Книга Утешение - Николай Петрович Гаврилов

силы, на сына нежности уже не хватало,

Любовь проявляла себя, когда дети засыпали. Ольга присаживалась рядом со спящим сыном, вглядывалась в него и без слов произносила то, что не успевала сказать днем. Он рос добрым, стеснительным ребенком, и от его слова «мамочка» щемило сердце. Наверное, с рождением Насти сын старался быстрее повзрослеть.

Потом снова появился муж. Не полностью, а так — деньгами и подарками. Надо отдать ему должное, он старался наладить отношения с детьми. Иногда забирал сына к себе на выходные, но не часто, чтобы лишний раз не вызывать приступ ревности новой молодой жены. Ольга не возражала. Мальчик должен знать своего отца.

Когда сына забрали в армию, муж с кем-то переговорил, что-то заплатил и сказал, что после окончания учебки сына распределят служить в одну из частей в Томске. Так Леша будет поближе к дому, а на выходные сможет брать увольнительную и спать в своей комнате.

Ольга была благодарна мужу за это.

Сейчас она беспокоилась за сына. Две недели, даже больше, от него не было писем. Обычно Алеша писал два раза в неделю — ему не хватало семьи. А тут вдруг резко замолчал. Ольга отправила ему длинное тревожное письмо. Ответа пока не было. Завтра она собиралась высылать ему посылку к Новому году.

— Мы с тобой, сегодня подумаем, что Леше надо докупить, — говорила Ольга дочери после завтрака, завязывая ей на голове огромный белый бант. — Посылка как раз к Новому году придет. И у него будет праздник…

— А папа на Новый год мне что-нибудь подарит? — Дочка старалась заглянуть в зеркало, посмотреть, как она выглядит с бантом.

— Не вертись! Стой спокойно. Да, подарит, — ответила Ольга и непроизвольно бросила взгляд на шкаф, где в одной из секций в полиэтиленовой упаковке лежал новый китайский пуховик с меховой опушкой на капюшоне. Муж с товарищами торговали этими пуховиками, ездили за ними в Иркутск. Если бы не его подарок, Ольге в жизни бы не собрать денег на обновку дочери.

— Так, все. Красота! — Ольга еще раз придирчиво посмотрела на дочь. — Теперь заматывай шарф и варежки не забудь. На улице мороз. Подожди, я быстро оденусь…

Спускаясь с дочкой на первый этаж, Ольга бросила взгляд на почтовые ящики, висящие на стене. В ящике с цифрой 14 в дырочках что-то белело. Торопливо нашла на связке ключей самый маленький и открыла жестяную дверцу.

Так и есть, долгожданное письмо от сына.

«Заведу Настю в школу, а потом прочитаю на работе», — обрадованно решила она и сунула письмо в сумочку.

* * *

День обещал выдаться морозным и ясным. Управление завода, где в плановом отделе работала Ольга, располагалось в центре города. По пути попадались двух- и трехэтажные старинные деревянные купеческие дома с резными украшениями на фасадах. И было этих старинных домов в Томске так много, как ни в одном городе мира. Некоторые из них пошли под музеи, а в некоторых продолжали жить люди. Проходя по тротуару, в окнах этих домов можно было заметить вату между оконными рамами, а иногда к стеклу были прикреплены вырезанные из белой бумаги снежинки.

Мороз жег щеки. Возле одного из магазинов, несмотря на утро, уже толпилась очередь. Люди готовились встретить праздник за полными столами.

«Надо еще две банки горошка купить, — проходя мимо очереди, думала, о текущих хозяйских делах Ольга, пряча лицо в мехе капюшона. — И обязательно коробку конфет. Такую большую, с тройкой коней. И сыну конфет докупить… Может, сегодня деньги какие-нибудь дадут к празднику?»

В отделе, не успела Ольга войти в дверь, к ней сразу подошел Владимир Смоляков, он же Вовочка, один из двух мужчин отдела — пухлый сорокалетний весельчак с чувственными губами, взявший на себя роль организатора праздничных застолий.

— Новикова, какая ты красивая с мороза. Тебе кто-нибудь сегодня уже говорил, что хорошо выглядишь? Нет? Ну тогда я первый, — хохотнул он. — Новикова, с тебя три тысячи. Собираемся 31-го в конце рабочего дня. Снегурочка уже есть. Давай, Новикова, не скупись, с мужчин вообще по пять тысяч…

Ольга, томясь, полезла в сумочку доставать кошелек. Денег было жалко. Подобные мероприятия не дарили ей никакой радости. Накроют столы, придет высокое начальство, поздравят всех с праздником, бухгалтерия расщедрится на грошовые подарки. Премию, похоже, не дадут. Затем начальство уйдет, за столами будут говорить о работе, а Вовочка — веселый, шумливый, в белой рубашке, махнув несколько рюмок, наладит музыку и будет приглашать женщин на танец, шепча им что-то на ухо, а у самого дома жена и трое детей, и все это знают.

А она, спустя пару часов, незаметно покинет застолье и поедет в холодном троллейбусе домой к дочери, к елке, которую они вместе наряжали, чувствуя только тупую боль в висках от шампанского.

— Оля, кофе хочешь? — прервала ее мысли коллега и лучшая подруга Галина, сидящая за соседним столом. Она доставала кипятильник из бурлящей воды в чашке. По отделу пошел запах кофе.

Ольга отрицательно качнула головой и, устроившись за своим столом, достала из сумочки письмо от сына. Конверт оказался тоненьким, всего на один листик. Обычно сын писал более объемные письма.

Не успев удивиться этому, Ольга торопливо вскрыла конверт и впилась глазами в строки, написанные на листке школьной тетради.

«Мои дорогие мамочка и Настя, здравствуйте! — писал сын. — Пишу коротко, потому что совсем нет времени. Мы закончили учебку по ускоренному курсу, на две недели раньше. Теперь я настоящий механик-водитель. Сегодня утром было распределение — меня и еще шестерых ребят с нашей роты направляют на Кавказ, в город Майкоп, в 131-ю отдельную бригаду. Буду служить там. Поедем на поезде вместе с сопровождающим, документы уже выписали, сейчас получаем на складе вещи. Мамочка, мне сказали, что ехать в Майкоп три дня, я, как приеду, сразу напишу новый адрес, так что высылай посылку уже туда. Если успеешь, положи, пожалуйста, в посылку побольше пакетиков Юпи, они недорогие, наболтаешь с водой — сладко и надолго хватает. Все, старшина зовет… Открытку на Новый год вышлю вместе с письмом с нового места службы. Мамочка, не переживай за меня, все будет хорошо.

Целую вас, родные мои!»

С первого раза его не поняла. Нахмурив лоб, она вновь повела взглядом по неровным торопливым строкам: «Сегодня утром было распределение — меня и еще шестерых ребят с нашей роты направляют на Кавказ, в город Майкоп…» Какой Майкоп?! Какой Кавказ? Муж же обещал в Томск! Она