Книга Сепар - Елена Леонидовна Лаврова

старьё», как они выражались, на костре.

– Не дам, – сказала им тогда Галина Ивановна и перетащила всё это добро, доставшееся ей от бабушки, на чердак.

Она оставила без внимания смех и добродушное подтрунивание детей: мол, не современная ты, мама, теперь это не в моде, теперь нейлон, лавсан и что там ещё – химическое, а ты со своими перьями и пухом возишься. К тому же бабушка умерла на одной из этих перин, а теперь чёрт знает, на которой из них. И подушки тоже! На которой из них лежала её мёртвая голова, поди знай. Неприятно же!

– Пусть будут! – коротко сказала Галина Ивановна и спрятала подальше ключ на чердак, чтобы дети в её отсутствие не привели свои угрозы в исполнение и не сожгли пух и перья в угоду лавсану и нейлону.

И вот теперь, через много лет, всё это добро пригодилось. В подвале было прохладно в летнюю жару и сыровато, так что пух и перья замечательно грели, потому как буржуйка, сваренная из железяк Василием Петровичем, к утру остывала. Железяки он тоже не позволял сыну выбросить.

– Пусть лежат, – говорил он. – Места не пролежат!

И ведь не пролежали. Пригодились!

В подвале были полки, но все они были заняты банками с солениями и компотами. Дополнительные полки нужны были для всяких мелочей, всякой всячины, которую приходилось класть прямо на топчаны. Это было неудобно.

– Книгу некуда положить, – жаловалась Галина Ивановна.

У Василия Петровича вертелось на языке, мол, так пусть Миша возьмёт и соорудит полочку, но он языку воли не давал, потому что сын был занят весь день и приходил по вечерам поздно. А то и вовсе не приходил. Поэтому Василий Петрович и решил сделать дополнительные полки, потому что они и в самом деле были необходимы.

Чем занимался Михаил последние несколько месяцев, Василий Петрович не знал. И Галина Ивановна не знала. Сын приходил домой сильно уставшим, поспешно ел и падал в постель. И Василий Петрович приметил, но никому не говорил, что сын стал носить странную обувь. Название ботинок походило на бутсы, но это были не бутсы, хотя тоже на «б». Василий Петрович всё не мог запомнить название этих ботинок, пока не догадался сравнить их название с названием кости – «берцовая». Ботинки были крепкие, высокие, с толстой рифлёной подошвой. Василий Петрович был бы рад носить такие замечательные ботинки. Наверное, на несколько сезонов хватит. А если аккуратно носить, то лет на десять. Почитай, до конца жизни.

Ещё десять лет Василий Петрович рассчитывал прожить. Он спросил сына, где он их взял и сколько за них заплатил. Сын отвечал, что достанет ему такие ботинки бесплатно, но позже. Кое о чём отец догадывался, но догадки свои держал при себе. Все молчали. И он молчал. И ни о чём никого не спрашивал. Надо будет – скажут.

Василий Петрович поискал глазами Галину Ивановну. Во дворе её не было. Значит, она на огороде за домом. Он спустился с крыльца, обошёл дом и увидел жену. Она и в самом деле была на огороде, сгребала в кучки ботву. Сегодня выдался день затишья, и можно было устроить уборку.

Василий Петрович смотрел на жену, а она его не видела. Он смотрел и гордился, какая Галя у него статная, даже в шестьдесят два года. Он же был на десять лет старше. Работа у неё в руках спорилась. Крепко и уверенно стояли на земле её ноги. Четверых родила, а не раздобрела, как некоторые бабы. Соблюдает себя. Не сдаётся.

Василий Петрович вздохнул и отправился в сарайчик на краю огорода мастерить полки. За ним трусил старый спаниель Тимоша, спутник по рыбалке и охоте. Проходя мимо жены, Василий Петрович хотел сказать ей, какая она у него ладная да ловкая, но не сказал.

Стругая доски на верстаке в сарайчике, прочищая иногда рубанок от стружки, Василий Петрович думал о том, что всё так хорошо сложилось в его жизни. Сорок пять лет назад, отслужив в армии, приехал он в Донбасс из посёлка Знаменка Орловской области в поисках работы. Из Донбасса родом был его армейский друг Толян. Он-то и посоветовал Василию Петровичу, что лучше всего приехать в Донбасс и стать шахтёром. И зарплата хорошая, и уважение. И девчата красивые в Горловке. Василий Петрович собрался и приехал.

Он думал, что Горловка – это поселок вроде его родной Знаменки на Орловщине, а оказалось, что это довольно-таки большой город. И Василий Петрович стал шахтёром. А вскоре увидел он свою Галю. А увидел он её в парикмахерской, где она работала. Пришёл подстричься, а ушёл с сердцем, полным радости. Начали с Галей встречаться. Василий Петрович – высокий, русоволосый, с голубыми глазами. Руки, как лопаты. А Галя – черноволосая, чернобровая, кареглазая дивчина.

Василий Петрович ласково звал жену «моя хохлушечка». А его хохлушечка по-украински ни бум-бум. Родители её ещё кое-как могли объясняться на этом языке, но всегда говорили на русском, потому что в Донбассе все говорили на русском и только песни в праздники пели не только русские, но и украинские, непременно на украинском языке. Даже Василий Петрович со временем научился петь их на украинском.

Галина Ивановна, слыша от мужа ласковое «хохлушечка», в пику называла его «москалём». Василий Петрович улыбался в свои сталинские усы и говорил, что от этого слова веет родиной, Москвой.

Василий Петрович закончил выстругивать первую доску и подумал, что теперь может позволить себе маленький перекур. Он вышел из сарайчика, сел на лавочку, сколоченную им же лет тридцать назад, и закурил. Пуская сизый дымок, он следил за женой, как она сгребает маленькие кучки ботвы в одну общую кучу. Издалека донеслось кряканье уток.

«Много их развелось на местном ставке. Надо бы пойти пострелять завтра, – подумал Василий Петрович. – Будет хороший обед, а то всё курятина да курятина».

Курочки у них были свои. Больше никакой живности не было, если не считать Тимошу. Но Тимоша не был живностью. Он был почти человек. Василий Петрович нередко беседовал с ним, а пёс слушал и кивал головой. Понимал. Поддакивал.

Были у Василия Петровича и Галины Ивановны дети: три сына и дочь. Дочь Ирина выучилась на врача, вышла замуж и жила в Ростове. Старший сын Иван был электриком и жил со своей семьёй в Краснодаре. Средний сын Андрей после школы пошёл, как отец, в шахту, но в шахте ему не понравилось. Через два месяца он уволился и стал водителем фургона при каком-то складе. Он всё