Книга Где оживают грёзы - Джанелла Анджелес

кулак, на пол посыпался лишь пепел.

Акт I. Входит Волшебница: Принцесса с коготками, которая мечтает о крыльях

1

Кошмар вернулся, осязаемый, как плоть.

Сначала серое небо над головой. Потом пальцы, зарывающиеся во влажную каменистую почву. Пальцы Каллии. Прерывистое дыхание царапало горло, как осколки стекла. Она пыталась отползти от чего-то ужасного, нависшего прямо над ней.

Чудовище.

Его огромная тень потянулась к ней, застилая свет.

«Нет!»

Это слово сорвалось с ее губ, беззвучное и бесполезное. Беспомощное. Она обратилась внутрь себя, чтобы призвать огонь, молнии, любую страшную стихию, лишь бы отогнать зверя. Но у нее, как всегда, ничего не вышло. Силы ее покинули.

Тень догнала ее, и все погрузилось во мрак.

Каллия резко проснулась, вцепившись в одеяло. На ткани остались дымящиеся подпалины и черные дорожки, процарапанные ногтями.

Горничные никогда ничего не говорили, обнаруживая обожженное белье, а Каллия давно уже не пыталась спрятать эти следы. Она просто уходила в свою оранжерею, оставляя прислугу уничтожать улики. Вопросов никто не задавал. Хоть какая-то польза от того, что в Доме ее все сторонились.

Тревога улеглась, когда Каллия распахнула скрипучую стеклянную дверь, ведущую в комнату, заполненную яркими красками и сладким влажным воздухом. Утреннее солнце поблескивало над головой, проникая сквозь мутноватое сине-зеленое стекло, покрывающее стены и потолок прозрачными чешуйками. Каллия поморщилась от света, жалея, что не может вернуться в кровать. По утрам после выступлений в клубе у нее ужасно ныли кости и мышцы. Эту усталость она воспринимала как почетную награду. Когда переутомление было особенно сильным, ей требовался долгий отдых, чтобы прийти в себя, но сейчас она боялась снова лечь спать. В темноте ее ждало чудовище.

А в ярком свете оранжереи кошмары не имели на ней власти.

Вода полилась с ее ладони, когда Каллия пошла вдоль рядов пышных оранжевых роз с пурпурными краями, крапчатых орхидей высотой с дерево и темно-синих луноцветов, которые светились по ночам. Каждый раз, когда Каллия осваивала новый прием, Джек вручал ей мешочек с семенами. «Это потенциал», – говорил он, ни словом не намекая, что из них вырастет. Но все они, распустившись, занимали достойное место в ее коллекции.

Куст алых роз с цветками размером с голову – за то, что впервые призвала огонь.

Персиковые тюльпаны, крошечные, как подушечки пальцев, – за то, что научилась извлекать из инструментов.

Золотые сирении с изумрудными серединками – за то, что сумела сделать металл и дерево податливыми, как глина.

Каллия успокаивалась, гуляя по оранжерее, – единственному место в Доме, которое принадлежало ей одной. Каждый яркий, живой цветок напоминал ей о том, что она не беспомощна. Что сны могут лгать.

Солнце еще не закончило подниматься по мутному небосводу, когда Каллия полила все растения. Она забралась по стене, увитой лозой, и присела на заржавевший край крыши. Все ее тело дрожало от усталости, но ветер сорвал с нее последние обрывки сна, перебирая волосы, теребя ночную рубашку, холодя голые ноги. До земли было больше двадцати футов.

Ей нравилось забираться как можно выше. Отсюда открывался вид на верхушки деревьев, густые и темные, похожие на острые шпили, освещенные поднимающимся солнцем и окутанные утренним туманом. Дикая Чаща раскинулась на много миль во все стороны, обступая высокие стены вдалеке. Даже на таком расстоянии можно было отчетливо разглядеть массивные угловатые ворота города. За ними виднелись крупные силуэты: здания – наверное, особняки, – похожие на горы. Гордо высились башни, которые, быть может, служили украшением дворцов. Смутные очертания напоминали детали головоломки.

Город назывался Глориан.

Каллия могла бы часами любоваться этим видом. Дикая Чаща, разделявшая Дом Адского Пламени и Глориан, походила на огромный океан, но другие города Сольтера находились еще дальше отсюда. Казалось, что на этой безлюдной половине острова вообще ничего больше нет. Джек упоминал другие города далеко на востоке и рассказывал об окружающем их море. Каллия мечтала увидеть все своими глазами. Но стоило ей упомянуть Глориан, и непринужденная улыбка Джека меркла.

– В этом городе не место таким, как мы с тобой, – сказал он как-то раз.

– Но почему? – ощетинилась Каллия, уловив ложь. Он считал, что умеет скрывать все свои чувства, но она заметила, как задорный огонек в его глазах сменился слоем льда.

– Там не слишком-то ценят сценическую магию.

– А трудовую? Я могу притвориться простой работницей и постепенно подняться по карьерной лестнице. Серьезно, ведь все клиенты…

– Поверь мне, огневичка, это место не стоит твоего времени. – Джек наклонился к ней, чтобы заправить выбившуюся прядку за ухо. – И потом, здесь и так все есть. Чего тебе еще желать?

Большего.

Большего, чем сцена, которая принадлежит ей лишь по вечерам. Большего, чем маска без имени.

Джек, разумеется, и так все это знал. И, как и следовало ожидать, его отказы и предостережения лишь разжигали любопытство Каллии. Она столько раз пыталась разузнать что-нибудь о далеком городе, что Джек запретил ей об этом упоминать. Тогда Каллия обратилась к одной из своих личных наставниц, но даже Санья, которая наизусть знала энциклопедии и всегда готова была поделиться знаниями, не дала ей внятного ответа.

Вскоре она покинула свой пост – в Доме никто надолго не задерживался, – и Каллия осталась одна со своими вопросами и желаниями. Бессловесные и беззвучные, они все же продолжали жить у нее внутри.

Ветер усилился, щекоча ей ноги краешком ночной рубашки. Каллия едва не задрожала от внезапного холода, но вид Глориана удерживал ее на месте. Запретный плод. Она представила, как спрыгивает с крыши и босиком отправляется в город через Дикую Чащу. Ей так хотелось узнать больше. Хоть что-то. Самую малость. Неизвестность звала к себе.

Казалось, этот зов не утихнет, пока она не ответит на него.

Каллия наконец отвела взгляд и лениво потянулась, вскинув руки над головой. Восходящее солнца уже ласкало ее кожу, прогоняя утреннюю прохладу.

Времени оставалось мало, скоро Джек пришлет за ней.

Отыскав в кровле дощечку, которая стояла слегка неровно, Каллия приподняла ее. В небольшое углубление помещалось немного: несколько красивых листьев, одинокая потрепанная ленточка, принесенная ветром, и главное сокровище – тонкий, грязный лоскут ткани, на котором была вышита цветущая бордовая роза. На первый взгляд это была невзрачная вышивка размером не больше ладони, но, рассмотрев ее поближе, можно было заметить, что лепестки розы покачивались и изгибались, будто под дуновением ветерка.

Каллия украла лоскут у Джека после смерти его отца, прошлого Хозяина Дома. Эта вышивка оставалась единственным подтверждением того, что когда-то у нее была другая жизнь. Лоскут нашли в колыбельке, в которой