Книга Воины столетия. Наследие - Галина Черкасова

class="p1">— В этом нет необходимости, — Саша резко повернул голову в сторону незнакомца. — Ты уже обманул нас один раз. Думаешь, выйдет и во второй? Ты — враг, фантом, убийца, скрывающийся под личиной воина. Вот и все, что нам нужно о тебе знать.

Я оглядела Зевса. Он, конечно, здорово изменился с нашей последней встречи, и я никак не могла уразуметь, что этот мужчина и сварливый старик из Перехлестья — один и тот же фантом. Сильнейший.

А ни его ли я видела в тени леса в день, когда нас атаковали центурионы?

— Мне нужна твоя помощь, — произнес Зевс.

Сашкина мать кашлянула и посмотрела на фантома.

— Серьезно? У тебя не получилось промыть ему мозги, и ты решил вместо кнута использовать пряник? Ты стал чересчур похож на человека.

Зевс улыбнулся.

— Ты не далека от истины.

— Я не намерен тебе помогать, — отрезал Сашка.

Зевс проигнорировал его выпад.

— С твоей помощью я хочу победить оставшихся Сильнейших. Их всего двое, кроме меня.

Сашка посмотрел на мать. Та, поджав губы, едва заметно качнула головой и спросила.

— Ты хочешь стать единственным правителем в своем мире?

Зевс обвел кухню задумчивым взглядом.

— Да.

— И что потом?

— Я сделаю свой мир таким, каким хочу.

— А что будет с нашим миром? Какую участь ты уготовил людям?

— Я получил достаточно знаний, чтобы жить и там, и здесь ровно так, как мне хочется, — Зевс внимательно посмотрел на Сашку. — Когда я поглощу Сильнейших, я навсегда отважу духов забирать чужие сознания. Я дам им настоящий мир и настоящую жизнь.

Мы втроём, как по команде, уставились на Зевса. Он выглянул в окно и заговорил медленно, спокойно, убедительно.

— Когда-то, когда в этом мире не было разумных, духи заглядывались на обитателей здешних мест только в пору Сближения. Те, кому повезло выжить после перехода, вселялись в животных и носились без цели в живом, трепещущем мире, потому что сами были подобны животным. А затем один дух задержался в теле одной обезьяны, и вместе они сообразили, что можно делать с палкой.

— То есть симбиоз духа и предка человека привёл к появлению разума у последних? — подала голос я.

От взгляда Зевса мне стало не по себе. Он будто видел меня насквозь.

— У обоих, — коротко ответил Сильнейший. — Не все духи настолько разумны, чтобы понять и принять чужое знание, но каждый фантом жаден до эмоций, воспоминаний, образов из вашего яркого мира и желаний. Когда один испил из чаши разума и осознал, кто он есть и что он может, все остальные захотели того же.

— И как заставить их отказаться от своего… желания?

— Дать им то, что они хотят. Настоящую жизнь в своем мире.

— Я не понимаю сути твоего предложения, — Сашка поднялся и в упор посмотрел на гостя. — Ведь всю эту систему создал ты — воинов, Камень, способ… усиления крови. Ты выступаешь против своих же? Почему? Почему тогда мы не союзники?

— Ты все узнаешь, если согласишься на мои условия.

— Твои условия? — переспросил Сашка. — Как это понимать?

— Я останусь среди людей. Я буду наблюдать за тобой. И научу тебя жить в гармонии с той силой, что дана тебе кровью двух миров. Ты должен принять мои знания и мое участие в твоей жизни.

Сашка резко отступил назад.

— Серьёзно? Решил поиграть в человека? Снова ступить на нашу сторону? — он скрестил руки на груди и зло, исподлобья посмотрел на отца. — Я не верю тебе и не хочу играть по твоим правилам.

— Ты пока сам не понимаешь, от чего отказываешься, — Зевс покачал головой. — Я не предлагаю тебе игру. Я хочу показать тебе выход. Единственно верный.

— Верный для тебя? Ты — дух. И я не буду идти у тебя на поводу. Моя цель — твоя смерть.

Зевс едва заметно усмехнулся, покачал головой.

— Ты ещё ничего не понимаешь, дитя, — он прошёл мимо Сашки. Я схватила табурет и отступила в сторону, пропуская фантома. Зевс посмотрел на меня, а потом, обернувшись, перевел взгляд на Марину Борисовну.

— Послушай, мальчик, — он положил ладонь на мое плечо и чуть сжал. У меня не схватило смелости сбросить его руку. — Я ведь дух, как ты мне напомнил. А, значит, я добьюсь своего любыми способами. И только от твоего решения зависит, насколько эти способы будут безопасны для окружающих.

В ушах снова зазвенело. Сашка ринулся было вперед, но его мать, резко вскочив со стула, преградила сыну дорогу и положила руки ему на грудь.

— Стой, — прошептала она. — Я прошу тебя, стой.

Сашка изменился в лице. Глаза на мгновение блеснули, и стол, за которым мы сидели мгновение назад, затрещал и развалился на две части.

Зевс, глянув на итог Сашкиного гнева, усмехнулся и вышел в прихожую. Когда входная дверь за незваным гостем захлопнулась, Марина Борисовна отступила в сторону.

— Успокойся, — он пристально смотрела на сына. — И прекрати ломать мебель.

— Я случайно, — хрипло ответил Сашка.

— Учись держать своё "случайно" под контролем.

— Он угрожал моим близким в моём же доме! Я должен…

— Поиграть по его правилам, — закончила за сына Марина Борисовна. — Воины играют по ним несколько сот лет. Умерь свою ярость, и подумай головой. Он — твой враг. И лучше держать его поближе.

Сашка злобно посмотрел на мать.

— Ты в своем уме? Поближе!? Мы даже не знаем, зачем ему все это на самом деле!

— Вот и узнаешь.

Сашка тряхнул головой, отвернулся от матери и, наконец, посмотрел на меня

— Что ты на это скажешь?

— Что нам нужно его послушать, — тихо ответила я, отводя взгляд. — Кроме него, источников информации у нас попросту нет. И так… Так, я думаю, будет безопасней.

— Да вы рехнулись… Обе! — Сашка отодвинул мать с дороги, прошёл мимо меня и, не одевшись, выскочил из квартиры, шарахнув дверью так, что зазвенели стекла. Перепуганная кошка выглянула из зала.

— Зевс снова обведет нас вокруг пальца, — я взяла кошку на руки и села на табурет. — Ему столько лет, он поглотил столько сознаний, что нам бесполезно с ним тягаться.

— Вы просто должны бороться с духами. Чего бы вам это ни стоило, — Марина Борисовна вздохнула, глянув на стол и разбитую посуду, и отвернулась к плите. — Чай будешь?

— Да. Это всё так… странно. И… Можно вопрос личного характера?

Женщина хмыкнула.

— Рискни.

— Он также выглядел… Ну… Когда… Кхм…

— Да.

— И вы не… Ну, спокойно согласились с ним…

— У нас была небольшая любовная история, достаточная, чтобы я не чувствовала себя самкой для осеменения.

— Романтика и все такое?

Марина Борисовна протянула мне