Книга Кречет 2 - Константин Георгиевич Калбанов

выйти и вовсе кисло. Если бы князя не оказалось в системе Альсафари, куда и было направлено письмо, оно мирно дожидалось бы когда владелец аккаунта вернётся обратно и проверит почту. Межсистемная связь великое дело, но у неё имеются серьёзные ограничения.

«Здравствуйте Елена Николаевна. Признаться я удивлён. Когда вы говорили о намерении отправиться в путешествие я полагал, что имеется ввиду круизный лайнер. Но вы лёгких путей не ищете. Надеюсь яхта достаточно комфортабельна и подходит для длительных переходов, иначе вы возненавидите космос и у вас пропадёт всякая тяга к путешествиям. Что же до совета, то я бы отправился в Бхарат. Всё же времена неспокойные, а у нас с ними хорошие отношения и там всегда можно встретить соотечественников. На чужбине мы всегда готовы прийти на помощь, как это трижды уже случалось со мной. Впрочем, возможно во мне говорит предвзятость по отношении англосаксов. Увы, но тут уж я ничего не могу с собой поделать. Желаю вам приятного путешествия и до новых встреч.»

— Много текста ни о чём, — почесал в затылке Малой.

— Та ладно? Ты реально не понял? — хохотнул Назар.

— Да чего тут непонятного, — отмахнулся Прохор и глядя на Николая пояснил. — Князь предлагает нам через три дня прибыть на станцию Сокчо, у которой находится проход в Бхарат. Ну, это если он вообще понял, что написал ему Кречет младший.

— Колун, — поправил я.

— Не противься своей судьбе, — воздев палец, высокопарно заявил Степанов.

— Любовь толпы мимолётна. Вчера герой, сегодня преступник, — покачал головой я.

— Думаешь он понял, что это действительно ты? Может у него и впрямь есть знакомая с таким именем, — усомнился Назар.

— Берёзкина Елена Николаевна покойная жена Кречетова, это её девичья фамилия. Именно в тот момент когда его дочь навещала ту могилку, на неё и было совершено нападение.

— О как. Клим, да ты прямо прожжённый интриган, — невесело улыбнулся Малахов.

Вот кому сейчас хреново. Его имя мешают с дерьмом, наверняка и отцу достаётся, причём не только его имени, но и предприятию. У нас ведь как. Кто громче кричит, тому и верят. А что до фактов, тут ведь думать надо, а это больно. Да и не всем дано. Признать же собственную тупость куда труднее, чем с глубокомысленным видом вещать чушь. Вот и клеймят нас сейчас как кровожадных убийц. Причём громче всех именно те, кто ещё недавно восхвалял. Сетевая слава она такая — безграничная в своём возвеличивании и безжалостная в низвержении в бездну. Помойка, одним словом.

— Малой, отдавай приказ ретранслятору на самоликвидацию. Ну парни, идём в Сокчо, за нашими добрыми именами и за крестами на грудь.

— Уверен, что на грудь? — усомнился Андрей.

— Кречетов не выдаст. Наоборот раскрутит историю с нами, чтобы сместить командующего эскадрой, — убеждённо произнёс я.

— Думаешь у него сейчас есть достойный кандидат? Будь так и он озаботился бы этим ещё перед войной. Но, похоже, противостоящая ему партия имеет более сильное влияние.

— А как по мне, то в политики нужно идти не тебе Дрон, а Кречету…

— Колуну, — прервал я Прохора.

Но тот только отмахнулся, мол, отстань, всё уже решено и нехрен кочевряжиться. После чего продолжил.

— Если хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам. Поэтому я уверен, что он сейчас выдвинет свою кандидатуру и многие радостно возбудятся от того, что теперь во главе эскадры встанет прославленный адмирал.

— Это ты ни черта не смыслишь в политике, — хмыкнув возразил Дрон. — Если он сам предложит свою кандидатуру, ему вполне могут заявить, мол, наше положение не столь уж и отчаянно, а конфликт настолько мелок, что столь выдающемуся флотоводцу не стоит беспокоиться. Клим, как там твои акции?

— Ползут вверх, но очень медленно. И желающих их приобрести совсем немного, — ответил я.

— Потому что нет госзаказов, на которые ты так рассчитывал. И общество, и правящая элита всё ещё полагают, что конфликт не выйдет за рамки и не выльется в большую войну. Так что, Кречетов будет на прежних позициях, попробует пропихнуть своего ставленника, но сам встанет у руля только когда его попросят и уж точно возглавит не эскадру, а флот.

— Ну, может и так, — пожал плечами Прохор.

— Кстати, а с чего князь взял, что нас на станции не возьмут под белы рученьки? — усомнился Малой и продолжил. — Эсминец может и не отберут, мы сможем передать его российскому представительству и тот его интернирует. Но нас, корейцы точно потянут в каталажку. Причём про сторожевик могут даже и не вспоминать обвинив в расправе над гражданскими.

— Ерунда, — покачав головой, возразил я. — Обвинение продержится до первого допроса, после чего останется только катер. И князь наверняка понимает, что именно так оно и будет.

— Но и катера, как бы вполне хватит, чтобы принять нас, — не согласился Прохор.

— Возможно его светлость знает что-то такое, чего не знаем мы, — предположил я.

— Или для него главное показать всему миру, что русские не имеют отношения к случившейся провокации, так как мы не могли находиться сразу в двух местах. Что же до нас, то мы всего лишь сопутствующие потери. Имена наши очистят, всё остальное в политической игре неважно, — делая себе кофе, заметил Андрей.

— А вот этого не хотелось бы, — крякнул Назар.

— Брось,