошла через затылок и застряла в сиденье.

— Быстрее можешь? — закричал киллер, заметив через открытую дверь фургона погоню на двух джипах.

Отрываться от «паджеро» на «рафике» было бесполезно, и киллер, тщательно прицелившись, выстрелил три раза в переднее колесо ближнего джипа. Получилось как нельзя лучше. Одна из пуль прошила колесо, джип вильнул, и тот, что шел сзади, врезался ему в борт. Что было дальше, киллер не видел: «рафик» пошел на поворот, и столкнувшиеся джипы исчезли из вида за густыми придорожными кустами. Судя по звуку, удар был сильным.

Киллер вглядывался в дорогу. Где-то здесь должен находиться его «опель». Если, конечно, до него не добрались новые угонщики.

«Опель» был на месте.

— Тормози! — скомандовал киллер, но Володя, похоже, плохо соображал, будучи в шоке от всего того, что случилось, от того, что мертвая жена привалилась к нему простреленной головой и ее липкая кровь заливает его рубашку.

Киллер с досады слегка стукнул его по затылку:

— Разворачивайся!

Когда вернулись к «опелю», киллер подошел к Володе. Голова жены, убитой наповал, сползла хозяину «рафика» на грудь, а сам он сидел неподвижно, всхлипывая, дрожа и обливаясь слезами.

— Что ж ты наделал, а? — проговорил он тихо. — Ты ж молодой еще… Нас-то за что? Ее зачем?

Киллер не ответил. Все равно ты теперь не жилец, подумал он про Володю и достал из кармана брюк припасенный для таких случаев «макаров». Менты — придурки: раз пистолеты разные, обязательно решат, что убийц было двое или больше. А если всадить еще несколько пуль в разные места — можно и вообще смазать картину убийства. Решат, что действовали непрофессионалы.

— Ну, бывай, — сказал он Володе. — До скорой встречи.

И выстрелил ему из «беретты» сначала в сердце. Потом из «макарова» в руку и ногу. Потом, до кучи, всадил еще две пули в мертвую Аню.

2

В майскую ночь, когда началась эта история, студент четвертого курса Андрей Моргунов, он же Янус — для собеседников в виртуале, он же Моргало — для друзей и однокурсников в реале, как всегда, давил на клаву (клавиатуру) своего компа (300 МГц, 2,8 ГБт, 32 МГб ОЗУ) в Митине, где снимал комнату у местного алкаша, безмятежно храпевшего за стеной.

Хозяин почему-то стеснялся своего ФИО по паспорту и откликался исключительно на Колюню — возможно, так ему больше нравилось, но скорее, это была его лагерная кликуха.

Андрей мычал, напевал и возбужденно насвистывал, глядя, как, благодаря новому модему, быстро и четко загружаются фотографии обнаженных красоток с и-мейлами. Он уже вторую неделю расслаблялся и оттягивался, сдав наконец застарелый зачет по металловедению.

Кстати, пока он там в аудитории потел над шпаргалками, Колюня спер у него старенький китайский модем (28,8 Кб), и впарил его на Горбушке какому-то прыщавому восьмикласснику-второгоднику. После чего пил два дня, не отзываясь на стук в дверь. Потом шатаясь вышел, потребовал на пиво, напрочь отказываясь признать свою вину.

Раскололся Колюня исключительно от огорчения, когда узнал, сколько такой модем на самом деле мог стоить: тридцать баксов, не меньше. Андрей все равно собирался, да все откладывал, сменить эту «хреновину» — так окрестил Колюня этот таинственный прибор с меленькими, таинственно мигающими красными лампочками — на другой модем, более скоростной и современный.

Колюня сначала изумленно уставился на терпимого, как апостол Павел, жильца, отнюдь не собиравшегося бить ему морду, а уж потом изобразил усиленную мыслительную работу. Дело в том, что «хреновину» он загнал всего-то за двести деревянных.

— Слушай, так это выходит, считай, тыща рублей?

Андрей кивнул. Колюня напрягся еще больше, по-видимому конвертировав эту немыслимую для него сумму в более близкую его разумению валюту — в поллитры. После чего впал в прострацию, как правило предвещавшую длительный запой.

И к вечеру уже вырубился еще на три дня, запив уже по-черному, но успев занять у Андрея (как всегда, в счет месячной платы, о чем неизменно забывал).

Андрей включил порносайт и, разглядывая фотографии проституток, откупорил об угол стола бутылку «Клинского», врубил Depech Mode. О пиве он забыл уже через минуту, когда увидел заголившуюся девицу по имени Линда, оставшись с разинутым ртом — точно как в той рекламе, где у парня сперли на пляже бутылку «Бочкарева». Андрей обычно смеялся над этим клипом, наших алкашей убеждать не надо, что пиво в руке лучше, чем девица вдалеке. Банку пива они предпочтут хоть грудастой Памеле Андерсон, даже если она спустится к ним в койку прямо с голливудских небес.

Он кликнул мышью по и-мейлу на сайте этой Линды и вписал в материализовавшийся бланк письма: «Я в полном отпаде. Адрес и телефон?»

Черт, забыл спросить о таксе, пожалел он о собственной поспешности. Впрочем, нетрудно догадаться…

Это было в его характере: стоило заваляться в кармане лишнему портрету Бенджамина Франклина на зеленоватом фоне и в окружении водяных знаков, как Андрей был готов удариться в расслабуху, в отличие от Колюни, неизменно ударявшегося в запой. А после покупки нового модема таковых портретов маститого ученого и общественного деятеля США у него еще оставалось аж три штуки.

Ответ не заставил себя долго ждать: на строчке быстренько выстроились синие прямоугольнички, а потом появилось краткое сообщение: «Адрес… Прайс…»

Не веря своим глазам, Андрей незамедлительно отправил новое послание: «Прям щас?!» Ответ опять же последовал мгновенно: «Бегом. И не теряй время! У меня здесь уже очередь».

Вот это бизнес, думал Андрей, ловя машину на пустынной улице. Две сотни в час, ночь со скидкой — пять сотен. Это ж сколько она башляет за ночь?

Он подъехал к башне на Алтуфьевском шоссе, уже сгорая от возбужденного нетерпения, сел в лифт, поднялся на этаж, позвонил в дверь.

И вздрогнул — чья-то тяжелая рука опустилась сзади на его плечо. Андрей оглянулся. Два амбала типа «славянский шкаф», в спортивных костюмах, ухмылялись за его спиной. По-видимому, они поджидали его на верхней площадке.

— Грины принес?

— А вы… кто?

— Линда меня зовут, понял? — сказал один из них, смутно похожий на того мордатого парня из рекламы о «Бочкареве». — Не слышу восторгов!

И, не дождавшись ответа от растерянного Андрея, он аккуратно снял очки с его переносицы, подышал на них, потом неторопливо потер о свою футболку, как Колюня яблоко, прежде чем закусить, и так же не спеша надел Андрею на нос.