Книга Согрей мою душу - Ольга Гусейнова

— Значит, он хороший Человек?

Я удивленно посмотрела на нее, не понимая, почему она так странно выделила последнее слово, и тоже спросила.

— Ну да! Я, конечно, понимаю, что сейчас хороших людей мало, но все же нам с мамой повезло, и мы нашли одного из них. Ничего удивительного, ведь моя мама тоже хороший человек, и я очень рада, что ей так повезло, и она встретила наконец настоящего мужчину. Она и так папу восемь лет ждала. Бабушка с дедушкой хоть на старости лет на второго внука нарадоваться смогли. Правда, недолго: десять лет назад один за другим умерли.

Она как-то странно смотрела на меня, а потом все-таки спросила:

— Скажи, Милана, а как давно ты начала взрослеть, если в двадцать ты выглядела на десять?

Я, осознав насколько разоткровенничалась, вдруг почувствовала стыд и смущение. Оттолкнувшись от буйка, быстро поплыла к берегу. Изабель держалась рядом, но, проплыв несколько метров, сказала:

— Прости меня, я не хотела тебя обижать и смущать, просто ты очень интересна мне, и с тобой легко. Наверное, я слегка забылась, — потом, повернув ко мне мокрое от воды лицо, смешно сморщила его в просительной гримаске.

Я облегченно рассмеялась и решилась все-таки ответить на ее вопрос:

— Ничего, просто меня это так расстраивало раньше. А теперь я за последние полгода очень изменилась, и мои гормоны наконец проснулись. И даже… — потом я опять поняла, что рассказываю слишком интимные вещи практически постороннему человеку и постаралась быстрее закончить.

— Что-то я уже устала плавать. Плыть и говорить тяжеловато, наверное. И вообще кушать очень хочется. Может, сходим пообедаем вместе, а?

Она облегченно вздохнула и с радостной улыбкой кивнула, при этом чуть не нахватавшись морской воды. Выходя из воды, я заметила, что возле наших лежаков стоят двое здоровых мускулистых мужчин и пристально наблюдают за нашим приближением. Я испугалась, даже не знаю почему, но мне показалось, что от этих мужчин исходит серьезная опасность. И заметила, что даже окружающие люди, особенно мужчины, вели себя таким образом, чтобы не привлекать внимания этих двух. Видя мою скованность, Изабель взяла меня за руку и потащила к ним. Подойдя ближе я наконец рассмотрела их более внимательно. Оба мужчины были высокими, крупными с хорошо развитой мускулатурой. Один из мужчин, шатен с карими глазами, в которых благодаря солнцу плескались золотистые искры, тонкими губами и квадратным упрямым подбородком довольно приятной наружности, с нежностью смотрел на Изабель, но с явным любопытством рассматривал и меня. Второй ниже первого на полголовы, золотистый блондин с изумрудными глазами, пухлыми губами, которые так и просят поцелуя, рождая в голове грешные мысли, приковал мой взгляд к своей персоне на несколько секунд дольше, чем это было прилично. Их обоих можно было бы назвать красавчиками, если бы не цепкий изучающий взгляд, которым они смотрели на мир, и не странная аура силы, опасности и тревоги, которую каждый из них излучал в разной мере. Шатен тревожил меня больше блондина, но от этого блондин не стал менее опасным. Такое чувство я испытывала только один раз, в детстве, когда у меня на пути встал здоровый дог с меня ростом. Дог просто стоял и, явно принюхиваясь, казалось, оценивал меня как противника. А я стояла и умирала от страха, при этом не отрываясь глядя ему в глаза. В какой-то момент он отвел от меня взгляд и, тряхнув лобастой головой, потрусил мимо меня. А я еще долго стояла, не в силах сделать ни одного движения, так одеревенело тело. Вот и сейчас я чувствовала, что меня прощупывают и оценивают двое таких разных внешне мужчин, излучающих такую знакомую опасность. Нашу молчанку прервала Изабель, которая, неожиданно выставив меня вперед себя, начала нас знакомить.

— Приветик! Мальчики, знакомьтесь, это Милана Лисовская, она из России, здесь отдыхает одна, и, можете себе представить, у нее нет Клана! Я думаю, все согласны принять ее в нашу маленькую компанию? — встав рядом со мной, она выразительно посмотрела на своих спутников, которые еще более пристально стали изучать меня от чего я почему-то начала нервничать.

Я почувствовала, что уже не рада, что решилась на подобное знакомство, и начала немного отодвигаться от Изабель. В этот момент блондин продемонстрировал мне такую потрясающую улыбку, от которой у меня чуть не подкосились ноги. А шатен, подойдя ближе и почему-то широко раздувая ноздри, глухо пророкотал, протягивая свою огромную ладонь для рукопожатия.

— Меня зовут Коннор Макгрант, я любимый муж Изабель, а этот красавчик мой кузен, и его зовут Николас Макгрант. И мы просто счастливы составить такой очаровательной леди компанию, — улыбаясь и демонстрируя белоснежный, крепкий набор зубов, он легко пожал мою руку и аккуратно отпустил ее, поразив меня осторожностью, с которой он прикасался ко мне, как будто он тщательно дозировал свою силу.

Его кузен также осторожно схватил мою руку, но не торопился отпускать ее и, поднеся к лицу, мягко коснулся губами запястья. Я выдернула свою руку, спрятав ее за спиной, и покраснела в смущении. Они все трое уставились на меня, причем если Ник смотрел на меня с лукавой улыбкой, то Изабель и Коннор смотрели с какой-то понимающей отеческой заботой. Странно видеть такое на лицах молодых людей, такие взгляды должны быть у очень солидных много повидавших людей. От размышлений меня отвлек возмущенный длительной голодовкой рев моего желудка, от которого у меня даже уши покраснели, а мои спутники поторопились отвести нас на обед.

В ресторане сидело не так много народу, поэтому мы смогли удобно расположиться на веранде с прекрасным видом на океан. После заказа еды они пару минут просто рассматривали меня изучающим взглядом. У меня создалось ощущение, что меня потрошат словно старый чемодан, раскладывая все нужное и не нужное по полочкам. Снова стало неловко. Николас чуть нагнувшись ко мне игриво, но достаточно твердо заметил:

— Мне сложно поверить, что такая красивая девушка может отдыхать одна. Я бы ни при каких обстоятельствах не отпустил свою женщину одну, куда бы то ни было. О чем только думают мужчины Вашей семьи!

Я грустно улыбнулась, но решила ответить:

— Все мужчины моей семьи лежат на кладбище и, к сожалению, ни о чем думать, больше никогда не смогут. Особенно обо мне. Тем более, что я уже большая девочка, мне через два месяца двадцать пять исполняется, и вряд ли найдется хоть один человек, который сможет заставить меня что-то делать или указывать как жить.

Николас странно ухмыльнулся, обменявшись взглядами с Коннором, а Изабель рассмеялась над ними и сказала:

— Ты права, Милана, ЧЕЛОВЕК не сможет. Но в жизни все так странно и иногда неожиданно меняется, что иногда стоит задуматься, а так ли незыблемы наши утверждения.

Я недоуменно уставилась на нее, не понимая, о чем она меня сейчас предупреждает. И вообще меня весь этот разговор начал раздражать. Такое ощущение, что я подопытный объект, который либо изучают, либо проверяют на вшивость. Я замолчала и, отвернувшись к океану, решила просто довести обед спокойно до конца, а потом прекратить это знакомство. Неожиданно в разговор вступил Коннор, пророкотав мне на ухо: