Книга Род на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский

парни подписали контракты.

Не глядя.

Я понял, что они безоговорочно доверяют Демону и верят в то, что командир связался с достойным нанимателем. Это хорошо. Потому что я сказал правду — рано или поздно все окрестные земли будут моими. Если я кого и собираюсь терпеть в качестве соседей, то Маро и родителей Ухтышечки. Или предков Васи. И то с оговорками. Я должен быть уверен, что в случае вторжения извне смогу на них рассчитывать. Сюрпризы я не люблю.

— У вас сутки на переселение, — напутствовал я своих новых гвардейцев.

Разобравшись с собеседованием, я стал собираться в «Транскапитал».

Ганзейцы подготовили масштабный отчёт, который мне придётся выслушать.

По старой доброй традиции я отказался от сопровождения и попросил Бродягу высадить меня в центре города. Тачку оставил в гараже — всё равно вызванивать артефакт из таксофона.

Сунув во внутренний карман пиджака блокнот с ручкой и подхватив трость, я придирчиво осмотрел себя в зеркало. Белобрысый паренёк в костюме-тройке. Вид представительный. Дорого-богато, сшито на заказ, как и положено уважающему себя аристократу. Перчатки, куда ж без них. Классическая плоская кепка.

Я уж совсем настроился выйти из дома на улицу Сатурналиуса, но тут реальность слетела с катушек. Пространство подёрнулось искажениями, дверь Бродяги стёрло со стены.

И я понял, что нахожусь в мрачном переулке, зажатом с двух сторон жилыми высотками.

Ко мне приближалась фигура в капюшоне.

С мечом.

Глава 2

Энергия ки бурлила вокруг.

Я почти физически ощущал воздействие неведомой силы на материю и само пространство. Объяснить сложно, но я уловил эти метаморфозы.

Человек продолжал идти.

Одет он был во всё чёрное, лицо закрывала маска. Кожаный плащ с капюшоном напоминал мой собственный, вот только сейчас дождём и не пахло! А ещё мне показалось, что один глаз у этого типа светится красным. Терминатор хренов… В руке мужик держал странное оружие. Вроде бы и меч, но какой-то несуразный — рукоять практически одной длины с клинком. Это же не двуручник, нафига? А ещё бросались в глаза две овальные цубы, как у японской катаны. Навершие меча изгибалось острым стальным когтем. Ничего подобного я раньше не видел — ни в этой жизни, ни в предыдущих.

Тип мне очень не понравился.

Я прямо за версту чуял использование мощной артефакторики. Он что, сбил настройки домоморфа? Бродяга высадил меня совсем в другом месте, я вообще не понимаю, что это за район.

— Мы предупреждали, — глухо произнёс мужик в капюшоне. — Пора платить по счетам.

Вопреки моим ожиданиям, он не стал размахивать своей железкой. Потоки энергии забурлили, и я поспешил врубить проницаемость. Не знаю, что меня заставило это сделать. Возможно, интуиция. А в следующую секунду переулок озарился яркой вспышкой. Пламя взревело на том месте, где я стоял. Всепожирающий огонь, не имеющий ничего общего с уютным потрескиванием дров в камине или костерком в лесной глуши. На пару секунд показалось, что я ослеп. Очертания домов расплылись в жёлто-оранжевом мареве. Я бы ещё написал про нестерпимый жар, но…

Его не было.

Огонь проникал сквозь мою призрачную плоть, не причиняя вреда.

Даже трость не обуглилась — она тоже сейчас была нематериальной.

Ух ты. Я и не думал, что могу противостоять стихийным атакам в этом режиме. Физическому воздействию — понятно. Но запредельным температурам…

Начинаю собой гордиться.

Рядом очерчивается силуэт в капюшоне. Мужику, похоже, огонь нипочём, как и мне. Молниеносный взмах — лезвие проходит сквозь меня. Убийца, сверкнув рубиновым глазом, кладёт пальцы свободной руки на внутреннюю цубу. По клинку пробегает волна искажений. Металл делается прозрачным…

А вот это уже плохо.

Я отступаю на несколько шагов, разрывая дистанцию. Пламя успокоилось, под моими ногами — почерневший асфальт. Возвращаю своим рукам вещественность — и чувствую сохранившийся после пирокинетической атаки жар. Тяну меч из трости. И осознаю, что передо мной — чрезвычайно опасный противник. Выше, крупнее, сильнее. Быстрее. Да ещё и обвешан артефактами по самое не балуйся.

Лучшее решение — отступить.

Возможности этого типа мне неизвестны.

Мужик в капюшоне резко выбрасывает руку с мечом. Парирую, смещаюсь вправо и контратакую косым взмахом, довернув кисть. Противник отклоняется назад, пропуская лезвие мимо. Бьёт повторно, я отвечаю тем же маневром. Заряжаю локтем в челюсть. Прокатывает, но убийца даже не пошатнулся.

Несколько молниеносных выпадов.

Никто из нас не любит принимать удары на клинок, подставляя кисти и пальцы. Уклоняемся, прогибаемся, отводим скользящими блоками.

Пробую подсечку.

Нога убийцы подламывается, но он почти успевает достать меня остриём меча. Врубаю проницаемость, но остриё слегка задевает предплечье, вспарывая дорогой костюм. На асфальт падает капля крови.

Гадство.

— Не нравится, Кромсатель?

Противник прокручивается на колене и наносит следующий удар, но я уже в другой точке. Выпад — и я достаю красноглазого своим мечом. Лезвие изящным росчерком вспарывает ткань плаща и разбрызгивает алые капли по тротуару.

Убийца выпрямляется и грозит мне пальцем:

— Не поможет.

Внутри шевельнулся страх, но я быстро взял себя в руки. Непобедимых нет. Все мы состоим из плоти и крови, а в драке нужна холодная голова.

Сходимся.

Тяжёлый меч на обратном хвате летит к моей шее. Парирую и наношу молниеносный укол в нижней стойке. Противник уклоняется и отоваривает меня ногой по рёбрам. Проницаемость. Нога проходит сквозь туман, убийца едва не теряет равновесие. Обмениваемся ударами, смещаемся по кругу, делаем быстрые выпады. Почти одновременно.

Вокруг лезвия врага — едва уловимое марево.

Мужик перехватывает меч на обратку, делает два косых взмаха, прорезает воздух. Бьёт меня рукоятью в горло, промахивается.

И тут я понимаю, что грядёт стихийная атака.

Потоки энергии взвихряются, я перехожу в режим проницаемости. Пламя едва не пожирает меня. Успеваю чудом, выиграв доли секунды.

Глаза слезятся от яркого света.

Откуда-то справа выныривает остриё меча. Боль пронизывает плечо в районе ключицы. Я же тень, как так?

Из последних сил разрываю дистанцию, отступаю на несколько шагов и ныряю в стену. Когда глаза адаптируются к полутьме, понимаю, что оказался внутри пропылённого, засранного мусором цокольного этажа. Арендная площадь, которую никто не хочет арендовать. Куча цемента в углу, разбросанные доски, грязные вёдра, мастерки… Покрытая пылью витрина, на которой изображена прикольная рожица.

Одежда становится липкой от крови.

Где я, вашу мать?

Убираю меч в трость. Прикосновение к циферблату часов — и я внутри мыслекарты. Белый крестик маркирует мою позицию. Чёрт, а ведь это не окрестности ганзейского банка и даже не центр! Домоморф со сбитыми настройками высадил меня в