Книга Роковой рубин - Дебора Смит

— Ты думаешь, я не хотела, чтобы ты женился? — задохнулась от возмущения Сара. — Видит бог, нет. Но не на женщине, которая сознательно сеет вражду между тобой и теми, кто тебя уважает.

— Вражду сеешь ты, сестра. Ты испортила день моей свадьбы, и весь город это запомнит. Ты омрачила этой ссорой счастливейший день моей жизни.

Ошеломленная его предательством, Сара, прижав руку к груди и еле сдерживаясь, чтобы не зарыдать от отчаяния, обратилась к Александре:

— Зачем ты вышла замуж за моего брата? Ведь в колледже у тебя был богатый выбор.

— Я должна объяснить, за что я полюбила твоего брата? Он больше, чем просто мужчина, он джентльмен — другого такого я не знаю. Как ты можешь подозревать меня в дурных намерениях, за что?! Я люблю его.

— Ложь. Это Уильям безумно в тебя влюблен, — обреченно покачала головой Сара, — любовь слепа, ты любишь не моего брата — а его имя, его положение в обществе, его деньги. И, надевая наши фамильные драгоценности, которые тебе не принадлежат, ты просто хочешь показать всем, чего ты достигла. Конечно, теперь ты поднялась на такие вершины респектабельности, куда всем Дьюкам с их фабриками ходу нет. Пусть хапают деньги, выматывая душу из своих рабочих. Ты теперь всем покажешь, что ты больше не Дьюк. Вот зачем тебе мой брат и мой рубин.

— Боже, прекрати сейчас же! — закричал Уильям. — Это невыносимо! Сара, немедленно извинись!

Сара, казалось, была просто уничтожена.

— Я родилась и выросла в этом доме. В этой самой комнате мать рассказывала мне легенду о «Звезде Пандоры» и говорила, что настанет день, когда камень будет принадлежать мне. Так вот, пока этого не случится, ноги моей не будет в этом доме.

Угол рта Уильяма беззвучно дернулся. Уильям разрывался на части, и видеть это было мучительно. Александра коснулась его руки, и он отвел глаза от Сары.

— Я сделал то, что считал нужным. Пожалуйста, постарайся отнестись к этому с уважением.

— Не могу. — Она направилась к выходу.

— Хью, останови ее, — Уильям двинулся было за ней, но тотчас остановился, переводя взгляд с сестры на жену. Александра умоляюще смотрела на него.

— Она права, — непримиримо произнес Хью и пошел к дверям вслед за Сарой.

* * *

Мать Хью занимала почетное место посередине заполненного народом холла. Невысокая, полная, спокойная, на коленях — огромных размеров сумка. Поверх узла седеющих черных волос красовалась диковинная голубая шляпка, украшенная одним-единственным желтым нарциссом. На шее висело с полдюжины ниток бус из гранатов и розового кварца — все эти камни она нашла сама в здешних горах.

Она искоса взглянула на Сару и Хью, и ее живые черные глаза почти исчезли в складочках морщин.

— Камень остался у этой женщины? Хью утвердительно кивнул.

— Тогда она воровка. А Уильям — дурак, — во всеуслышание заявила мать Хью.

Рэйчел Рейнкроу была дочерью индианки и белого инженера, который оказался в этих краях во время Великой депрессии, в рамках осуществления проекта Рузвельта по строительству автомобильных дорог, и исчез, так и не успев дать ей свое имя. У нее был поразительный нюх на камни — она обладала необъяснимой, прямо-таки сверхъестественной способностью находить все, что блестит. Многие годы она снабжала ювелиров Пандоры местным сырьем великолепного качества. Несколько ее особо выдающихся находок оплатили обучение Хью в медицинском колледже.

В городе очень серьезно относились ко всему, что она говорила. И среди старожилов репутация Александры сразу же оказалась серьезно запятнанной.

Сара поймала жалобный взгляд младшей сестры Александры, Франни. Франни Дьюк, маленькая, светловолосая, была натурой увлекающейся и романтической, эта необычно добрая девушка резко отличалась от остальных Дьюков. Если бы Сара смогла выбирать невестку, конечно бы, ей оказалась бы Франни. Но, увы, она не обладала яркой кукольной красотой своей сестры. Как жаль, что тихий и ласковый закоренелый холостяк Уильям влюбился не в ту из сестер Дьюк, которая могла бы дать ему счастье.

— Прости, Сара, — тихо сказала Франни, как будто еще можно было что-то спасти.

Сара ничего не ответила, лишь покрепче закусила губу, чтобы не расплакаться на людях. Хью, приобняв за плечи, повел ее к выходу. Она посмотрела на него полными слез глазами.

— Я не ревнивая и не жадная. Дело ведь не в рубине — ты ведь понимаешь?

— Я люблю тебя, — ответил Хью. — Поедем домой.

* * *

Франни поднялась в верхнюю спальню, где Александра переодевалась в дорожный костюм. Ее сестра была одна. Она стояла перед огромным, во весь рост, зеркалом, стройная и совершенная, как античная статуя. На шее ее болталось ожерелье с рубином. Больше на Александре не было ничего, кроме белых шелковых трусиков и лифчика со столь заостренными чашечками, что, право, такими можно было и проткнуть, если поплотнее прижаться. Франни всегда казалось, что сестре досталась вся сила духа, отведенная им на двоих. Она трепетала перед несгибаемой волей сестры. А Александра то защищала ее, то отталкивала — и так всю жизнь.

Франни была паршивой овцой — робкая маленькая мечтательница, совершенно негодная для того, чтобы упрочить положение своей семьи, поймав в сети представительного мужа, — а именно для такой миссии готовили и ее, и Александру.

Александра беззвучно плакала; по ее лицу катились слезы, полосами смывая розовые румяна со щек. Франни уже не помнила, когда в последний раз видела сестру в слезах. Услышав, как хлопнула дверь, Александра быстро вытерла слезы, нахмурилась и повернулась на стуле.

—Чего тебе?

Франни набрала в грудь воздуха:

— Ты поступила неправильно.

Вот. Сказала. Впервые в жизни преодолела инерцию безволия и выступила против сестры. И, подобно булыжнику, перевалившему вершину горы, набирая обороты, понеслась дальше.

— Я теперь вижу тебя насквозь, — на одном дыхании продолжала Франни. распрямив спину и уперев руки в бока. — Все, что ты делаешь, вроде бы невинно, но ты всегда думаешь в первую очередь о себе. Ты… ты заставила судью Вандервеера отдать тебе этот рубин, эту фамильную драгоценность. Ты же точно знала, что он не должен быть твоим. И тебе совершенно нет дела, что ты поссорила его с Сарой.

— Ах вот как! — Александра откинулась на спинку стула. — Никому нет дела до моего счастья. Так почему я должна переживать оттого, что сделала несчастным кого-то?

Франни опустилась перед ней на корточки и неловко коснулась ее руки.

— Ты знаешь, я всегда беспокоюсь о тебе. Но мне казалось, что брак с судьей Вандервеером — это именно то, чего ты хочешь.

Александра горько рассмеялась и накрыла руку Франни своей.

— Ты живешь в своем мире — книги, мечты. Тебе легко говорить. Ты даже отдаленно не представляешь себе, что происходит, да?