Книга Мне тревожно. Но теперь я знаю, как с этим справляться - Елена Шадрина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дим, – он подсыпал в турку порошок правды? – У меня бывают панические атаки. Особенно когда я их жду.
– Наверное, когда не ждешь?
– Нет, когда жду.
– Сейчас ждешь?
– Сейчас – нет. Я иногда могу сделать себе внушение5. – Тут что-то вышло из-под контроля. Волна страха приближалась медленно, но обещала накрыть как следует. Когда-нибудь я просто не выплыву, и все. Но можно не сегодня? Не сейчас! Это третье свидание, черт возьми, нельзя так бездарно…
5 Звучит как-то магически, не правда ли? А вот и нет! Это не магия, это как раз то, как работают наши мысли. Тревожные люди часто живут в своей в голове, в той реальности, которой нет. И если той реальности нет, то что нам стоит эту несуществующую реальность переписать? Не всегда получается, конечно, практика нужна, как и в любом деле, даже в чудесах.
– Обними меня, – в такие минуты я либо шепчу, выхватывая глотки воздуха из окружающей действительности, либо кажусь злой. В этот раз решила прошептать.
Как же медленно он ставил чашку на бывший асфальт…
– Обними скорее, – отчеканила отчаянно и почти агрессивно. Здесь каждая десятая секунды на счету. Зачем задавать вопросы? Я понимала, что это злость на себя, но некогда объяснять. Не до того! – Обними и говори какие-нибудь глупости, спой песню, читай стихи. Отвлеки…
Я замолчала, потому что надо было постараться нормализовать дыхание. Он обнял так мягко и упрямо, неуверенно и в то же время смело. Читал стихи, сбивался, врал, что все будет хорошо. Я очень старалась поверить. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Он провел рукой по моей щеке и вытер слезы.
– Сашкин, ты в порядке? – я была рада, что Дима не решил ретироваться. Самой-то мне регулярно хотелось помахать себе ручкой и потеряться где-нибудь. Но где?
– Да, просто слишком много эмоций. Это с рождения ерунда такая. Или с садика.
Я незаметно для себя почти залпом выпила кофе и попросила добавки.
– Спасибо, что обнял. Василиса Владимировна тоже так делала, – я разглядывала его запонки.
Дима улыбнулся:
– Кто такая Василиса Владимировна?
– Присядь, путник, – рассмеялась я. – Это долгая и страшная история. Ее положено рассказывать у костра. У нас, правда, его нет.
– А как же горелка? Она ведь тоже костер.
– Только умеет держать себя в рамках. Ладно, слушай, но для начала добавки-то дай!
Чат с психологом
Лена Шадрина: И я бы твой кофе на ночь тебе запретила…:)
Александра Калинина: Зачем?
Лена Шадрина: Тебе надо разобраться с кофе на 100 процентов. Как-то слишком его много:((
Александра Калинина: Ну, кофе – это как подкрепление. Типа «ты хорошо поработала – выпей кофе». Опять же, кофе, как пендель: раз уж выпил его, должен заняться делом. И еще: когда я пью кофе, ощущаю себя особенно живой. Он помогает мне расслабиться (это я себе так внушаю).
Лена Шадрина: Ну, задумываться об отказе от кофе нужно, когда начинает сон страдать. Вот я уже две кружки выпила. С МОЛОКОМ! САША-А-А…
Александра Калинина: Так у меня нет нормального сна. И вообще никогда не было. С самого детства. Днем я с рождения не спала. А потом меня из сна начало «выкидывать». Раз по 20 за ночь. С тахикардией и паничкой. Даже если выпиваю сильные успокоительные, получаю долгий беспокойный сон с просыпанием, но без панички. Одно время «выкидывало» каждый раз одинаково. Мне начинал сниться Якубович, повторяющий на цикле: «Сектор приз на барабане»! Потом все стало интереснее. В какой-то момент в любом сне я чувствовала, что мне становится паничненько, и если удавалось успокоиться там, то открывала глаза уже почти спокойной, если не удавалось, то вскакивала на панике. Вот так…
Лена Шадрина: Здесь определенно нужен хороший врач, который тебя не выпнет из кабинета, потому что выгорел.
Александра Калинина: Осталось его найти…
Это было неизбежно
Мое детство прошло… Точнее, оно не прошло до сих пор, но проходило в военных городках. Когда мне было примерно четыре, мама сказала, что меня ждет садик, место, где мальчики и девочки вместе играют и гуляют. Я не очень поняла, зачем песочнице дали новое имя, но спорить не стала.
И вот утром мы незнакомыми тропами по лесной дорожке дошли до здания, вокруг которого ходили уверенные в себе дети. На них смотрели какие-то чужие тетки и хвалили за то, что они не дерутся. Я догадалась, что это здесь меня ждали, но не подозревала, что именно нас всех ждало.
Меньшим из зол оказалась манная каша. Жидкая и соленая. Я думала, они специально попросили у мамы рецепт каши, чтобы приготовить все наоборот. Главным бонусом нашей клетки оказались ежики на обед.
– Все, кто съест суп, получат добавку ежиков, – уверяла нас нянечка.
Она не обманывала. Мы честно съедали суп, добирались до пюре с ежиком, и все… Никакой добавки не нужно, мы сами честно от нее отказывались. Я отважно расправлялась с молочной пенкой и массой того, чего другие боялись.
Заклятым врагом с первого же дня я назначила тихий час. Ребенок, не спавший днем даже в первый год своей жизни, не мог принять жестокости судьбы. Кто будет Родину защищать, если все спать лягут? В рядах детсадовцев я нашла только одну соратницу. Мы саботировали этот бессмысленный апогей лени, просили компота, сказок и всего, чего угодно, лишь бы не спать.
Василиса Владимировна нас любила и ни в чем не отказывала. Она была, как добрая волшебница. Но если ты светлый борец с тихим часом и упертый мясоед, воротящий нос от каши, рано или поздно в твоей жизни появится ведьма. В нашей реальности Людмила Ивановна даже не скрывалась под доброй личиной или от чужих глаз. Она жила в соседней квартире и воспитывала своих детей, вкладывая в это всю душу и глотку. Они часто кричали:
