Книга Пернач V. Тьма в конце тоннеля - Алексей Глазков

не ели, но чувство голода было странным, непривычным. И как он собирается есть то, что добудет? Я попытался дернуться, но трогг не дал мне этого сделать. Мда. Ну, ладно, охоться, а я понаблюдаю. Я расслабился, и тело принялось действовать. Трогг подкрался к зверюге с большими клыками и копытами, заросшей коростой скверны, я попытался присмотреться к зверю, но система молчала. Понятно, это тело не чипировано. Но чем-то этот зверь напоминает небольшого, но очень злобного кабанчика. Трогг прыгнул на спину подсвинка, вцепился в него руками, и вонзил зубы в шею.

Но ни черта у нас не вышло. Укушенный свин хрипло взвизгнул, подпрыгнул, и рванул в обратную сторону, брыкаясь и пытаясь нас сбросить. Вскоре ему это удалось, и я улетел в яму, заполненную вонючей грязью.

Промокнув и перемазавшись, я выбрался наружу и попытался отряхнуться. Стало чуть легче, когда с меня свалилась основная масса грязи, но результат охоты не понравился ни мне, ни троггу. Ну да, братюнь, ты привык к тому, что у тебя острые когти и огромные зубы. Но у нас-то теперь этого нет. Трогг был расстроен, я чувствовал его отвращение ко мне и этому телу.

Голод давал о себе знать все сильнее, моя скорость упала. Умереть, вернуться из небытия, и сдохнуть от голода в лесу. Хороший сюжет для плохой книги. Я переставлял ноги на автопилоте, но когда солнце опустилось за вершины деревьев окончательно выбился из сил, надо искать место для ночлега. Но ничего годного я не увидел, кроме черных развалин деревни, лежавшей в петле старой дороги. А помня, что там обитает, деревня меня не привлекала от слова "совсем".

Покружив вокруг, я нашел упавшее дерево, пенек от которого не вырвало из земли, а только приподняло, и под корнями образовалась никем не занятая норка. Трогг, как мне показалось, учуял предыдущего хозяина, но он не появлялся в своей хате уже очень давно. Я забрался внутрь, пахло гнилью и прелой травой, а еще… Да, тем самым, которого тут было полно. Я натаскал веток и сухой колючей травы и застелил дно уже своей норы, чтоб хоть не сильно испачкаться. Получилось вполне комфортно, а на запах я перестал обращать внимание уже давно, еще в прошлой жизни.

Свернувшись клубочком, я провалился в беспокойный сон. Меня настойчиво преследовали воспоминания прошлой жизни: Лия, её пистолет, и голос, полный бессильной боли. Я должен найти ее. Мое сознание плутало по лабиринтам сна, и неожиданно я увидел слепую, идущую по темному мокрому проулку города. В опущенной руке она держала пистолет. "Лия!", крикнул я, и рванул к ней, но никак не мог догнать, как бы сильно не бежал, хотя шла она медленно. Что есть силы я прыгнул вперед, и наконец-то смог дотянуться до ее плеча, но моя рука прошла сквозь. Слепая остановилась, медленно обернулась, и я увидел черную повязку на ее глазах. Что?! Нет, не может быть! Я вернул ей зрение! Слепая "посмотрела" себе за спину, и растаяла, а я оказался в темноте.

Открыв глаза, я выглянул из своей норы. Солнце уже поднялось над лесом, а это значит, что мне пора идти. Зевнув, я обнаружил у себя на губах клочок грязной черствой шерсти. Тьфу, черт! Неужели в берлоге куда-то вляпался?! Убрав рукой шерсть, я увидел на ней следы крови. Что. Здесь. Происходит?! Какого черта?! Я положил ладонь на живот, и сжал пальцы, сгребая одежду в горсть. Твоюж мать! Я ощущал, что мой желудок наполнен, к горлу подступила тошнота, и я натужно икнул. Мать твою!! Тошнота опять накатила, но меня так и не вырвало.

Сплюнув тугую слюну, я стоял согнувшись и опершись ладонями на колени, и не знал что делать. Одно я понял точно: трогг ночью охотился. Успешно. И сейчас эта нечисть спит, я не ощущал его присутствия. Представив, как прошлый я жру сырую мертвечину, мне опять поплохело, но рвотный позыв так и не дал результатов. Вытерев рот тыльной стороной ладони, я сел на камень и обхватил голову руками.

Да, это не мое тело, оно вообще не человеческое, поэтому я могу жрать все подряд и при этом не рыгать дальше, чем вижу. Надо привыкать к этому… А еще к тому, что пока я сплю, трогг бодрствует. Удобно, конечно, он всегда найдет чем набить брюхо, но как-то это меня не радует. Лягу спать в деревне, а на утро окажется, что там больше никто не живет. Делааа…

Я чувствовал себя разбитым. Мало того, что возродился не в теле человека, так этот нечеловек еще и не делся никуда! Тошнота опять подступила к горлу, и я икнул, надеясь, что меня все же вырвет. И в этот момент проснулся трогг. Я почувствовал давление его сознания, трогг был зол, он охотился всю ночь, и с большим трудом добыл лишь мелкую зверюшку, ему нужно много мяса, чтобы восполнить энергию, и он бы разорвал меня на куски за мое отношение к его еде, но не может этого сделать.

Хуже всего было то, что я представления не имел, с чего начать. Мне нужен слепой. Любой. Нет, жрать мы его не будем! У нас много других способов взаимодействия, кроме пожирания всего, что подвернулось под руку! Хорошо, нашел я слепого, и что дальше? От чистого не осталось ничего, я стал монстром. Да, монстром! Ты, мой беспокойный друг, и есть тот монстр, а я тут чисто в гостях, черт знает зачем. Что я скажу слепому? Не знаю. Быть чистым тут было великой привилегией, и оно работало даже после первого возрождения, но сейчас это все помножено на ноль, я обычная нечисть. Нет, не обычная, а даже хуже. Черт!

Вопрос в другом: какого черта меня опять возродили?? Зачем? И это точно не скверна так решила, а это значит, что есть еще одна сторона в этой игре, те, кто играет скверной. Так много вопросов, и нет ни одного ответа! Что делать-то? Куда идти? Поселюсь в какой-нибудь деревне, буду штраусам хвосты крутить, заведу себе бабу не шибко страшную, есть тут такие, и буду обычной нечистью. Надоело это все. Скандалы, интриги, расследования — надоело. Не хочу. Надо было еще тогда, до поездки в Москву все бросить. Жили бы своим клубом, рейдеров гоняли да пиво пили. А теперь и клуба нет, и дома нет, снова я один, ладно хоть штаны нашел. И мой новый друг… Надо как-то привыкать жить вдвоем.

Мельник. Мне нужно попасть