Книга Братство волков - Сергей Соболев

К мемориалу, устроенному в юго-западной части парка, он наведывается каждое утро. Сюда часто приезжали люди (хотя не так часто все ж, как ему бы того хотелось). Оставляли цветы – у братской могилы, иногда клали их возле танка. Люди покупали гвоздики и розы у «цветочников» на базаре, или в салоне, расположенном неподалеку, или в двух кварталах отсюда, у супермаркета, где тоже торговали цветами. Конечно, на 9 Мая здесь все было выложено цветочным ковром; но и в обычный день, особенно в выходные, здесь можно кое-чем поживиться, если подойти к делу с умом.

С умом – это отобрать из оставленных за минувшие сутки цветов относительно свежие, «живые». И отнести их к восьми утра в супермаркет, чтобы отдать за небольшое вознаграждение знакомой – и тоже пьющей – даме, которая там торгует привозимым оптовиками цветочным товаром.

Сам Василий, надо сказать, не сразу решился на такое дело, мешали привитые когда-то моральные принципы. «Но, с другой стороны, – подумал он как-то, решив раз и навсегда для себя эту нравственную проблему, – мертвым цветы уже ни к чему, а он человек живой и нуждающийся…»

Бомж вдруг остановился как вкопанный. Ошалело помотал патлатой головой, словно хотел прогнать наваждение. Но оно, то, что он принял за наваждение или же глюк сознания, утомленного многодневным пьянством и суровым бытом, не прошло, не исчезло.

На площадке, куда только что через боковую аллею вышел Василий, он отчетливо увидел… гроб. Он был черного цвета, но не обтянут черной материей, как это практикуется, а окрашен черной маслянистой краской.

Вася громко икнул. Вытер влажное лицо ладонью, вновь заморгал набрякшими веками… что это еще за диво такое?

Забыв про цель, которая привела его сюда, к мемориалу (цветы), он думал теперь уже только о том, откуда здесь взялся гроб и что – или кто – может находиться внутри него.

Он сдернул с плеча лямку рюкзака. Вслед за ним поставил на гладкую, омытую росой плитку пакет с найденными только что бутылками. Оглянулся зачем-то, потом подошел к гробу, накрытому крышкой. Бомж уже хотел было открыть – или попробовать сдвинуть – крышку, как вдруг заметил одну интересную деталь. На крышке гроба, выделяясь на черном фоне, было нанесено некое изображение – зеленой краской и, вероятно, при помощи трафарета.

Василий вновь замер, но теперь уже из-за того, что его поразила эта картинка (или символ, он не знал, как понимать это изображение). Облизнул потрескавшиеся губы; быстро и мелко перекрестился. И лишь после этого решился сдвинуть в сторону крышку этого невесть откуда здесь взявшегося гроба.

Мужчина, позвонивший в дежурную часть горуправления полиции около четверти восьмого утра и сделавший странное сообщение, не стал дожидаться приезда сотрудников правопорядка. Двое патрульных на «Форде», которых сориентировали на проверку сигнала, ошибочно подъехали к восточному входу в парк, со стороны улицы Ленина. Никакого странного предмета, похожего на «черный гроб», они там не обнаружили, о чем и доложили по рации в ДэЧе.

Сначала возникла версия, что кто-то хулиганит или что гражданин, сообщивший по телефону о странном предмете, виденном им в парке, был нетрезв. Но уже вскоре операторы приняли еще несколько звонков на эту же тему…

В восемь утра патрульный экипаж, теперь уже сориентированный точно по месту, прибыл к юго-западному входу в городской парк культуры и отдыха. На площадке близ мемориала, надо сказать, к этому времени уже собралась толпа зевак, преимущественно женского пола. Патрульные выбрались из «Форда»; при их появлении некоторые граждане потеряли интерес к происходящему и торопливо направились по своим делам. Остальные же, человек около двадцати, стали с интересом следить за действиями только что подъехавших сотрудников полиции.

