Книга О чем поют птицы. Записки орнитолога о самых удивительных созданиях планеты - Грегуар Лоис

обнаружить в среднем четырех окольцованных птиц из пяти.

Доподлинно известно: крачки действительно ежегодно мигрируют с самой верхней точки Северного полушария в кардинально противоположное место.

А вот еще один яркий пример: птица, покинувшая в конце июля 2015 года острова Фарн на северо-востоке Англии, вернулась 4 мая 2016 года, преодолев почти 100 000 километров.

Она пролетела западную часть Африки, мыс Доброй Надежды, Индийский океан, затем антарктические берега с востока на Запад, прежде чем вернуться в Англию. И это всего за девять-десять месяцев.

Существует около тридцати видов крачек. Все они имеют характерный сужающийся силуэт, а некоторые из них – еще и пример своеобразной арктической элегантности. Все крачки ходят по воде, но часть из них стремятся сохранить свои перемещения в тайне.

Показательный случай: бурокрылая крачка, окольцованная в июле 2013 года на острове Накилоо, у иранских берегов Персидского залива, к всеобщему удивлению была найдена мертвой в октябре 2014 года на острове Окинава в Японии.

Или странный случай с почти оседлой крачкой инков с перуанского и чилийского берегов. Ее популяции рассеиваются только во время климатических капризов (глобальных феноменов вроде Эль-Ниньо[2]), чтобы затем, когда Эль-Ниньо пройдет, снова собраться вместе. Место, где прячутся эти крачки, неизвестно.

Я наблюдал с помощью старого телескопа, как полярная крачка, вылетев с бретонского побережья, лениво парит над морем. То была птица, которая ежегодно в течение нескольких десятилетий проделывает над океаном путь, превышающий два кругосветных путешествия.

Для человека это шок: такой контраст между выносливостью и изяществом данного вида. Эта птица настолько легкая, что при каждом взмахе крыльев ее тело плавно вздымается, словно под действием насоса.

Крачка символизирует океанскую зыбь, дрейфующие ледяные глыбы, метеорологические всплески, которые нередко случаются к югу от сороковых широт, прозрачные нефтяные моря и неподвижное небо.

За ее размашистым полетом тянется история предыдущих поколений и эволюция других птиц – эволюция без судьбы и цели, по воле случайностей мироздания, вращающегося вокруг себя и вокруг звезды, которая сама вращается вокруг центра Галактики, удаляющейся от предполагаемого центра Вселенной.

Вот почему полярная крачка с ее бесконечными ежегодными путешествиями вызывает такой же упоительный восторг, как и самые красивые звездные ночи.

Я увидел свою первую крачку через линзы телескопа, купленного в Версале в начале 1980-х годов, в Сен-Пьер, у одного оптика.

Это был многоугольный японский телескоп Mirador цвета хаки с увеличением от 18 до 45 и 60-миллиметровым объективом.

Он всегда стоял на треноге и был направлен на кормушку в глубине сада. Этот телескоп был моим постоянным спутником, и даже во время семейных трапез, прикрепленный перпендикулярно столу, он пристально вглядывался в сад через стеклянную дверь.

Я таскал его за собой по всей Европе. Во Фреэле, в болотах Норфолка, в Верхних Вогезах[3] или на холмах восточной Шотландии – он всегда был со мной.

Именно благодаря ему возникла эта невидимая нить между птицами и мной; старый телескоп смог сделать так, чтобы их образ навечно запечатлелся на моей сетчатке.

Глава 2

Шилоклювка

Изысканная шилоклювка – не меньшее чудо, чем крачка. Эту птицу я встретил на солончаковых болотах северного побережья Норфолка на Северном море.

Странная шилоклювка обаяла меня с первого взгляда. Казалось, она сбежала с какого-то показа мод. Эта изящная и элегантная птичка, похожая на драгоценность, шла по мелководью словно человек, который боится замочить подол или испортить обувь.

Длинные голубоватые лапы, похожие на китайские палочки для еды, вытянутая шея, грациозная посадка головы – все это напоминало вкус редкого и, возможно, слишком экзотического деликатеса.

И, главное, черный клюв – тонкий, как удар скальпеля, с изящно загнутым к небу кончиком.

Эта птица – ходячий феминитив! Настолько шилоклювка соответствует образу застенчивой, порой манерной и педантичной принцессы.

Подростком я работал добровольцем в природном заповеднике Титчуэлл (Titchwell). Собирал мусор и занимался захоронением на пляже самца серого тюленя весом в несколько сотен килограммов.

Эти похороны напоминали тяжелую работу в забое. Мне было очень жалко тюленя. Сохранять моральный дух мне помогала колония малых крачек и морских ласточек. Они расположились метрах в двухстах от меня и были еще более легкими, чем полярные крачки.

Тогда же мне встретились колония шилоклювок, сидящая через дюну, на заболоченной части, и горностай, который время от времени нападал на них, спрятавшись среди пучков морского пырея.

Я часами наблюдаю, как взрослые птицы присматривают за птенцами и кормят их, сбившись в группы по несколько десятков особей. Я вижу, как они в испуге прячутся от самки камышового луня. Этот большой болотный хищник летает в нескольких метрах над поверхностью воды или ила и мгновенно замечает отставшую добычу.

Как только опасность миновала, шилоклювки разбредаются и ходят по одиночке как ни в чем не бывало. Словно еще секунду назад им не угрожала смертельная опасность. Как всегда, изысканные и отрешенные.

Я никогда не устану восхищаться грациозностью шилоклювок. Их резкие крики при виде потенциального хищника пронизывают все наше звуковое пространство. Они непрерывно издают эти короткие и сухие односложные звуки.

Гордостью маленького заповедного мира Титчуэлла середины 1980-х годов была небольшая колония из сорока шилоклювок. Этот вид гнездился там чуть более десяти лет. Королевское общество охраны птиц даже выбрало шилоклювку в качестве своей эмблемы. Что совершенно справедливо: она олицетворяет проблемы, характерные для водно-болотных угодий[4]. А после вымирания более века назад шилоклювка вернулась в эту местность в 1947 году, чтобы гнездиться в Минсмире, графство Саффолк, в ста километрах перелета от колонии в Титчуэлле.

При добывании пищи шилоклювки перемещаются короткими шажками, удерживая изогнутую часть клюва параллельно тине. Иногда они погружают голову в воду почти до плеч и делают ею резкие непрерывные движения слева направо, чего почти не случается во время плавания. В это трудно поверить, учитывая длину их лапок и размер плавательных перепонок, которые не доходят до кончиков синих пальцев с черными ноготками.

Шилоклювка использует весьма своеобразную технику ловли путем фильтрации пищи из воды и ила, когда кончик клюва загнут вверх на одну треть от всей длины.

Взрослые птицы добывают пищу небольшими нервными боковыми движениями, вытянув шею вниз.

Неплохое решение для использования общих пищевых ресурсов с фламинго – другой болотной птицей, относящейся к отряду голенастых.

Клюв фламинго совсем не такой, как у шилоклювки. Фламинго приходится выворачивать голову и опускать ее почти к самому низу лап. Тогда часть клюва, загнутая вниз, оказывается параллельна поверхности воды.

В