Книга Земля чудовищ - Анастасия Некрасова

к нему. Пока же он носил титул князя, доставшийся ему от родителей вместе с землями в восточной части Люпопротагории. Карета остановилась, и наша процессия с сундуками и дарами двинулась в город. Нас ждали, это правда. Но Тристана, князя Люрского, среди встречавших я не заметила. Вместо него я увидела самодовольную физиономию Муриноруса, в окружении всей многочисленной свиты приехавшего засвидетельствовать свое почтение. Не знаю, расстроилась ли я или только удивилась. Вот уже десять лет отец каждое лето посылал меня в Дебагур, лишь прошлый год стал исключением из-за нападения драконов. Тристан, если находился в столице, всегда меня встречал. Он говорил, что я трижды вляпаюсь в историю, прежде чем доберусь до королевского дворца. И то, что я не видела его теперь, казалось странным. Разве только дядя отправил его с поручением. Но я была уверена: он приедет на день рождения Муриноруса. И не ошиблась.

Муринорус с прошлой нашей встречи мало изменился. Он отдавал предпочтение пышным нарядам и любил витиеватые обращения. Мы обменялись подобающими случаю любезностями, я улизнула на пару мгновений, чтобы проверить главного старожила этой заставы. Я нашла Люция в конюшне. Этот старый подслеповатый конь был когда-то одним из самых быстрых скакунов Люпопротагории. Я угостила его яблоком и похлопала по холке. В его молодые годы мне разрешали покататься на нем, несмотря на то что дядя Мнемний использовал его только для отправки важных поручений. Я не могла долго задерживаться, хотя предпочла бы остаться здесь, а не присутствовать на балу. Когда вернулась к остальным, мы отправились во дворец. Меня вышел встречать сам король Люпопротагории Мнемний III.

– Дядя! – я подбежала к нему.

– Мы всегда рады тебя видеть, Гирада, – он по-отечески обнял меня.

Дядя Мнемний, как обычно немногословный, радушно приветствовал гостей. В тот вечер нас ждал небольшой семейный ужин, но Тристана и на нем не оказалось. Мне было неуютно, как никогда раньше в Дебагуре. Я не знала, о чем говорить с Муринорусом: то, что нравилось мне, вызывало у него тоску, он даже не стеснялся зевать, когда разговоры заходили об охотничьем сезоне; его же интересы были мне непонятны. Я не могла с уверенностью сказать, действительно ли его радовало хоть что-то кроме балов и приемов. Поэтому в тот вечер я в основном молчала, пока Муринорус с несвойственной ему живостью описывал всевозможные увеселения, которые ожидали нас на предстоящем празднике. Он просто захлебывался от восторга. Честно сказать, таким воодушевленным я никогда его раньше не видела, и оптимизма мне это не прибавило. Дядя Мнемний пытался разбавить восторженную речь своего сына уместными вопросами о моей семье, дороге и наших дальнейших планах. Но Муринорус бывал упрям, когда дело касалось важного для него – светских раутов. Я лишь успела задать дяде пару вопросов о его здоровье и отсутствии Тристана, на что получила довольно расплывчатый ответ и не поняла, приедет ли князь Люрский на праздник. Так и прошел тот семейный ужин – в монологах и попытках завести нормальный разговор.

И вот настал четверг. День рождения Муриноруса, торжество, которого все ждали. По этому случаю я надела бледно-голубое платье в пол, которое мне очень шло. Прием был в самом разгаре, слишком многолюдный и шумный для меня, поэтому, стараясь найти более спокойное место, я скрылась в беседке. Я надеялась, что Муринорус спросит меня, прежде чем провозглашать нашу помолвку. Так и произошло. Надо отдать ему должное – он всегда был внимателен к деталям, и любой, даже гипотетический скандал для него превращался в личную драму. Он заявился в беседку с недовольным видом, ясно показывая, что я отвлекла его от серьезных дел. Такого вычурного наряда я на нем еще не видела. Фиолетовый камзол дополняли такие же яркие брюки, подчеркивающие бледность лица. Серые глаза оживленно блестели, я заметила, как сильно он хотел вернуться к гостям.

– Гирада, все уже собрались, – пробурчал он куда-то в сторону, как будто разговаривал не со мной. – Только тебя и ждут.

– Меня? – я изобразила самое правдоподобное удивление, которое смогла, хотя не слишком удачно. – А я-то тут при чем? Праздник в твою честь. Иди, не стоит тратить драгоценное время.

– Ты ведь знаешь, что сегодня празднуют объединение двух древних династий.

– О чем ты?

