Книга Эта проклятая смена - Марина Серова

оставшиеся кое-где лужи напоминали о весенних грозах. Радовало и отсутствие испепеляющей жары, мне не пришлось даже включать в машине кондиционер. Машин было немного, и я наслаждалась поездкой.

Через час я уже была у лагеря «Лесной». Находился он, как и говорила Марина, в лесу, вдали от населенных пунктов. Ближайший поселок располагался в тридцати километрах от лагеря, и, согласно моему навигатору, больше в окрестностях ничего не было.

Интересно, куда персонал лагеря ездит в случае необходимости, скажем, за продуктами или другими необходимыми вещами? Поселок, о котором я говорила, был совсем небольшим, пара магазинов и аптека. Скорее всего, закупаются в Тарасове, больше негде, решила я про себя. Впрочем, пока это никакого значения для меня не имело — ясно лишь то, что лагерь «Лесной» весьма обособлен от цивилизации.

Я припарковала машину неподалеку от лагеря. За густыми кронами деревьев прятались крыши жилых корпусов, и создавалось ощущение, что дома здесь попросту потерялись в буйной растительности.

Никаких голосов я не слышала — странно, лагерь ведь детский, куда подевался народ? Я ожидала, что услышу детские возгласы, гвалт и шум, как это бывает в других подобных местах. Для тихого часа рано, может, дети находятся в жилых корпусах?

Ладно, дождусь Марину и в случае чего спрошу у нее, что это за странный лагерь такой…

Я околачивалась около пятнадцати минут возле ворот, когда совершенно с противоположной стороны ко мне подошла девушка лет двадцати трех — двадцати пяти, одетая в зеленую футболку и джинсы. Светлые волосы девушки были заплетены в светлую косу, из которой выбились непослушные пряди. Незнакомка была довольно миловидной, с приятными чертами лица и стройной фигурой.

Когда я обернулась, услышав шаги, девушка неуверенно кивнула и проговорила:

— Простите, вы — Евгения Охотникова? Или я ошиблась?

— Не ошиблись, — кивнула я. — А вы — Марина, дочь Зои Петровны Звягинцевой? — уточнила я, вспомнив фамилию подруги тети Милы.

— Да, все верно! — подтвердила Марина. — Как хорошо, что вы приехали! Я боялась, что вы не возьметесь за дело, вдруг у вас не будет времени… К тому же я не уверена, что вы мне поверите…

— Пока я ничего не могу вам сказать — я ведь не знаю, что у вас за проблемы, из-за которых вы решили обратиться ко мне за помощью. Чтобы что-то вам ответить, нужно, чтобы вы мне рассказали, что с вами произошло. Что-то ведь случилось, верно? Раз вы звонили моей тете, но почему-то побоялись говорить о ваших проблемах своей матери…

— Тут все очень сложно, — проговорила Марина. — Я попытаюсь рассказать вам, почему попросила вас приехать, только умоляю вас, не считайте меня сумасшедшей или повернутой на мистике девице! То, о чем я вам расскажу, на самом деле происходит! Нам всем очень страшно, и я не знаю, к кому, кроме вас, обратиться!

Она говорила сбивчиво, торопливо, постоянно теребя руками свою косу. Было видно, что Марина нервничает — она сетовала на то, что у нее очень мало времени, и в то же время ничего не говорила по существу, только уверяла меня в том, что она не сошла с ума.

Я оборвала ее бессвязную речь:

— Марина, я не сомневаюсь в том, что вы абсолютно нормальный, вменяемый человек. Поэтому давайте перейдем сразу к делу. Вам удобно здесь разговаривать?

— Давайте лучше уйдем от главного входа на территорию, — спохватилась девушка. — Вдруг кто услышит… Хотя тут есть вторая калитка — для персонала, я через нее вышла. На всякий случай — не хотела светиться лишний раз — Регину оставила, чтобы она смотрела за детьми. Боюсь, без меня она долго не протянет, но я не знаю даже, с чего начинать. Все так запутано…

— Вы работаете в лагере, верно? — задала я наводящий вопрос, когда мы с Мариной зашли глубже в лес и уселись на бревна.

Девушка кивнула.

— Да, я вожатая в лагере, у меня как раз первая смена в «Лесном». Я учусь в педагогическом институте, а летом всегда подрабатываю вожатой. Мне нравится эта работа, с детьми сложно, но интересно. Правда, сейчас мне достался очень большой отряд — целых тридцать пять человек, и все — разного возраста! Остальные отряды гораздо меньше, не знаю, почему мне так повезло… И напарница только одна — Регина Ивлиева, но мы с ней вдвоем плохо справляемся, а еще одного вожатого так и нет, хотя нам обещали! Представляете, дети в возрасте от двенадцати до семнадцати лет — это просто кошмар какой-то! Семнадцатилетний тут только один, но он хотя бы проблем не доставляет, тихий парень, который держится особняком. Зато вот четырнадцати- и пятнадцатилетние девицы — это просто ужас! Они на всю голову ненормальные, что с ними делать — неизвестно, только и думают, что о макияже да о мальчиках! Понятно, что возраст такой, но нам с Региной от этого не легче. Адекватных девчонок нет, да и мальчишки тоже будь здоров. Какая-то банда, честное слово…

— Но вы же не хотите, чтобы я вас от детей охраняла, верно? — снова прервала ее я.

Марина кивнула.

— Простите, просто наболело, вот и высказываюсь… Устала я от этих помешанных детишек, поэтому вываливаю вам все это. Нет, дело не в детях, а в самом лагере. Понимаете, тут творится что-то… что-то странное! Просто чертовщина какая-то!

— Чертовщина? — переспросила я. — То есть?

— Понимаете, тут кто-то есть… Помимо персонала и детей. Я иногда вижу какие-то тени, слышу голоса, а по ночам — жуткий смех… Все это началось в первую же ночь моего пребывания здесь. Я приехала в лагерь утром, Регина — моя напарница — тоже. Мы ведь учимся с ней в педагогическом вместе, только на разных отделениях. Заезд детей был днем, вожатым распределили отряды. День был суматошный — куча народу, попытки навести дисциплину, мероприятия… К вечеру я чувствовала себя выжатой как лимон, но наша старшая вожатая Лена заставила нас всех готовить мероприятие на завтра. По вечерам мы должны проводить вместе с детьми какие-нибудь выступления, концерты или театральные постановки, и лучший отряд выигрывает. Вожатым надо придумать сценарий или просто тему мероприятия, утром она сообщается детям, и после обеда идет подготовка вместе с ними. Дурацкое правило, если честно — мои вот не хотят ни в чем участвовать, это интереснее для ребят младшего возраста. А в четырнадцать лет — какие концерты и театральные постановки, подростков от телефонов и планшетов не оттащишь, у них вся жизнь в гаджетах. А нам надо заставлять детей участвовать в этой ерунде, хочешь не хочешь, а приходится. Хотя ребятам деваться некуда —