Один из них обошел гроб вокруг. Затем еще раз обошел, словно хотел убедиться, что глаза его не обманывают. Другой стоял неподвижно; но и он, судя по округлившимся глазам, был очень удивлен или даже взволнован тем, что они здесь обнаружили.

Патрульный, обойдя гроб в третий раз, зачем-то снял форменное кепи, пригладил ежик волос… Спохватившись, надел его обратно. Затем чуть охрипшим голосом спросил:

– Чья это вещь, граждане? Кто ее сюда привез или приволок?

Помолчав немного и не дождавшись ответа от зевак, он посмотрел на коллегу.

– Что скажешь?

– Гроб…

– Вижу, что гроб… не слепой. Но почему он здесь?

– Может, перепутали адрес? Не туда завезли это… изделие? – Полицейский почесал подбородок. – Это ж сколько надо выпить, чтоб перепутать кладбище с мемориалом?..

Они некоторое время разглядывали изображение, нанесенное при помощи трафарета на крышку гроба. Один из полицейских нагнулся и провел пальцем по нижнему краю крышки, словно проверяя, плотно ли она закрыта, не забита ли гвоздями.

– Вы что, собираетесь открыть ящик? – подал реплику пожилой мужчина, только что присоединившийся к толпе зевак. – А это… это не опасно?

Полицейский тут же выпрямился, если не сказать – отшатнулся.

– Сами знаем, что не безопасно, – буркнул он. Затем, повысив голос, скомандовал: – Граждане, проходите, не задерживайтесь! Здесь вам не цирк и не… и не митинг!

Он вновь снял кепи, вытер рукавом потный лоб. Затем, поглядев на коллегу, который тоже заметно побледнел, сказал:

– Давай в машину… доложи дежурному об этой вот хрени! – он кивнул в сторону гроба. – Пусть свяжутся с взрывотехниками! И скажи, чтобы немедленно прислали подкрепление – до приезда саперов надо выставить оцепление.

Глава 2

Минеральные Воды,
Ставропольский край

Пассажиры только что прибывшего в аэропорт Минеральные Воды рейса KL 3192, сгрудившись в прохладном, остужаемом включенными кондишенами зале прибытия, дожидались своего багажа. Рослый, хорошо сложенный мужчина лет тридцати, одетый в светлые брюки и льняной пиджак, схватил за ручки свою дорожную сумку с транспортерной ленты и в числе первых направился к выходу. Кроме сумки, при нем был также коричневатый кейс, который он в Домодедово не сдавал в багаж.

На электронном табло, сменяясь каждые десять секунд, светились показания времени и температуры окружающей среды. Волков сверился с наручными часами. Половина двенадцатого – самолет прилетел точно по расписанию. Это хорошо, это радует. В два пополудни он должен явиться с докладом. Еще есть время, чтобы забросить вещи, принять душ и привести себя в порядок накануне визита к новому начальству.

Алексей вышел из дверей аэропорта. Достав из нагрудного кармашка солнцезащитные очки, водрузил их на переносицу. Черные очки на людях – скорее привычка, чем необходимость. Пасмурно, облака ходят низко; даже узнаваемая на расстоянии местная горушка Змейка сокрыта частично влажным ватным пологом. Дует приятный свежачок; но все ж ощутимо теплее, чем в Москве, – на термометре плюс двадцать пять.

Не реагируя на зазывы местных извозчиков, достал из кармана пачку «Кэмела». Чиркнул «Ронсоном», прикурил. Вот уж не ожидал, что его командируют именно в Кавминводы… Были ведь и другие варианты для продолжения службы, включая временный перевод в штат инструкторов в Отдельном учебном центре в Балашихе. В четверг он имел десятиминутный разговор с замначем Департамента, которого знал еще с той поры, когда тот был одним из старших офицеров «Альфы». Ну а вчера, в пятницу, наведался в кадровый отдел Управления «А», где ему вручили командировочное предписание и авиабилет на рейс в Минеральные Воды.