Книга Игра престолов по-английски. Эпоха Елизаветы I - Джеймс Перкинс

сэр Джеймс сделал паузу, глядя на короля.

– Что за причина?

– Веская причина. Причина, о которой вы сами изволили упомянуть, причина, вызывающая тревогу во всем нашем королевстве…

– А! Отсутствие наследника, – догадался Генрих. – Да, причина действительно веская. Мне кажется, в истории королевских семей были подобные прецеденты?

– Безусловно, ваше величество. Я могу составить соответствующий меморандум.

– Благодарю вас, милорд. А что думают другие члены Совета? – Генрих посмотрел на них.

– Сэр Джеймс прав. Ваше величество, конечно, не может остаться без наследника, – согласно закивали головами члены Совета.

– Но я вижу, что сэр Томас молчит. Сэр Томас, мне бы хотелось услышать ваше мнение, – сказал Генрих.

Сэр Джеймс, низко склонившись перед королем, отступил назад, и место перед королевским креслом занял сэр Томас.

– Отчего у вас печальное лицо, дорогой сэр Томас? – спросил король. – Несмотря на некоторые сложности, дела в нашем государстве идут неплохо. Отчего же вы так грустны, милорд?

На бледном лице сэра Томаса промелькнуло некое подобие улыбки.

– Ваше величество, я польщен тем, что вы проявили внимание ко мне, но боюсь мне нечем вас порадовать.

– Ну, я и не жду от вас развлечений! – усмехнулся Генрих. – Вы – не акробат, забавляющий публику ловкостью своего тела, не актер, заставляющий нас поверить в игру выдуманных страстей, и не музыкант, веселящий наши сердца мелодичными звуками. Вы дороги нам как человек острого ума и обширной эрудиции, как человек, обладающий большим государственным опытом и глубоким знанием жизни. Ваши советы всегда ценны для нас, даже если они не вызывают удовольствия. Я знаю, вы сторонник философии стоиков, и во многом я с вами согласен, но вы чересчур мрачно смотрите на мир, – чересчур мрачно, говорю я вам! Есть в нашем мире и светлые стороны, уверяю вас!.. Впрочем, я спрашивал вашего совета насчет моего развода, если помните.

Среди членов Совета послышались смешки. Сэр Томас не повел и бровью; выпрямившись во весь свой невысокий рост, он произнес холодным официальным тоном:

– Что касается вашего развода, ваше величество, то я считаю его неосторожным и необдуманным шагом, вредным и опасным для государства.

Члены Совета возмущенно заохали и начали шептаться, а сэр Джеймс иронически засмеялся.

– Сохраняйте тишину, уважаемые господа! – повысил голос король. – Продолжайте, сэр Томас, мы с нетерпением хотим услышать ваши аргументы.

– Слушаюсь, ваше величество, – поклонился он. – Итак, во-первых, развод с королевой приведет к неизбежному конфликту с ее отцом, императором, что может вызвать войну с сильнейшим государством мира, войну, в которой мы не имеем никаких шансов на победу. Полагаю, не нужно объяснять, какие итоги будет иметь эта война для нашего королевства. Во-вторых, развод вашего величества с королевой никогда не будет разрешен святейшим папой. Как вы верно заметили, папа теснейшим образом связан с императором и поэтому не позволит вам развестись с королевой. Если же вы пойдете на разрыв отношений с его святейшеством, то это приведет вас к отлучению от церкви, что восстановит против вашего величества большую часть ваших подданных. В стране произойдут беспорядки, которые могут вызвать новую междоусобную войну, и это тогда, когда мы еще не оправились от последствий прежней междоусобицы!

– Сэр Томас сильно сгущает краски. Он хочет запугать нас, – громко прошептал сэр Джеймс.

– Если же вы, ваше величество, будете сохранять хотя бы видимость добрых супружеских отношений с королевой, то мы не только избежим всего того, о чем я сказал, но достигнем процветания и могущества, ибо все необходимые предпосылки для этого у нас есть, – продолжал сэр Томас. – Добавлю, что негативное влияние ее величества на дела вашего королевства и ее попытки проводить здесь политику, отвечающую интересам императора, можно легко нейтрализовать, поскольку королева, как справедливо заметил сэр Джеймс, не любима народом, и не имеет поддержки ни в ком, кроме своих ближайших фрейлин. Следовательно, сохранение вашего брака – благо для королевства, развод – зло для него.

– Да, есть о чем задуматься, – сказал Генрих, покачав головой. – Что же, благодарю всех за помощь и более не задерживаю. Я хочу побыть один.

* * *

Когда все ушли, он тяжело поднялся с кресла, подошел к одному из гобеленов и нажал на рычаг, спрятанный за ним. В простенке между гобеленами открылась потайная дверь, и из нее вышел крепкого телосложения человек в одежде простого горожанина.

– Вы все слышали, мастер Хэнкс? – спросил его Генрих.

– Конечно, ваше величество.

– Кто прав – сэр Джеймс или сэр Томас?

– Оба не правы, – коротко ответил Хэнкс.

– Вот как? Почему? – удивился Генрих.

– Сэр Джеймс не прав в том, что святейшего папу удастся уговорить. Папа не даст разрешения на ваш развод с королевой.

– Значит, прав сэр Томас. Он говорил именно об этом.

– Нет, сэр Томас тоже не прав. Если вы без позволения папы разведетесь с королевой, то не будет ни войны с императором, ни серьезных беспорядков внутри страны, – твердо сказал Хэнкс.

– Откуда у вас такая уверенность, мастер Хэнкс?

– Ваше величество, я состою на вашей секретной службе и получаю от вас жалование как раз за то, чтобы с уверенностью отвечать на ваши вопросы, – с легкой усмешкой ответил Хэнкс.

– Хорошо. Но объясните мне, почему не будет войны, и не будет беспорядков? – нетерпеливо произнес Генрих.

– Войны не будет от того, что императору теперь не до нас. Подчинив себе половину мира, он должен постоянно заботиться об удержании своих земель в повиновении, что совсем непросто. То там, то тут у него случаются всяческие неприятности, и он вынужден посылать свои войска и флот то в одну, то в другую страну. Сейчас, например, император пытается излечить чрезвычайно болезненный процесс, поразивший подбрюшье его континентальных владений. Поэтому до тех пор, пока мы не будем представлять собой непосредственную угрозу могуществу империи, ваш тесть не начнет войну против нашего королевства. Возможно, император предпримет какие-то вылазки против нас, но до широких военных действий дело не дойдет.

– Убедительно, – сказал Генрих. – Ну, а папа