Книга Блуждающий бумеранг - Ксения Васильевна Бахарева

не пустить? Живите! Только сначала с оголтелой толпой покупателей придется разобраться, еще немного и магазин разнесут, а то, чего доброго, и подожгут…

— Типун тебе на язык! Спасибо, подруга! Я поживу недолго, мы обязательно что-нибудь придумаем!

До конца рабочего дня справившись с шумными покупателями и распродажей дефицитных колбасных изделий, Марина закрыла магазин на замок с засовом ровно в шесть вечера, чтобы успеть в детский сад за Оксанкой.

— Привет! — услышала за спиной приятный голос и обернулась. — Это тебе! — недавний знакомый нежданно-негаданно встретил ее с цветами.

Красивый букет белоснежных роз после пепелища на месте родного дома показался чем-то нелепым, из области недосягаемого и непостижимого космоса.

— Спасибо, Данила, мне и поставить-то некуда теперь…

— Почему?

— У нас сегодня дом сгорел… дотла…

— Все живы?

— Да, спасибо…

— Вот и хорошо… Значит, сейчас куда? — Данила обнял женщину за хрупкие плечи, нежно погладил по соломенным волосам и мягко притянул к себе.

От прикосновения крепких и заботливых рук Марина вдруг испытала безрассудное, прежде неведомое чувство защищенности, как будто навеки вымощенная каменная крепость возникла вокруг и ничего более не страшно.

— В детский сад за дочкой… — прошептала Марина и заплакала.

После того, что случилось, вторую половину дня она стойко держала удар, но теперь, почувствовав мужскую защиту, захотелось выплакать обрушившееся горе.

— Не плачь, Маришка, я с тобой, и ничего не бойся! — вытирал он соленые слезы. — Успокоилась? Пошли в детский сад?

— Пошли…

Маленькая Оксанка, играя в песочнице детского сада, приметив маму, тут же побежала навстречу и остановилась, с удивлением глядя на незнакомого дядю.

— А ты кто?

— Я — Данила, а ты?

— А я — Асяна, — не вполне научившись выговаривать свое имя, представилась девочка.

— Пойдешь со мной? — Данила протянул руку пухленькой малышке с озорными светлыми кудряшками, и к большому удивлению Марины девочка в красном платьице в белый горошек тут же дала незнакомому дяде ручку и потопала рядом с ним.

— Ты волшебник, что ли? Почему она с тобой пошла с такой легкостью? Она ведь, кроме меня и бабушки с дедом, никого не признает!

— Вот видишь, она, как и ты, сразу почувствовала, что можно доверять тому, с кем будет жить.

— Что ты имеешь в виду?

— Что теперь мы будем жить вместе у меня дома.

— Как это? Я тебя едва знаю…

— Вот и познакомимся поближе. Где сейчас твои родители?

— У тетки Клавы… Я вообще-то договорилась первое время пожить у Алевтины… У нее свой дом, и живет она совершенно одна.

— Я не понял, ты что — против? Я же тебе сказал: я с тобой, ничего не бойся!

Странно, но женщина действительно совершенно успокоилась и перестала бояться того, кто с такой легкостью завладел сердцем ее замкнутой дочери.

Отворив чуть покосившуюся калитку на окраине района, Данила с Оксанкой и Мариной прошли к небольшому палисаднику, где за столом чаевничали хозяйка дома тетка Клавдия и Евдокия Петровна с Николаем Николаевичем.

— Внучечка наша любимая пожаловала! Где ж теперь, милая, тебе жить придется, — принялась причитать бабуля.

— Мама, папа, тетя Клава, познакомьтесь — это Данила!

— Здрасьте! — Евдокия Петровна, воспитанная в старых традициях, неодобрительно глянула на замужнюю дочь, прогуливавшуюся с незнакомым молодым человеком. — Еще не развелась с первым, а уже второй на горизонте замаячил! Лучше бы с ребенком больше занималась!

— Евдокия Петровна, — вступился за Марину Данила, — не переживайте, я забираю Марину и Оксанку к себе, теперь они будут жить со мной…

— Как это? При живом-то муже? Это некрасиво и неудобно, и не принято…

— Мам, а поджог устраивать удобно?

— Евдокия Петровна, — продолжил гнуть свою линию Данила, — мы сейчас с Мариной в универмаг съездим, а вы пока Оксанку покормите, мы скоро вернемся. Да, и цветы поставьте, пожалуйста, в вазу!

— Это мы мигом, — подмигнула довольная новым поворотом тетка Клавдия, чуть уколовшись шипами роз.

— Не переживай, мать, парень дело говорит, что нам с того зятя непутевого, может, хоть с этим парнем повезет дочке, пусть живут вместе, нам-то пока негде разгуляться, — поставил точку мудрый Николай Николаевич.

Перед закрытием универмага молодые люди успели купить детскую раскладушку и на первое время кое-какую одежду девочке. Прежде чем забрать Оксанку от бабушки с дедушкой, Данила заскочил домой предупредить близких о намерении привести в квартиру женщину с ребенком.

3

Переступая порог нового для нее дома, Марина чувствовала большую неловкость перед родителями Данилы, однако двухлетнюю дочурку пора было укладывать спать, тем более хозяйка трехкомнатной квартиры — Вера Иосифовна — в одной из комнат уже постелила ребенку на новой раскладушке чистую постель, аккуратно сложив на стуле обновки.

Марина, тронутая гостеприимностью чужих людей, со светлой благодарностью осталась в благоустроенной квартире, тем более выбор у лишенной крова женщины, увы, был невелик. К тому же Оксанка, одаренная обновками, быстро освоившись, присмотрелась и тут же подружилась с Федором Васильевичем, отцом Данилы, доверила ему свои детские секреты, а после подхватила плюшевого мишку и заснула на новом месте крепким сном.

Ночь, проведенная на раскладном диване в квартире едва знакомого парня, окончательно убедили Марину в том, что теперь в ее жизнь ворвался честный, справедливый, заботливый и любящий человек, о котором уже давно и не мечталось.

Еще месяц назад она и не подозревала о существовании Данилы. Измученная неудавшейся семейной жизнью, молодая женщина просто не могла без брезгливости смотреть на других мужчин, ибо все они казались ей похожими на непутевого мужа. И в тот день, когда Данила впервые предстал перед глазами, она не обратила на него внимания.

Случилось это на следующий день после дня рождения Алевтины, на котором Марина, почувствовав себя жалкой и несчастной, выпила слишком много вина, закончив торжество в обнимку с унитазом.

Конечно, утром у нее раскалывалась голова. Еле заставляя себя работать, Марина то и дело пила минеральную воду и выходила из магазина подышать свежим воздухом.

— Я бы тоже не смог долго находиться в магазине! — отвлек продавщицу от тупой головной боли проходивший мимо молодой человек.

— И чем вам магазинчик не угодил?

— Да нет, магазин тут ни при чем. На улице — благодать! Не усидеть в душном помещении, особенно когда торговать не чем!

— Хозяюшка, мне бы водочки! — на горизонте появился потрепанный мужичок в мятом пиджачке на велосипеде, подъехал к крыльцу, попытался слезть с двухколесного транспортного средства, но в этот момент одну штанину его изношенных брюк зажевала цепь, так что бедный выпивоха плюхнулся на землю.

— Митрич, тебе, видать, уже хватит. Да и одиннадцати еще нет, — первый раз за утро