Книга Веледар - Александра Вайцеховская

Я бы его вздернул уже, если бы ярл гонца не прислал. Ей-богу, уже удавку скручивал!

М-да… И кого же мне собрался подсунуть Агвид? Впрочем, выбора все равно нет…

Скрипнула, открываясь, дверь камеры.

— Прошу, — работорговец сделал приглашающий жест рукой. — Коли не боитесь, сударыня ведьма. Он к стене прикован хорошенько, но ежели чего, стучитесь, мы за дверью подождем.

— «Ежели чего», — передразнила я. — Я его сожгу вместе со всем вашим гадюшником. Вот, — я швырнула мужику кошелек с золотом от ярла. — Торг не уместен, как понимаешь.

— Вы бы взглянули сперва, сударыня ведьма — возразил работорговец, но кошель уже бережно спрятал под полу рубахи. — Непокорная скотина. Уж Микола наш — известный мастер, а и то из него дурь выбить не сумел…

— Я сумею. А Миколе передай, что вся дурь, из рабов недовыбитая, из него кровавым поносом нынче ночью выйдет, — и под тщательно скрываемый смех Вадима я шагнула в камеру.

Здесь было практически темно, не считая тусклого света из отдушины под самым потолком. На полу в куче грязной, полугнилой соломы, сидел человек. На мое появление он никак не отреагировал.

Чертыхнувшись, я полезла в свою поясную сумку, достала и зажгла свечу. Оранжевое пламя неверно затрепыхалось, еле-еле разгоняя окружающий мрак. Я мысленно прикрикнула на огонь, и свеча вспыхнула ярче, озаряя уже ровным теплым светом сырые стены камеры, поросшие мхом.

— Ведьма, — неожиданно ожил человек, поднимая лохматую голову и щурясь на пламя.

— Раб, — не осталась я в долгу. — Встань, я хочу тебя рассмотреть.

Человек лишь горько усмехнулся и покачал головой, снова утыкаясь в свои колени.

— Встань сам, или я тебя заставлю.

— Я не боюсь боли.

— Ты просто ее еще не испытывал, настоящую, какую может причинить ведьма.

— Хорошо, будь по-твоему, — неожиданно согласился он. — Не подумай, что меня испугали твои угрозы. Просто еще ни одна женщина не мстила за меня так изящно… А наградить кровавым поносом человека, который меня избивал, — это заслуживает некоего расположения с моей стороны.

Про себя я отметила, что говорит он весьма затейливо для простого наемника, явно обучен грамоте. Впрочем, мне важнее, чтобы он исправно работал мечом, а не языком.

Тем временем человек поднялся, выпрямился во весь рост и взглянул на меня с таким вызовом, будто недостаточно был наслышан о ведьмах.

Высокий, поджарый, с прекрасно развитой мускулатурой. Кожа белая в тех местах, где нет кровоподтеков. Довольно красивое, с чуть резковатыми чертами, лицо не портил даже сломанный нос. Северянин, явно. Впрочем, какое мне дело, откуда его притащили на этот гнилой базар?

— Устраиваю? — ехидно поинтересовался он, проследив мой взгляд.

— Нет. Но и выбор у меня небольшой. Каким оружием владеешь?

— Сражаю улыбкой наповал.

— Тоже кровавый понос захотел?

— Если сударыня ведьма изволит, — он поклонился мне в пояс, звякнув кандалами на руках, но поклон вышел кривоватый. Сломаны ребра с правой стороны.

— Сударыня ведьма изволит, чтобы ты отвечал на ее вопросы. Уверена, что твой нос пострадал из-за твоего рта. С другими частями тела может случиться то же самое. Итак, каким оружием владеешь?

— Любым. Но ради ведьмы даже вилы в руки не возьму.

— А ради свободы?

Что-то в его лице дрогнуло, несмотря на то, что он продолжал давить вымученную, насквозь больную улыбку.

— Не ты отняла мою свободу, не тебе и возвращать.

— Ошибаешься, раб. Мне надо кое-куда попасть. Проводишь меня туда и обратно, и можешь катиться после этого на все четыре стороны.

— Я не раб, — он дернулся ко мне так резко, что я не успела даже вздрогнуть. Раз — и его глаза напротив моих, а кандалы впиваются в окровавленные запястья, не давая ему подойти совсем близко. — Разве меня избивали потому, что я был послушен чужой воле? Это ты идешь туда, куда не хочешь. И кто же из нас раб?

— Ах, прости, — голос почти не дрожал. — Ты наемник. Вот я и нанимаю тебя. Выбирай — жить, служа мне, или сдохнуть здесь, гордым и непокорным. Мертвым не нужна свобода.

— О-о-о, — его взгляд тенью упал с моего лица на мою шею, на ожерелье из камней. — Да, ведьма, ты хорошо знаешь, что нужно мертвым. Если после моей смерти они позовут тебя, знай… Девятью днями ты не отделаешься.

— Мы еще никуда не идем, а ты мне уже надоел. Мы заключим договор с тобой. На крови. И если в дальнейшем ты будешь перечить мне, лишишься языка.

— Договор? — он медленно отступил обратно к стене и снова уселся в солому, морщась от боли в сломанных ребрах.

— Именно.

— Куда я должен с тобой идти?

— Я не собираюсь обсуждать это в камере, так что предлагаю в последний раз: идешь со мной или гниешь здесь дальше. Выбирай.

— И ты не боишься доверить мне свою жизнь, ведьма?

— Договор на крови, — мрачно напомнила я.

— Хорошо. Я пойду.

Из камеры я вышла чуть быстрее, чем хотела, но от запаха крови и боли уже откровенно тошнило, хотелось на свежий воздух, подальше от этого места.

— Уговорила, — хмыкнул Вадим, который подпирал грязную стену неподалеку от выхода.

— Что, сударыня ведьма, забираете? — подорвался работорговец.

— Забираю, — не глядя на него ответила я. — Вадим, пусть его отведут в тюрьму ярла, накормят, выдадут оружие, какое скажет, и одежду. И отмойте его, Велеса ради…

— Сударыня ведьма! — бросился за мной вдогонку работорговец. — Я кошель ваш вернуть могу, ежели это…

— Ежели что? — я шла к выходу, не сбавляя шага.

— Ежели подсобите… Жена моя понести от меня никак не может. Уж мы измучились, к знахарке тропу вытоптали, а все никак…

— Понести, значит, — я резко остановилась, и работорговец чуть не влетел мне в спину, но вовремя остановился, хватаясь огромными ручищами за щербатые, выступающие кирпичи стен.

— Так точно, — яростно закивал он.

Я развернулась к нему лицом и кинула быстрый взгляд на его руки. Под давно не стриженными ногтями скопилась запекшаяся кровь.

— То есть ты, отродье, еще и плодиться собрался?

— Собрался, деток хочу, жуть как, — он успел еще пару раз радостно кивнуть огромной патлатой башкой, прежде чем до него дошел смысл моих слов.

— Не бывать этому, — покачала я головой. — А жена твоя пусть другого мужа ищет. Не возляжешь ты с ней больше, — с этими словами я без всякого предупреждения схватила его за руку.

Мужик страшно взревел и дернулся всем телом, опадая на грязный пол, отползая от меня, сдирая локти в кровь.

— Смотри! — я достала из кармана первый попавшийся камень, простая бирюза. — Здесь теперь твоя мужская сила заключена. Отдам знакомому конюху в подарок, а то у него