Книга Обманутая - Рина Дейн

не собиралась. Сейчас Есения хотела ближе изучить новое место работы, пройтись по школе, заглянуть в свой кабинет, а после вернуться домой и подготовиться к завтрашнему сложному дню. Первый день на работе всегда непростой, и Есения это понимала.

– Ну хоть что-то, милая, – улыбнулся Лев Яковлевич, когда Есения подошла, чтобы попрощаться с ним. – Вот, скушай тарталетку. Не хочешь? Тогда кусочек сыра, вот этот вот.

Он вовсе не хотел отпускать от себя Есению. Это в его планы не входило, он ведь сразу заметил, что Есения обладала большим потенциалом. Хотел изучить его ближе и подробнее, к тому же отсутствие молодого человека способствовало этому. Лев Яковлевич всегда славился тем, что любил приударить за молоденькими студентками, коллегами и всеми, кто оказывался в его поле зрения. В большинстве случаев это все ограничивалось парочкой раз, пока законная супруга не узнавала об очередной измене. С Есенией же Лев Яковлевич планировал не ограничиваться парой встреч и сделать все, чтобы она хоть на время, но стала его. И сейчас все его планы шли под откос. Ведь у Есении был характер, о котором раньше сам Лев Яковлевич и не подозревал.

Вздохнув, она бросила взгляд на стол, взяла с него небольшую дольку мандарина и положила ее в рот. Кисло и безумно невкусно, но, не показывая этого, Есения прожевала и проглотила. Еще раз попрощавшись, она побежала к выходу, стараясь не запутаться в ногах от волнения. Зареклась больше не начинать никаких отношений на работе, ей хватило прошлого плачевного опыта, после которого она не могла прийти в себя добрых несколько месяцев. Почти три. Есения до сих пор хранила фото и видео с бывшим парнем и партнером на своей страничке в соцсети, порой перечитывала его сообщения, а после корила себя за эту слабость. У него давно была другая, а Есения порой просыпалась в слезах, ведь ей снился он.

– До свидания, – улыбнулась девушка женщине, встретившейся на ее пути. Проскочив в двери, Есения открыла сумку и достала из нее ключи от машины, старенькой, подержанной Кia Сerato. Ее автомобиль стоял на том же самом месте, только теперь выезд был перекрыт другой машиной – черной и большой. «В такой я могла бы жить и не беспокоиться ни о чем», – подумала Есения.

Это была его машина. Того, кто проснулся слишком рано из-за бессонницы, оставшееся время до будильника провел в интернете, мониторя ее страничку. Того, кто приехал к этой школе в числе первых, но на парковку не заезжал, пока не увидел ее маленькую кроху Кia. Лишь тогда он загнал свой внедорожник, перекрыл пути отступления своей девочке, веря в то, что теперь они точно поговорят. Эрик, как он себя называл вот уже больше года, ради этой встречи впервые за долгие месяцы надел белую рубашку и даже нашел запонки. Накинул на плечи пиджак, а в кармане классических брюк лежал его телефон. Эрик боялся, что все напутал и Есения вовсе не тут, а где-то в другом месте и снова ускользнула от него. Эрик купил букет цветов, ее любимые фрезии, стебли перевязали бечевкой, на этом он тоже настоял. Эрик ведь помнил, как сильно Есения не любила все эти помпезные упаковки и ленты.

Эрик ждал ее в машине, опять же, боялся спугнуть раньше времени своим появлением. Она его ни разу не видела в лицо. Это лишь он баловался и подглядывал за ней, пока она не замечала. Сидел в том же кафе, что и Есения, приходил в те же торговые центры, где была и она, посещал тот же кинотеатр каждую среду, выбирал место прямо позади нее и без зазрения совести вдыхал приятный аромат ее духов – легких, с привкусом сахарной ваты и клубничного мороженого. Именно такой и казалась ему Есения – вкусной и сладкой, и он не мог жить дальше, зная, что она сейчас одна, а он идеально подходил для нее. Только он скрасит ее серые будни и заставит улыбаться.

Эрик продумывал слова в голове снова и снова, боялся сказать что-то не так, понимая, что другого шанса у него не будет. «Сейчас или никогда, сукин сын!» – ворчал, потирая мозолистыми ладонями лицо, взъерошивал волосы. Он нервничал, паниковал, но это не мешало желать ее меньше, чем сейчас. Есения Чехова стала его личным раем и адом, наваждением и желанием. Эта девушка была единственной, кто интересовал его. Но вот незадача – она даже не догадывалась о его существовании, хотя его подарки, цветы и другие мелочи всегда доходили до нее. Когда Есения получала все эти презенты, первое время она снимала видео в сториз, благодарила анонимного поклонника, а потом все это исчезло. Она лишь говорила вскользь, что ее «тайный поклонник» снова подарил ей что-то, и от этой секретности сердце Эрика ликовало. Она знала о нем, но ни разу не видела, возможно, даже что-то уже испытывала к нему…

Во всяком случае, Эрик надеялся и хотел верить в это.

Заметив приближение Есении, он чертыхнулся, посмотрелся в зеркало заднего вида и выскочил из машины, не забыв при этом про букет. Есения увидела его сразу, стоило ей приблизиться к автомобилю. Улыбнувшись парню дежурной улыбкой, она сняла сигнализацию и открыла дверцу машины. К этому времени автомобиль справа покинул парковку, так что Есения спокойно могла уехать. От этой мысли Эрика коробило.

– Привет. Мы можем поговорить? – подойдя к капоту ее Кia, спросил парень. Глядя на Есению, он сделал еще несколько шагов и протянул ей букет. Намного меньше тех, что она получала ранее, но не менее красивый.

– Привет, – проговорила она протяжно, неловко принимая букет. Осмотревшись по сторонам, кивнула и спросила, о чем он хотел поговорить и не перепутал ли он ее с кем-то. Букет Есения узнала сразу. И понимание того, что перед ней стоял ее «тайный поклонник», тоже пришло мгновенно. Но вслух она ничего не сказала.

– Может, мы не очень хорошо знакомы, – начал Эрик, подбирая слова. Он репетировал меньше минуты назад в машине, но сейчас все забыл. Все. Каждое слово, продуманное до мелочей, вылетело из головы. – Но я очень много о тебе знаю. Я слышал, что твои отношения недавно закончились не на очень хорошей ноте… он никогда тебя не понимал. Я обещаю быть лучше, я знаю, как вести себя с девушкой. С такой девушкой, как ты. И я уже очень давно люблю тебя и хочу, чтоб ты это знала. И я бы хотел, чтоб мы встречались. Есения…

Мысли спутались в его голове, и