Книга Дочь Горгоны - Оксана Олеговна Заугольная

больше не падать в воду.

Никита оглянулся на девушку, но та уже повернулась спиной и возвращалась в лес. Вскоре беловолосый нагнал её, и они исчезли между деревьев. Будто их и не было.

А Никита до сих пор не мог себе простить, что не познакомился с ними и не узнал, где они живут. Может, пообщайся он с девушкой подольше, очарование прошло бы. Но теперь это превратилось в навязчивую идею, так что предложение Паши было вовремя.

Другое дело, что и ждать до летних каникул не хотелось. Вот съездить бы туда в феврале! Прошлая зима в Москве выдалась тёплая, слякотная. Пакость, а не зима. И в этом году, похоже, ожидалась такая же. Хотелось же снега, леса и приключений.

Главное – сессию сдать хорошо, и мама его куда угодно отпустит, ещё и билеты купит.

– Надо только перед тем, как летом ехать, зимой сгонять. Поглядеть хоть на эти ворота, – предложил Никита, перестав надеяться хоть что-то понять из учебника. – Согласен?

– Отличная идея! – обрадовался Паша. Ну да, с ним всё понятно, он на любые безумства согласится, лишь бы не скучать. – Увидим ворота в параллельный мир, полный монстров и сокровищ!

Никита только глаза закатил. Вот и сокровища всплыли следом за чудовищами. Пашины фантазии совершенно не знали границ.

Глава 2. Ворота

В то же самое время, когда в Москве было слякотно и пасмурно, у Ворот ярко сияло солнце, а трава потихоньку покрывалась инеем, который повисал крошечными каплями, когда солнце начинало не по-осеннему припекать.

Никита и Пашка по-разному представляли себе ворота в заповедник, но им обоим было невдомек, что это всего лишь название гор, стоящих по обе стороны от дороги. Красные Ворота – так называлось это совершенно обыкновенное место, и множество туристов постоянно фотографировалось на их фоне. И никому было невдомек, почему, если остановиться прямо между этими скалами, можно простоять очень долго, да так и не услышать ни одной машины. Главное – правильно выбрать место. Да только стоять там никому не хотелось: неприятный сквозной ветер, пронизывающий до костей, людям совсем не нравился.

Сейчас же к этому месту осторожно пробирался мужчина с ружьём. Он приходил сюда каждый день ровно в тот час, когда солнце поднималось настолько, чтобы его лучи позволяли теням от скал соприкоснуться. Впрочем, в пасмурные или короткие зимние дни, когда солнце вставало много позже, он всё равно приходил сюда, потому как никогда не знаешь наверняка, повезёт или нет.

Мужчина встал на нужной точке и привычно оглядел окрестные скалы. Намётанный взгляд сразу отметил две съёжившиеся за почти облетевшим кустом фигурки, и мужчина нахмурился. Впрочем, давать понять следящей за ним парочке, что он их заметил, он не собирался. Пока что не собирался.

Вместо этого он облокотился поудобнее на ближайшую скалу и уставился на землю, туда, где вот-вот должны были соприкоснуться тени.

Ожидание тянулось долго, но он словно никуда не торопился. Вдыхал прозрачный от холода воздух, любовался яркими мазками кустов и деревьев, которые ещё не успели облететь. Парочке наскучило прятаться, и они начали осторожно спускаться к дороге. Мужчина по-прежнему делал вид, что ничего не замечает, хотя с каждым их шагом это становилось сложнее. К счастью, вскоре его внимание сосредоточилось на дороге. На мгновение воздух вокруг словно загустел и заискрился, как леденец, а когда всё закончилось, на дороге остался лежать свёрток.

Не выпуская из рук ружья, мужчина подошёл ближе, присел и осторожно развернул материю. Любопытные наблюдатели, уже совсем не скрываясь, бросились к нему и заглянули через плечо.

В свёртке оказался ребёнок. Совсем крошечный, едва ли с локоть, а то и меньше, он был прехорошенький и очень тихий. Когда мужчина развернул малыша целиком, стало заметно, что на ручках и ножках пробиваются перья, да и сами руки скорее напоминают крылья, такие же тоненькие и гибкие. Ребёнок начал попискивать от холода, и мужчина торопливо укутал его обратно во все тряпки, а сверху ещё обернул снятым с пояса тёплым кушаком.

– Гарпия! – заявил со знанием дела беловолосый подросток и вытер нос рукавом. – Точно гарпия!

– Ну зачем её тащить к нам, она же тут не выживет, – добавила кудрявая девушка. Сейчас бы Никита ни за что не спутал их с туристами: одеты они были в самодельные наряды с красивыми, хоть и непонятными вышивками, даже куртки из кожи – и те были сшиты вручную. Только очки на ней были те же, с дымчатыми стёклами.

– Много ты понимаешь, Солунай, – беззлобно буркнул мужчина. – Ты же выросла, и она вырастет.

– Я совсем другое дело, Александр Николаевич, – немедленно ощетинилась девушка. – Да и не сказать, что мне легко.

– Начинается! – Беловолосый закатил глаза и заискивающе спросил: – Александр Николаевич, а можно я её понесу?

– Ружьё вон понеси, Бануш. – Александр Николаевич очень осторожно прижал повизгивающую гарпию к груди, вызвав ревнивое фырканье Солунай.

– А имя у неё есть? – легко перестроился Бануш. – А то у меня идея одна!

– Есть. – Александр Николаевич развернул краешек пелёнки и показал вышитые непонятные символы. – Написано, что её зовут Аэлла.

– Эх, а я хотел сам назвать. Жалко. – Бануш расстроенно шмыгнул носом. Им самим с Солунай имена достались местные – его так назвала смешливая Марта, и имя значило русское Ванюша, тогда как директор приюта Александр Николаевич дал имя Найке. Солунай – «интересная», хотя Найка долгое время не могла понять, что в ней такого интересного.

Она немного знала о своём появлении в приюте. Как и большинство других воспитанников, она была подброшена в заповедник в одних пелёнках и чудом не замёрзла таким же осенним днём. Айару рассказывала, что тогда Александр Николаевич, ещё молодой и неопытный, не догадывался приходить к Воротам ежедневно, и ей пришлось пережить ночь на пересечении теней. Айару добавляла при этом, что её пелёнки были покрыты инеем и практически не гнулись, но Найка не верила. Айару там даже не было, что она придумывает!

Впрочем, даже если и так. Человеческий младенец вряд ли пережил бы такую ночь. Впору радоваться тому, что она была вовсе не человеком.

Найка ещё не привыкла думать об этом вот так. Она с самого детства знала, что в их приюте среди обычных детей живут чудовища. Просто никому в голову не приходило объяснить ей, что она и сама относится к ним.

Солунай с тоской взглянула на широкую спину охотника, который уже двинулся в обратную сторону по той же едва заметной тропинке. Вздохнула и пошла следом. Не торчать же у Ворот целый день. Александр Николаевич всё равно не оценит. Да и вряд ли заметит, хоть она в болоте утопни. У него, директора приюта, и без неё полным-полно воспитанников, что ему какая-то Солунай!

Бануш лёгким движением