Книга Психология русской сказки. Что скрывают Иван-царевич, Баба-яга, Василиса Премудрая и другие знакомые с детства герои - Светлана Владимировна Патрушева

в своем внутреннем мире поможет охотнику-стрельцу стать настоящим царем.

Мой любимый эпизод — когда герой перепрыгивает огненную реку на огромной лягушке. Это образ неприглядной энергии хаоса и одновременно потенциала, символ плодородия. В итоге стрелец-охотник добывает себе невидимого слугу, которого в одной версии сказки зовут сват Наум («сват на ум»), в другой — Шмат-разум. Этот слуга помогает главному герою в финале из подневольного человека стать царем. Шмат-разум — это не что иное, как «приобретение разумности, осознанности», «хождение за пределы известного». То есть в сказке герой добывает себе «кусок разума» и с его помощью меняет свою жизнь. Стрелец-охотник возвращается домой и становится царем. Все это происходит благодаря Марьюшке — женской, интуитивной, эмоциональной части. Эта сказка про прохождение инициаций без смерти, без убийства. Не разрушительный путь, а собирательный, созидательный.

Помни, что мы смотрим сказку как постановку во внутреннем театре. Читая сказку, попробуй определить, есть ли в тебе похожие персонажи, части личности, какое отношение имеют к тебе герои?

Эта сказка еще и про отношения с родителями, про сепарацию и бунт ребенка, который сначала заводит себе жену, а потом начинает жить своим умом.

В сказке всегда есть главный герой, но в зависимости от того, кто тебе больше понравился, можно определить, с какой стороны ты смотришь на историю. И попробовать расширить свое восприятие. Изучить сюжет с точки зрения других персонажей.

Если это женская часть, то речь идет об эмоциональном интеллекте, если ведущая мужская, то это про осознавание и логос.

Ключ для работы со сказкой — понять, с каким героем ты ассоциируешь себя.

Если ассоциируешь себя со стрельцом, то речь идет о развитии твоего разума.

Если с царем, то, скорее всего, речь о социальном успехе, удержании власти и контроля. Стоит изучить ошибки царя, чтобы предотвратить свое свержение.

Если ассоциация возникает с Марьюшкой, ты, скорее всего, интересуешься интуитивной, эмоциональной, чувственной сферой.

Есть сказки про взросление, в них герой учится брать на себя ответственность за собственную жизнь. Это, например, сказки «Волшебное зеркальце», «Иван-царевич и Серый Волк».

Есть сказки про соединение двух путей — мужского и женского. В таких сказках заложены сценарии, исцеляющие отношения. Сказка про Марью Моревну, про Царевну-лягушку.

Есть сказки про целостность и инициацию: «Дочь и падчерица», «Морозко», «Гуси-лебеди».

Есть сказки про мастеров — «Мудрая дева», сказки про солдата. Солдат в сказках — это персонаж, который уже прошел войну и исполнил свой долг. Он уже не на службе. Он направляется домой. Ведет себя как учитель и мудрец, человек, обладающий опытом встречи со смертью. Смекалистый, хитрый, доброжелательный и с чувством юмора. Все сказки, в которых присутствует солдат, не про инициацию, а про то, что бывает после нее.

Есть путевые сказки, которые помогают в самореализации, поиске своего пути и творчестве: «Сивка-Бурка», сказки про жар-птицу, молодильные яблоки.

Есть сказки, которые помогают начать действовать и выйти из кризиса, решиться на действия: «Финист — Ясный сокол», «Емеля», «Пойди туда, не знаю куда».

Есть сказки про инициацию. Истории, когда герой был дураком, а стал царем. Иногда неизбежная инициация приходит через смерть. В таких сюжетах убивают главного героя — символ сознания и картины мира. Это очень похоже на кризис, изменение ценностей и разрушение представлений о себе. Например, в сказках про Ивана-царевича рассказывается, как его сознание в своем развитии проходит путь от молодца до царя. В том числе через смерть от старших братьев или Кощея. Как и истории про девушку, которую утопила колдунья. Со дна реки поднимается совсем другая личность.

У мужчин инициация и обучение происходит через Бабу-ягу. Попробуйте не испугаться этого страшного чудовища с костяной ногой, которое на заборе черепа развесило. Баба-яга — существо-состояние, живущее на границе миров, вне времени и пространства. В сказке она приводит в порядок Ивана-царевича в бане, моет его, очищает. Это один из примеров того, как «неидеальная» реальность может с нами взаимодействовать. Она в лице Бабы-яги рассказывает Ивану-царевичу, где находится меч-кладенец, и дарит путеводный клубок. Приходящим к ней добрым молодцам и девицам она задает вопрос: «Дела пытаешь, аль от дела лытаешь?»

Какой бы пугающей она ни была, «неидеальная» реальность помогает нам.

Я надеюсь, у меня получилось заинтересовать тебя историями. В них действительно есть инструкции практически на любой случай. Посмотри, какими сокровищами ты сможешь наполнить свою реальность, когда разглядишь разные части себя, отразившись в сказках и персонажах.

Три инициации в сказках

В жизни человека, в его внутреннем и внешнем мире, происходит множество инициаций.

Сначала проживается одна жизнь, потом происходят метафорическая смерть, кризис, инициация и рождение новой личности. Потом другая жизнь, смерть и новое рождение. Бывает, что человек застревает в кризисном состоянии, не доходя до результата. А кто-то может за всю жизнь так и не пройти инициацию. Например, взрослые люди, уже достаточно опытные, жизнью битые, продолжают обижаться на своих родителей. Это значит, что они не прошли через первую инициацию взросления.

Вот как это происходит в сказках и мифах: человек, подходя к моменту взросления, лишается защиты своего рода, остается один на один со смертью, один на один с жизнью и понимает, что, кроме него, никто не несет ответственность. Ему придется самостоятельно справиться со страхом и понять границы своей силы. Да, у него есть багаж знаний предков, их благословение, но он должен справиться со всеми ситуациями сам и найти свой путь. В сказках «Морозко», «Василиса Прекрасная», «Крошечка-Хаврошечка» мы можем увидеть такой путь героя.

Инициация в сказках может описываться через ситуации, когда герой начинает действовать сам. Он делает выбор.

Иван-царевич приносит домой лягушку, и дальше батюшка уже ни при чем. Это выбор царевича.

Еще инициация часто начинается с того, что умирают отец и мать в начале сказки.

Трансформации предшествует столкновение со страхом собственной смерти, страхом потери себя. Приходит понимание, что жизнь не такая сладкая, как кажется в детстве, когда ты находишься под защитой рода. Если человек согрет родителями и вырос в мягком теплом гнезде, может показаться, что его выход в жизнь и есть инициация, а у детей, с детства недолюбленных родителями, инициация начинается уже с рождения. Но это не так.

Инициация происходит, когда понимаешь: что-то важное, за что долго цеплялся, на самом деле неважно. Происходит прощание со значимым прошлым, исцеление от обиды, освобождение от страха и злости. Прозрение. Инициация — это столкновение с суровой реальностью жизни