– Гирада! – он покачал головой. – Зачем откладывать неизбежное? Все уже знают о предстоящей свадьбе. Остались формальности.

– Муринорус, ты ведь понимаешь, этот союз не принесет хорошего ни мне, ни тебе. Поэтому лучше от него отказаться.

– Все уже решено.

Это было слишком, и я вспылила.

– Муринорус, – сказала я, – будь ты королем, я, может, и подумала бы. Но пока жив твой отец, правителем ты не станешь. Дядя Мнемний слишком хорошо видит, что тебя заботят лишь пиршества, а без помощи своего советника ты не только день свадьбы не назначишь, но и туфли не сможешь выбрать.

Собеседник явно был впечатлен моей тирадой. Он побагровел от еле сдерживаемого гнева. Мне казалось, принц забыл, что ему нужно дышать. Я ждала его ответа, но он лишь буравил меня взглядом.

– Это твои окончательные слова? – наконец процедил сквозь зубы он, постепенно бледнея.

– Да, – подтвердила.

– Я согласился на помолвку только из уважения к отцу. Но довольно об этом. Свадьба не состоится.

И он ушел. Наша беседа была личной, но, зная Муриноруса, я даже не надеялась, что он упустит возможность пожаловаться на меня своему отцу. И неизвестно, какого размаха достигли мои придирки в воображении принца, оскорбленного отказом.

Тем же вечером мы спешно покинули Дебагур, хотя за нами никто не гнался. У меня до сих пор осталось ощущение, будто мы бежали с поля боя. Дядя Мнемний не высказал ни упрека. Он вообще ничего не сказал, но запомнился его взгляд, полный боли и разочарования. Он никогда раньше на меня так не смотрел.

Я отказалась от кареты и отправилась домой верхом. Мне хотелось уехать поскорее. Никто не перечил и не настаивал на соблюдении приличий. Я оглянулась лишь однажды и только тогда заметила на подъездной дороге всадника. Он был слишком далеко, и я не смогла различить лица, но хорошо рассмотрела попону коня. Рисунок сливался, но сочетание цветов – зеленого и золотого – напоминало герб князей Люрских. Я почти была уверена, что приехал Тристан.

Глава 3

Я ВЕРНУЛАСЬ В КАРАНГУ. Большая часть моих сопровождающих приехала со мной. Но кое-кто из советников задержался в Люпопротагории. Я была уверена, что отцу о произошедшем в Дебагуре сообщили личным письмом, либо они, либо дядя. И знала: одними словами мой отец не ограничится. Особенно меня пугало то, что он никак не высказался насчет моего поспешного приезда. Ожидая его решения, я думала о том, что же натворила. Разговор состоялся на следующий день в библиотеке. Меня это насторожило, поскольку раньше гневные тирады за свои проступки я выслушивала в тронном зале.

– Гирада! – отец сурово смотрел на меня, стоя рядом с полками, заставленными книгами о морских путешествиях. – Неужели ты не понимаешь, к чему привело твое упрямое безрассудство?

Со дня рождения Муриноруса прошло двое суток. Хотелось надеяться, что за это время буря поуляжется, но стало только хуже.

– Я ничего особенного не сказала, – хмуро возразила я.

– Конечно же нет! Но твои «лестные» эпитеты явно пришлись ему не по вкусу. Удивлен, как ты ему еще не сказала, что он не может обувь надеть без посторонней помощи, не то что выбрать.

– Но это правда.

– Но это не значит, что нужно ее высказывать Муринорусу.

– Ты предлагаешь мне всю жизнь молчать? Какой из него король, если он не принимает решения сам? Хотя, может, он и королем не будет, – пробурчала я, скользя взглядом по столам, за которыми просиживала часами с редкими книгами.

– Гирада, – удрученно сказал отец, – мы оба знаем, что Мнемний не откажется от сына. Он не отдаст корону своему племяннику, хоть тот и более достойный наследник.

Нахмурившись, я уставилась в окно. Я не хотела обсуждать этот вопрос сейчас. Я не хотела впутывать Тристана в разбирательства. Отец молчал. В массивную дверь постучали.

– Войдите, – сухо бросил король.

– Прибыл князь Люрский, – провозгласил камергер, на что отец лишь озадаченно посмотрел на меня. Я же сама не знала, зачем приехал Тристан.

– Просите, – холодно ответил король.

– Ваше величество, князь настаивает на личной аудиенции. У него послание от его величества короля Люпопротагории Мнемния III.

Этого еще не хватало, только и успела подумать я. Отец отправился в приемный зал, оставив меня одну