Книга Трудно быть замполитом - Бебель

летний луг. Пейзаж казался настолько мирным, что даже «лепешки», то и дело сыпавшиеся из животного, не могли омрачить настроения моей спутницы:

— Мое собственное приключение… — вздохнула Коллет, невзначай беря меня под руку. — Зависть разлетится саранчой и пожрет сердца всех зловредных кузин! Дразнились, бесприданницей да простолюдинкой обзывали… И где теперь они, а где я, а?

Уворачиваясь от заложенной рогачем «мины» и ловя очередной завистливый взгляд рябого, я залил еще немного меда в девичьи уши:

— Очевидно, ты на пути к светлому будущему, тогда как они навсегда останутся в ветхом особняке, под присмотром старомодного отца.

Коллет по-детски захихикала, еще сильнее стискивая мою руку и вжимаясь в плечо мягкой грудью.

Ко второму дню путешествия она почти позабыла о разнице в нашем происхождении, стараясь каждую минуту проводить в моей компании. Но как бы мне не хотелось возгордиться, возможно, дело не столько в моем обаянии, сколько в непривлекательности наших спутников. Пусть, вопреки опасениям, они оказались относительно безобидны, но буквально каждый из четверки обладал каким-то уродством. Кто без ушей, как хозяин, кто без глаза и носа, а кто просто с рытвинами по всему лицу.

Странная компашка…

Будто заметив мой взгляд, идущий впереди рябой оглянулся, сжимая в руках новенький арбалет, который Коллет притащила в дополнение к перстню — бедолага не оставлял надежд подобраться к красавице, стараясь впечатлить ее своей меткостью и вкусом подстреленных кроликов.

Как же у несчастного скрипели зубы, когда брюнетка поделилась со мной похлебкой, над которой он так корпел…

— Как же сир-дядя, должно быть, удивится… — несмотря на расстояние, Коллет уже предвкушала встречу с благородным родственником. — Он ведь ближе всех по крови, так же, как и я строен, красив, умен… И «Ловким» нарекли его не зря! Чистоплюй наикрепчайший, но с добрым сердцем. Когда сир-дядя отбыл на север, жизнь будто…

Она замедлила шаг и, подождав, когда замыкающий караванщик пройдет мимо, развернулась ко мне:

— Если бы не ты, я бы так и осталась прозябать в черствости и одиночестве. Вышла бы замуж за мужчину, втрое старше моего и… Я… В тот день ты не просто спас меня от похитителей. Ты будто меня воскресил. Поверить не могу, что все кончилось и этот проклятый особняк остался позади…

В нежных, волнительных словах открылась не только укрепившаяся симпатия Коллет, но и моя собственная слепота.

Вот дурак, а? А ведь почти поверил, что она просто влюбленная дурочка. Но нет, она поняла, что раз война окончена и сделка с арбалетами сорвалась, никто ее на севера не повезет. И одну тоже ни за что не отпустят. Просто выдадут за первого попавшегося старпера с гербом и вся история. И тут либо смириться, либо когти рвать.

Оттого она мне и помогает — одной-то не сбежать. Либо изнасилуют и убьют, либо за награду домой вернут. А вдвоем хоть какие-то шансы. Благо, девчонка искренне убеждена, будто я дофига умный и смекалистый.

Странно, но вместо обиды, я почувствовал уважение. На миг даже показалось, что она стала чем-то большим, нежели лестницей к высоким замкам. Все-таки, сложно устоять перед такой милой и доброй, но все-таки неглупой девчонкой.

Не выдержав моего взгляда, Коллет прильнула еще ближе:

— Знаешь, раз уж я невольно использую тебя… Ты мог бы…

— Воспользоваться тобой взамен?

Коллет вспыхнула, но взамен пощечины одарила меня кроткой улыбкой:

— Леди всегда платят свои дол…

Глаза обожгло чем-то горячим, а милый голосок оборвался нечеловеческим хрипом. Проморгавшись, я уставился на бронзовый наконечник арбалетного болта, торчащего из тонкой шейки Коллет.

Хватаясь за меня, девушка отчаянно пучила глаза, пытаясь сохранить равновесие и вобрать хоть каплю воздуха в разорванную трахею. Тщетно.

— Ах тыж, промазал!!! — донесся вопль рябого, опускающего разряженный арбалет. — Ну и кого мне теперь трахать?! Опять покойницу пороть?! Тьфу!

Губы Коллет судорожно дрожали, будто она пыталась что-то произнести. Стекая по щекам, ее слезы смешивались с кровью.

Сквозь шум в ушах, донесся голос хозяина, перекрывающий веселье остальных:

— Хорош ржать!!! А ты… Сколько говорить, дотерпи, пока дойдем!

— Так он ее уж распечатал бы! Чтож мне, после такого заморыша, вторым идти?! Ониж почти зацеловались… У-у-у, бабы, им лишь бы рожу покрасивше! Лучше уж покойницу, чем после такого…

С каждым его словом, «караванщикам» становилось все сложнее сдерживать гогот.

— Чтож за бестолочь… Ай, чего теперь жалеть? Все одно, вторая девка ни к чему, только из-за дырки передеремся. Клеберкой меньше, Клеберкой больше. А этот… А этого себе заберешь?

Глядя, как закатываются глаза Коллет, как ослабевает поток крови из ее шеи, чувствуя, как холодеют ее ладони, я просто стоял, не в силах ничего предпринять. Бежать? Куда? Зачем?

От себя не убежишь, лейтенант. Как не старайся.

— И то верно, рожей он, кажись, вышел…

Подойдя ближе и бесцеремонно отпихнув от меня захлебывающуюся кровью девушку, рябой вдарил арбалетом по моему черепу.

Чтож так не прет-то…

Глава 2: Мгновенная карма.

Во дворе давно брошенной крепости наступило время обеда. Поросшие мхом обломки каменной башни служили столами и лавками для усталых пленников, сменивших молотки на миски.

— До последней ложки жрать!!! — грозил безухий, проходя мимо нашего «столика». — Хоть крошка в чане уцелеет, каждому ноздри вырву!

Мои соседи с удвоенной силой застучали ложками, хлебая мерзкое варево из пшена и квашеной сельди.

— Людоеды они, вот кто… — заговорил молодой, едва безухий прошел мимо. — Как индюшку на убой откармливают.

Остальные скривились:

— Зараз видать, городской. Гдеж то видано, чтоб с убойной скотины семь потов сгоняли? От трудов мясо жестит, зубы поломаешь.

— Во-во! Бандиты они, каких тысячи, а никакие не людожоры! А мы им надобны, чтоб крепость починять! Вот выстроим и отпустят!

Молодой только фыркнул и стрельнул глазами в останки башни, под которой сидела одинокая женская фигура:

— Тогда она на кой-сдалась? Работать не работает, стирать не стирает, ноги и те не раздвигает. Десерт она! — заметив непонимание, он добавил. — Ну, лакомство. Как соня в меду или ребро баранье…

Мужики захлопали ртами, подбирая оправдания:

— Та онаж страхолюдна, чего там насильничать?! Впотьмах с мужиком спутаешь!

— Во-во! Шишка, поди, больше твоей! И с благородных, сразу видать! Выкупа ради держат!

Троица продолжала спорить вполголоса, изредка поглядывая на меня, ожидая, чью сторону примет «свежачок», но, как и вчера, болтовня интересовала меня еще меньше той гадости,