Книга Темное двуличие - Амелия Винтерс

показалось, что они прошли сквозь них. Меня отбросило назад силой, не металла о плоть, а какой-то космической энергии, которая ударила в меня, когда дверь прошла сквозь меня.

Я упала на задницу на холодный, твердый пол, и мои руки оказались за спиной, смягчая удар. Я почувствовала, как острая боль пронзила мое запястье, и воздух вырвался из моих легких.

И вот так просто все движение и энергия исчезли, и я снова осталась одна в темноте, со всхлипом, сжимающим мою грудь, и непролитыми слезами, щиплющими глаза.

Глава 2

Я провела так еще несколько дней. Я была почти уверена, что меня кормили раз в день, поэтому начала выяснять, как долго я была взаперти.

Прошло больше недели. Более семи дней с тех пор, как я в последний раз общалась с Александром, Ромом, Люком или Харлоу. Я скучала по ним всем и задавалась вопросом, пытались ли они вообще меня найти. Вначале я была настроена позитивно, представляя, как они сходят с ума от беспокойства и отчаянно пытаются найти меня.

Но по мере того, как шли дни, и тьма окутывала меня, все крепче сжимая мои мысли, я начала терять надежду. Я поддалась отчаянию и погрузилась в меланхолию.

Я представила, как они надо мной в Академии, ходят на занятия и едят обильную, сытную, вкусную еду, смеясь над тем, как я карабкаюсь в Яме, как животное. Я даже дошла до того, что могла представить, как Александр хвастается тем, что подставил меня, заставив своего отца бросить меня сюда, просто чтобы избавиться от меня. Или ради какого-то соревнования, игры для них.

Может быть, они поняли, что теперь я другая, что несчастный случай сломал меня и расшатал что-то настолько, что я никогда не буду хорошей маленькой девочкой. Настоящая Высшая жена, покорная и довольная тем, что провела годы, отсасывая член своему мужу, улыбаясь и подкрашивая губы перед тем, как поприветствовать гостей.

Возможно, они меня отвергли, Александр уже присматривается к какой-нибудь другой девушке. Возможно, Грейс с ее длинной, элегантной шеей и идеальными манерами.

Или даже Виктория, стремясь угодить стерве королеве V. Она была бы достаточно опасна, чтобы возбудить Александра, но достаточно послушна, чтобы сделать семьи счастливыми, даже с учетом ее русской крови.

Возможно, именно такой жизни Александр хотел для себя, а я была просто помехой, чем-то, что могло легко исчезнуть в пустоте Ямы.

Был ли он изначально виновен в аварии?

Когда я лежала в темноте и позволяла этим мыслям змеиться вокруг моей головы, сжимаясь, как удав, выдавливающий жизнь из своей жертвы, я могла представить себе время без меня. Пустое место в этом мире, которому я не принадлежала, где казалось естественным, что я больше не занимаю воздух, поверхность планеты.

Мне здесь не место. Так что к тому времени, когда сестра Бейкер вернулась, чтобы проверить мое душевное состояние и оценить мою самодовольность как послушной будущей Высшей жены, я была сломлена.

Мне не стыдно признать, что они это сделали. Они обглодали меня до костей, обнажили мозговое вещество, кровь и кишки. В камере я была никем, и ничего не осталось.

— Доброе утро, мисс Авалон, — ее голос пронзил пузырь, который я носил вокруг себя. — Ты готова к своему возвращению?

Я свернулась калачиком на раскладушке спиной к двери. Мои глаза были закрыты, но я не спала. Я плыла по течению, позволяя своему разуму свободно и вяло парить в атмосфере.

Когда она заговорила, я не была уверена, что это не слуховая галлюцинация, поэтому не ответила.

Затем включился свет и взорвал мои глазные яблоки ядерным огнем. Я вздрогнула и сжалась сильнее, прижимая к ним руки, чтобы заглушить боль.

— Отвечай, или я уйду, — сказала сестра Бейкер своим строгим, презрительным голосом.

— Да, — ответила я, и хрип едва вырвался из моего пересохшего горла.

— Да, что? — настаивала она.

— Я готова, — ответила я.

И даже когда я лежала там, в моей голове вспыхнула искра неповиновения. Я не хотел же никому подчиняться, не говоря уже о таких, как она. Она была такой старой сукой, и я едва могла отвечать ей без отвращения, звучащего в моем собственном голосе. Я сдержала свой гнев и позволила ему закипеть на фоне, пока изображала хорошую девочку.

— Отлично. Тогда, пожалуйста, встань и посмотри на меня, — сказала она. Самодовольное удовольствие, звучавшее в ее тоне, отразилось в ее позе, когда я перевернулась, чтобы подняться на дрожащие ноги.

Потребовалось несколько попыток, чтобы поднять свое тело с койки, и когда я, наконец, смог встать, я едва могла удержаться. В последнее время я так много ползала, что мои колени и руки покрылись мозолями и огрубели от чрезмерной нагрузки.

— Следуй за мной, — рявкнула сестра Бейкер, поворачиваясь на пятках. Жесткая ткань ее строгого платья шелестела, когда она двигалась, шипящий звук осуждения.

Я едва поспевала за ней, но каким-то образом мне это удавалось. Я шла за ней, и каждый раз, когда она оборачивалась с выражением чистой ненависти на лице, я двигалась быстрее. Ее уловимое отвращение было тошнотворным, и в тот момент, когда мы вышли из камеры, я почувствовала запах застарелого пота и немытой плоти, прилипшей ко мне.

Я была тошнотворной, и я не могла представить, чтобы кто-то находился рядом со мной сейчас. Меня ужаснула мысль о том, что я могу столкнуться с кем-то, как бы сильно я ни хотела их увидеть. Узнать, волнует ли их моё отсутствие. Снова установить связь с этим миром, найти свое место и цепляться за реальность, пока меня не унесло течением.

— Мы разрешаем тебе участвовать в твоих еженедельных процедурах, потому что ты будешь страдать, если не будешь их получать, — сказала она. — Вся тяжелая работа, которую доктор Норрис вложил в тебя, пойдет прахом. Мистер Ремингтон этого не одобрит. Он так надеется, что однажды ты сделаешь его сына счастливым.

— Я и так делаю его счастливым, — пробормотала я, но она меня не услышала. Мне повезло, что не услышала. Честно говоря, если бы она это сделала, я бы боялась реакции.