Книга Смерть в пяти коробках - Джон Диксон Карр

– Я больше не могла выносить ожидания, – заявила она. – Мой отец?..

– Успокойтесь. Все хорошо. Как выглядит ваш отец? Такой толстый, лысоватый, с рыжими волосами?

– Нет, что вы! Рыжий толстяк – это мистер Хей. Но где мой отец? И что случилось?

– Ваш отец жив. За исключением мистера Хея, никто серьезно не пострадал. Там несколько человек; их чем-то опоили, но их жизнь вне опасности. Как выглядит ваш отец?

– Он… привлекательный мужчина средних лет. У него есть отличительная особенность: большие и указательные пальцы на руках почти одинаковой длины. Пустите меня!

Сандерс протянул ей руку:

– Да, ваш отец там. Послушайте меня. Их всех чем-то опоили – или, если предпочитаете другое слово, отравили. Я думаю, белладонной или атропином. Но мертв только один человек – Хей. Их нужно немедленно отвезти в больницу. Сейчас я спущусь и постараюсь найти телефон. Можете войти, только обещайте ничего не трогать. Обещаете?

– Хорошо, – не сразу ответила Марша. – Да, обещаю. Значит, мистера Хея отравили…

Сандерс уже бежал вниз по лестнице. По пути он подобрал зонтик с ручкой красного дерева. Он решил пока не говорить Марше, что Феликс Хей умер не от отравления. Он был заколот. Его ударили в спину длинным и узким клинком – похоже, именно тем, что имелся в зонтике.

Глава 2

ЗАЧЕМ ЧЕЛОВЕКУ ЧЕТВЕРО ЧАСОВ?

– Извините, пожалуйста, – сказал Сандерс.

В помещении Англо-египетской импортной компании было темно. Пожилой клерк, успевший надеть черное пальто и поношенную мягкую шляпу, явно собирался уходить, хотя, как заметил Сандерс, дверь запереть он и не подумал. Клерк спокойно шел по коридору с выражением суровой терпимости, когда Сандерс окликнул его.

Клерк оглянулся.

– Вы что-то сказали? – недоверчиво переспросил он.

Сандерс протянул ему свою визитную карточку.

– Простите… Можно позвонить по вашему телефону? Боюсь, дело серьезное. Наверху произошел несчастный случай, а может, умышленное убийство. Несколько человек проглотили ядовитый препарат, а мистер Хей мертв.

Клерк некоторое время стоял молча, а потом вдруг выругался. Ругательство, вырвавшееся из уст такого сухаря, прозвучало особенно непристойно и неожиданно. Но дверь в контору он все же распахнул.

– Телефон на столе, – сказал он. – Так и знал, что с ним что-нибудь случится, – а все его штучки. Надо пойти посмотреть! – И он почти осуждающе добавил: – Там Шуман!

– Шуман?

Клерк кивком указал на вывеску «Коммерческий директор – Б.Г. Шуман» на дверях Англо-египетской импортной компании. Сандерс набрал номер Гиффордской больницы на Гоуэр-стрит. Клерк из дверей следил за ним. Вдруг он спросил:

– А как дама?

Не сводя глаз с телефонного диска, Сандерс ответил:

– Вполне нормально. Переносит все спокойно, особенно если учесть, что там ее отец…

– Чей отец? – недоуменно переспросил клерк, но тут же раздраженно взмахнул рукой. – Ах нет! Я вовсе не о той молодой особе, что пришла с вами. Я имею в виду темноволосую даму там, наверху, – миссис Синклер.

– С ней тоже все в порядке.

К тому времени как Сандерс дозвонился до полицейского участка, клерк уже ушел. Машинально повторяя про себя «миссис Синклер», Сандерс подхватил зонтик и вернулся на четвертый этаж. Марша Блайстоун сидела в холле на резном дубовом сундуке, вытянув ноги в желтовато-коричневых чулках, забрызганных грязью; она смотрела на кончики своих замшевых туфель. Когда она подняла голову, Сандерс подметил, что белки ее глаз странно светятся. Она как будто заряжала энергией все, на что смотрела или что делала.

– Скажите правду, – настойчиво спросила девушка. – Он умрет?

– Нет.

– Кто та дама? – Марша кивнула в сторону закрытой двери.

– Клерк снизу называл ее миссис Синклер. Но мне о ней совершенно ничего не известно. Вы узнали кого-нибудь, кроме вашего отца?

– Да, там мистер Хей, тот, кто… – Марша осеклась. – Значит, остается только один человек, которого мы не знаем, – старик с седыми волосами. Но что же там произошло? Вы мне расскажете? Вы говорите, их отравили белладонной или…

– Вероятнее всего, атропином. Атропин – алкалоид белладонны.

– Значит, атропином! То есть вы хотите сказать, что кто-то пытался отравить целую компанию?

– Возможно, – осторожно согласился Сандерс. – А может быть, злоумышленники просто хотели вывести гостей из строя. Атропин вызывает своего рода расстройство сознания. Прежде чем жертва догадается, что с ней происходит, она уже не в состоянии двигаться. Кстати, вы, наверное, сумеете помочь.

– Кто – я?!

– Да. Почему вы боялись, что ваш отец окажется здесь?

Марша так и подскочила на месте, словно удивленная вопросом, который, казалось, привел ее в полное замешательство. Ее испуг был неподдельным – она явно чего-то боялась.

– Не знаю…

– Но… – не выдержал Сандерс; он уже собирался сказать: «Но, моя милая!» – своим самым сухим, лекционным тоном; так он обращался к студенткам, которые несли околесицу на экзамене. Однако сейчас ему отчего-то не хотелось устраивать выговор молодой девице. – Но ведь должно же быть что-то?

– Да. Я знаю только, что отец ненавидел мистера Хея пуще яда. – Девушка запнулась, поняв, что выбрала неудачное сравнение; ее передернуло. – И тем не менее он все же отправился к нему сегодня. А до того он пригласил своего поверенного и составил завещание. Более того, он вел себя странно Он…

– Да? Продолжайте.

– Перед тем как уйти из дому, – сказала Марша, глядя на Сандерса в упор, – он рассовал по карманам четверо часов.

– Четверо… чего?

– Часов. Знаете, таких приборов, с помощью которых определяют время. И не смотрите на меня так, будто я полная дура! Я говорю правду. Джефферсон все видел; Джефферсон – папин лакей. Он и рассказал мне о часах, потому что встревожился. После того как отец надел смокинг, он положил двое часов в нагрудные карманы и еще двое часов в карманы брюк. Одни часы он взял у мамы, а еще одни одолжил у Джефферсона, потому что такого количества своих у него нет.

Сандерса так и подмывало спросить: уж не спятил ли сэр Деннис Блайстоун? Однако с виду Блайстоун совсем не походил на психа; как и говорила его дочь, он был представительным мужчиной, хоть и сидел в нелепой позе.

– Да, но зачем ему понадобилось четверо часов?

– Ну откуда же мне знать?! Если бы я знала, то так не волновалась бы!

– Часы и сейчас при нем?

– Не знаю. – Марша вызывающе вскинула вверх подбородок. – Вы велели ничего не трогать, вот я и не трогала – только убедилась, что папа жив. – Внезапно она присмирела. – Кстати, зачем вы скрыли от меня, что Феликс Хей умер не от отравления? Его закололи. По всей вероятности, тем самым зонтиком-шпагой, с которым вы не расстаетесь.